Журнал «Вокруг Света» №04 за 1990 год
Шрифт:
Мы были не первыми, кто пересек Атлантический океан под парусами. Но в этом плавании, организованном прошлым летом американской группой «Советско-американский парус» и советским клубом «Путешествия в защиту мира и природы», впервые люди разных национальностей шли под парусами через океан под лозунгом «Все мы в одной лодке». Встретившись на небольшой голландской шхуне «Те Вега» («Прекрасная Звезда»), интернациональная команда выдержала в течение сорока с лишним дней плавания все штормы и невзгоды и, отстояв почти сотню вахт, прибыла из Нью-Йорка в Ленинград.
В разноязыкой толпе Нью-Йорка его нельзя было не заметить. Джейк выделялся в толпе, как айсберг в океане. Не сгибаясь под грузом двух рюкзаков, он мерно вышагивал на длинных ногах, не отвлекаясь ни на секунду на пестрое мельтешение вокруг, лишь с добродушным снисхождением поглядывал из-под соломенной шляпы сельского жителя, чтобы, не дай бог, задеть кого-либо ненароком.
Его наряд не претерпел изменений на всем протяжении нашего сухопутного путешествия. Если все прихорашивались, готовясь к встрече с чопорным Капитолием, то Джейк невозмутимо оставался в клетчатой рубашке и шортах, меняя их прохладными вечерами на джинсы и свитер. Лишь на шхуне «Те Вега» после нашего отплытия из нью-йоркского порта Джейк украсил свои узкие бедра ковбоя широким кожаным ремнем с ножнами для шила и ножа да соломенную шляпу менял в непогоду на беретик, чтобы удобнее набрасывать на голову капюшон штормовки. Он даже ухитрялся лазать по вантам в том же самом наряде, в каком разгуливал по Вашингтону.
Нас с Джейком впервые свела ночевка в пригородном двухэтажном домике, куда мы прибыли на машине Бет Груп прямо после осмотра Капитолия, где Бет трудится в канцелярии сенатора Эдварда Кеннеди. Когда втащили на второй этаж в небольшую кухоньку пакеты с фруктами к ужину, выяснилось, что мы попали в дом, который снимают четверо молодых служащих.
— Такой большой дом содержать одному дорого, да и зачем? — улыбнулась Бет.— Вот и живем коммуной, так дешевле и веселее.
Для сна нам отвели полупустой холл внизу, и тут я понял, зачем Джейк таскает всюду свои рюкзаки.
Из большого он вытянул спальный мешок, из маленького — туалетные принадлежности, и стал основательно устраиваться на ночлег.
Так же заботливо он вил свое гнездо на шхуне, в форпике — носовой каюте: вешал полотенца, раскладывал на полочке какие-то пузырьки и тюбики с кремом. Наши койки были рядом, и у Джейка всегда можно было одолжить все, что угодно: от бритвенного лезвия до резинового клея. Спал он нагишом под одной простыней, несмотря на холод и сырость.
Наблюдая за ним, я подумал, что такого бывалого человека надо держаться, с ним не пропадешь. «Охотник или путешественник, не иначе»,— решил я.
Иногда Джейк Ньюхауз (многозначительная фамилия, не правда ли,— по-русски «новый дом») доставал из-под подушки зацеллофаненный альбомчик с фото и подолгу рассказывал о себе, философски рассуждал о близких, о природе, об Америке. В первый же вечер в Вашингтоне, заметив мое повышенное внимание к жизни «коммунаров», Джейк заявил:
— Я тоже живу в коммуне,— затем лукаво усмехнулся и добавил: — У нас в доме собрались молодые мужчины, женщины и дети — нам очень хорошо вместе...
