Журнал «Вокруг Света» №04 за 1985 год

— Не забывай, что нас хватятся на рассвете, во время проверки. Так что в нашем распоряжении будет час, не больше. За это время далеко не уйдешь, да еще после бессонной ночи и тяжелой работы. Нет, это не годится,— решительно заявил Абу Самир.

— Что же ты предлагаешь?

— Надо максимально ускорить работу и обязательно довести ее до конца. Это единственный шанс. Предлагаю копать и днем. Значит, сможем каждый день продвигаться вперед втрое быстрее обычного. Абу Лейла, сколько еще нам предстоит выкопать?

— Метров восемь,— ответил инженер — главный «маркшейдер» туннеля.

— За три дня непрерывной работы осилим?

— Должны.

— Тогда побег назначаем на субботу в полночь. И еще: хорошо бы как-то дать сигнал на волю, чтобы нам помогли спрятаться. А то голубые пижамы видно за версту.

— Правильно!—согласился Юсеф.— Ты у нас, Махмуд, специалист по сигналам.— Он улыбнулся, слегка хлопнул палестинца по плечу.— Подумай, как это сделать. А у меня есть еще одна идея. Надо будет отвлечь внимание охраны на вышках. Я берусь договориться с ребятами из соседнего блока, чтобы в момент побега они устроили шум. Народ там сообразительный, придумает что-нибудь.

Махмуд вышел из палатки. Легко сказать — установить связь!

Он присел на камень у палатки. На склоне холма в соседней деревне Ансар мальчишки гоняли мяч. «Счастливые»,— подумал он. Время от времени из домов выходили женщины — кто с кастрюлей, кто с корзиной белья. У ворот лагеря заурчали моторы, и на территорию въехали грузовик с погрузчиком. Обычная для этого времени процедура: очистка лагерной свалки. Махмуд рассеянно наблюдал, как погрузчик загребал широким ковшом мусор и ссыпал в кузов грузовика. Среди всякого хлама мелькнуло сложенное в тюк старое прохудившееся одеяло. Махмуд силился придумать, как же все-таки установить связь с волей. И не просто с волей, а с надежными людьми, которые помогли бы большой группе беглецов скрыться.

— Эй, Махмуд,— высунулся из палатки Юсеф,— твоя очередь копать.

Махмуд нырнул в палатку, разделся до пояса. Аккуратно, чтобы не осыпались края, спустился в яму и пополз.

Туннель был извилистым: обходили крупные камни. В темноте Махмуд несколько раз натыкался на них, пока не уперся в неровную стенку. Нащупал колышек и что есть силы загнал его в землю. Слежавшаяся почва ссыпалась к его коленям. Когда набралось достаточно много, он наполнил пластиковый пакет, к которому была привязана веревка, и легонько дернул. Пакет пополз по туннелю.

В подземелье было нечем дышать. Махмуд жадно хватал ртом воздух. Вот наконец и второй пакет полон. Силы покидали юношу. Перед глазами завертелись желтые круги. Махмуд механически загонял колышек в землю. Вперед, только вперед!..

Из ямы помогли выбраться товарищи. Махмуд рухнул на тюфяк и закрыл глаза. А когда открыл их, в палатку уже пробивался утренний свет.

После завтрака Махмуд опять присел возле палатки. Посмотрел в сторону деревни. Вчерашних мальчишек видно не было. «Ну, конечно,— подумал он,— ведь с утра они в школе. Что-то еще я видел вчера... Ах да, тюк из одеяла на свалке. Тюк... А что, если...»

Махмуд пулей влетел в палатку.

— Абу Самир, есть идея! Можно переправить на волю надежного человека, чтобы он установил связь с партизанами.

— Переправить на волю? — голос Абу Самира был полон сомнения.— Каким образом?

— Надо завернуть его в одеяло и положить на свалку. Одеяло сверху немного порвать, прожечь, чтобы выглядело как негодное. Мусор, ты знаешь, вывозится из лагеря. Я вчера видел все в деталях. Никакой охраны. Занимаются этим ливанцы. Разгружают машину на свалке в Набатии. Ну как?

— Так в одеяле же задохнешься!

— Ну, это уже дело техники. Можно упаковать человека так, чтобы оставить щелочку для дыхания.

— А если ковшом ребра переломают?

— Не переломают! Возьмем второе одеяло. И вообще, ради такого дела можно рискнуть.

Обитатели палатки, улышав разговор Махмуда с Абу Самиром, стали подсаживаться поближе. Не было лишь двоих — того, кто работал в туннеле, и того, кто вытягивал оттуда пакеты с землей.

— Слышали? — Абу Самир обвел всех взглядом.

— Слышали.

— Ну и как?

— Конечно, риск есть,— ответил за всех Абу Лейла.— Но думаю, шансы на успех неплохие. Я поручил бы это Юсефу. У него много надежных друзей-ливанцев, которые наверняка выведут на нужных людей.

— Как, Юсеф? — спросил Абу Самир.

— Ну, если надо для общего дела...

— Надо!

— Тогда я согласен.

Паковали Юсефа не торопясь, тщательно. Завернули в два одеяла, притом так, чтобы руки были на груди. Оставили его в одном белье, а пижаму разорвали на полоски и скрутили из нее веревки. Накрепко замотали ими тюк, чтобы случайно не развернулся. Кокон получился увесистый, но догадаться по внешнему виду, что там внутри, было трудно. Двое узников осторожно подняли его и понесли на свалку.

Грузовик и погрузчик прибыли как обычно. Наблюдать хотелось всем, но, чтобы не вызывать подозрений, Абу Самир разрешил выйти из палатки лишь Махмуду и Абу Лейле. Ковш погрузчика подцепил тюк и перенес его в кузов. Машина тронулась и без помех выехала за ворота лагеря.

— Ну, Юсеф, да поможет тебе аллах! — тихонько сказал Махмуд.

Последние часы перед побегом... Туннель уже вышел на поверхность. Абу Лейла аккуратно расширил дырку — ровно настолько, чтобы можно было вылезти. Волнующую весть молниеносно передали по цепочке в палатку. Абу Лейла тем временем осторожно высунул голову наружу. Сначала он ничего не увидел: кругом стояла темнота. А потом чуть не закричал от радости: выход из туннеля был с внешней стороны вала прямо надо рвом. Вот это здорово! Значит, он все рассчитал правильно.

— Давай в палатку,— толкнули Абу Лейлу сзади.— Абу Самир просит всех собраться.

— Давайте поклянемся,— сказал Абу Самир,— что, когда выйдем — где бы ни оказались, — будем продолжать борьбу. Революция до победы!

— Революция до победы! — отозвался тихий хор голосов.

Узники стали спускаться в туннель. И в эту минуту в соседнем блоке послышались голоса — сначала разрозненные, неясные, а затем все более отчетливые, сливающиеся в громкое пение. «Куллюна — лиль-ватан» («Все мы — для родины» (арабск.)),— пели узники, и ночное эхо разносило слова национального гимна Ливана по Долине ада. Как бы в ответ на это пение неподалеку от лагеря раздались автоматные очереди, громыхнули взрывы гранат. «Молодец, Юсеф!» — подумал Махмуд.

— Пора! — пронеслось по цепочке в туннеле. Узники скатывались в ров и исчезали в ночи.

9

До Бадауи Марьям добиралась два дня. Сначала ее довезли до Саиды, потом на другой машине — до Бейрута. Там и заночевала у знакомых. К полудню следующего дня доехала до Шторы, а оттуда — в Триполи. Последние несколько километров шла пешком. В лагерь вошла вечером — усталая, голодная. По дороге все думала: как сообщить родителям горестную весть? Может, не сразу, чтобы не омрачить радость встречи?