Дом-коммуна «Риверран»
Имя свое дом получил по названию протекающей в полукилометре речки «Риверран», которое можно перевести как «Бег реки». Лет пятнадцать назад запущенную ферму в
лесной стороне штата Нью-Хэмпшир с куском земли и лесом приобрел один веселый человек, но однажды задумал пуститься в кругосветное плавание и продал ее, чтобы построить яхту, а в итоге отправился по той же Риверран на каноэ.После него партнерами по найму стали Сюзанна Кинг и Питер Грануччи, оба художники. Питеру хотелось жить на природе, где ему лучше всего удавались пейзажи и портреты. Под студию-мастерскую он купил соседский сарай и перенес его поближе к дому. После того как его картины получили награды на выставках в Бостоне и Нью-Йорке, посыпались заказы. Питер пишет картины целыми днями и еще успевает обучать в студии молодых художников.
Сюзанна Кинг до встречи с Питером золотила рамы, изготовляла багеты, а теперь построила студию на берегу речки и много рисует. Она специально написала картину перед плаванием «Те Беги» и все полученные деньги после продажи литографии вложила в это путешествие.
Сюзанна приехала в Нью-Йорк проводить Джейка. Светлоглазая, русоволосая, она участвовала в приборке на шхуне, старалась чем могла помочь путешественникам.
Так принято в доме-коммуне, где живут в согласии очень разные люди. Ведь содержать такую ферму не под силу двум художникам, и «Риверран», как терем-теремок, набит жильцами, которые все вместе выплачивают аренду за дом.
Джейка в путешествие собирали тоже всей коммуной. Особенно отличился Джеймс Хоуш — чудак даже в представлении «коммунаров»,— из любви к одиночеству переселившийся из общего дома в лесное бунгало. Он подарил Джейку шапочку, собственноручно связанную из «шерсти мира»: половину ниток он заказал в СССР, а вторую половину купил в Америке — получилась великолепная «миротворческая» шапочка.
Больше всего Джейка потрясло, что персонально ему посвятили ежегодный «коммунарский» праздник весны. Пришли друзья и знакомые со всей округи со своими угощениями. Устроили ярмарку-продажу разных поделок и, конечно, картин и рисунков, выручка от торговли которыми предназначалась в «фонд Нью-хауза».
Музыкальную часть подготовили жильцы-студенты, приверженные стилю «кантри».
Деби Рейни не только обучается музыке в колледже, но и сама преподает теорию музыки в детской школе. Ее главный тезис: развивать воображение у детей, убиваемое современными компьютерными играми. Мишель Минегаз и Ричард Грумбайн, прекрасные музыканты, приверженцы «зеленых», состоят в организации «Земля — на первом месте», даже сами где-то в Калифорнии подсыпали сахар в бензин, чтобы машины не могли валить и вывозить лес.
Но в центре внимания на празднике, кроме Джейка, был великолепный танцор — шотландец Крис Малкольм, или «Крис из шатра»,— он построил отдельную спальню из досок, весьма напоминающую юрту.
Все эти ребята поют в университетском хоре в ближайшем городке Кин. А как они танцуют! Джейк просто обалдел, когда встретил здесь знатоков танцев «кантри», которые до сих пор популярны в его родных Аллеганских горах.
Зрители захлебывались от восторга, когда высокие, красивые танцоры попарно выстроились в две линии и ударили каблуками об пол.
А что было, когда Лукас (сын художника Питера) сел за рояль, а Джессика (дочь пианистки Деби) взяла флейту, и остальные дети, съехавшиеся сюда на праздник в честь дяди Джейка, тоже не ударили в грязь лицом.
Стоит сказать пару слов, откуда в коммуне дети. Разводы, брошенные дети, подростковая наркомания и проституция — боль благополучной Америки. Об этом мы не раз беседовали на шхуне. Джейк считает, что детям его друзей-«коммунаров» крупно повезло.
— В своих склочных семьях дети учатся лицемерить и ненавидеть,— чеканит Джейк свое «моралите»,— из нашего дома их просто не вытащишь — только на природе и в труде может вырасти здоровый человек.