Журнал «Вокруг Света» №05 за 1972 год

Французский архитектор Поль Мэймон предлагает построить в Токийском заливе подвесной город на стальных канатах . В морское дно, на прочный фундамент заделывается полая мачта диаметром 20 метров. От мачты отходит «паутина» нержавеющих стальных канатов, образующих трехмерную сетку. В ячейках сетки на расстоянии 30 метров друг от друга расположены жилые блоки из пластмассы и стекла. Все вместе образует гигантский конус — небоскреб высотой 200—300 метров. Каждый такой конус вместит от 10 до 30 тысяч жителей. В подводных кессонах предусмотрено разместить заводы, фабрики, склады, автостоянки и т. п.

Оригинальный проект возведения городов на водной поверхности разработал архитектор Рудольф Дернах. Он предлагает заморозить отдельные участки океана и на поверхности этих огромных искусственных льдин строить города, а под ними — создавать большие рыбоводческие фермы. Дернах считает, что атомная энергия уже в ближайшем будущем позволит реализовать его проект.

Но из всех известных сегодня проектов освоения «голубой целины», пожалуй, самым смелым, самым грандиозным следует признать проект Ионы Фридмана, пытающегося глобально решить проблему заселения поверхности Мирового океана. Автор проекта считает, что будущее принадлежит городам-мостам. Поскольку главные континенты Земли — Евразия, Африка и Америка — отделены друг от друга узкими проливами шириной от 50 до 150 километров, а покрывающие каждый из материков густые сети железных и шоссейных дорог не соединены между собой и не образуют пока единой системы в масштабах всей планеты, Иона Фридман предлагает с целью создания последней соединить континенты восемью мостами общей длиной не более 400 километров. Самый длинный мост, длиной 150 километров, протянется над Беринговым проливом. Два других предполагается построить в Японии. Остальные перекроют Ла-Манш, Гибралтар и еще три пролива. Архитектор считает, что такие мосты можно выполнить в виде огромных металлических решеток, покоящихся на понтонах. К этим решеткам будут крепиться промышленные, общественные и жилые здания. Общий жилой комплекс, по утверждению автора проекта, «рационально располагается в определенном пространстве и предусматривает возможность его постоянного изменения в зависимости от индивидуальных потребностей». В обоснование технико-экономической эффективности своего проекта Фридман приводит следующие доводы: на сооружение городов-мостов металла уйдет значительно меньше, нежели его израсходовано, например, на постройку судов, курсирующих ныне в пределах одного Атлантического океана.

Вероятно, кому-нибудь из читателей проекты будущих городов на голубом континенте покажутся слишком фантастичными. Между тем все описанные проекты городов на сваях, плавающих островов, городов, подвешенных на тросах, вполне реальны, даже слишком реальны для такого нового дела, как заселение Мирового океана. Современная техника позволяет создать плавучие платформы, способные выдержать вес около 300 тысяч тонн. Существуют достаточно прочные тросы, которые могут выдержать тяжесть городов Ионы Фридмана и воздушные структуры Поля Мэймона, имеются все основные строительные материалы для осуществления проектов японских архитекторов «Морская цивилизация», «Унабара» и др. Словом, современного уровня знаний и технологии вполне достаточно для реализации разработанных проектов плавающих городов.

По мнению ряда крупных ученых, инженеров, проектировщиков, к практическому осуществлению массового морского градостроительства человечество сможет приступить уже через пятьдесят лет.

...Однако сможет ли за это время человечество преодолеть инерционность мышления, психологический барьер «водобоязни» человека: пока что люди просто еще не подготовлены к мысли о постоянной жизни на воде. И кроме того, освоение «голубой целины», как и создание подземных городов, — это лишь частные решения проблемы Города. Вряд ли кто-нибудь сомневается в том, что основная масса людей будет жить в городах на ЗЕМЛЕ.

Города, растущие, как деревья

...Да, человечество, несомненно, будет «прописано» там, где развивалась его история. И Город будущего — это будет главным образом город земной.

«И если мы хотим, — пишет американский писатель Норман Мейлер, — чтобы остались леса и поля, остались маленькие городки, исторически сложившийся центр и старые кварталы... если не хотим жить в городе-гиганте, раскинувшемся на 500 миль, городе без конца и без начала, чудовищном столпотворении ферм, автострад, пригородных коттеджей и отравляющих всю округу заводов, если хотим сохранить резко очерченную границу города, чтобы ясно было видно, что вот он кончился и мы за городом, в поле, в лесу, в роще, если хотим сохранить возможность вздохнуть с облегчением, вырвавшись из урбанистического скопления на простор,— тогда выход один: город должен расти ввысь, а не вширь, он должен устремиться в небо — не ползком, а могучим взлетом...»

Какими же должны быть эти новые города, чтобы, не прибегая к расселению людей под землей, на воде и под водой, сохранив плодородные земли, весь зеленый покров планеты, ее водоемы, наилучшим образом решить демографическую проблему века, противопоставить себя тем «демоническим» цифрам, что были приведены в начале этой статьи?

Город, занимая минимальную территорию, должен не только создавать нормальные условия жизни для всех членов общества, обеспечивать горожанам наряду с высшими благами цивилизации постоянное общение с живой природой, он, кроме того, должен быть готов вместить в себя практически любое число жителей — всех желающих проживать в нем. Все это, по мнению многих зодчих, можно достигнуть, лишь завоевывая воздушное пространство, учась у природы, используя знания, накапливаемые новой наукой — биоархитектурой. Иными словами, раз уж нам нужен искусственный мир, именуемый городом, он должен не только предоставлять нам возможность постоянного общения с природой, но и строиться по тем же законам, по каким природа строит самое себя. Он обязан гармонировать с тем другим, огромным, многоликим миром, в котором дуют ветры, качаются деревья и поют птицы. И сегодня уже есть детально разработанные проекты таких тянущихся ввысь городов-растений.

Что же позаимствовали инженеры и зодчие у природы для вертикального решения грядущих городов?

Как известно, свободно стоящая колонна становится устойчивой только при защемлении ее у основания; массивная подземная часть обеспечивает устойчивость колонны. Самым простым методом обеспечения устойчивости колонны является утолщение ее нижнего конца. Растущее дерево, пшеничный колос полностью «разрешили» эту проблему. Если отношение высоты к наибольшему диаметру наших строительных конструкций до последнего времени не превышало 20—30, то природа дает нам примеры конструкций, у которых оно равно 50—100 (пальмы) и даже 200—300 (пшеница). Тщательное изучение этих и других аналогичных природных высотных конструкций привело инженеров и архитекторов к идее сооружения высотных зданий нового типа (1 Так, например, структура соломинки подсказала советским инженерам идею конструкции из напряженного железобетона самой высокой в мире Останкинской башни Московского телевизионного центра. Она стоит словно живой стебель, укрепленный нитями вертикальных волокон, тело башни гибко и упруго.).

Немецкий архитектор Доллингер разработал проект высотного жилого дома по типу... елки. На железобетонном трубчатом «стволе», в котором проложены лифты, кабели, водопроводные и газовые магистрали, укреплены, словно ветви, квартиры. Каждая такая квартира крепится на отдельном кронштейне. Высота дома — 100 метров, поверхность же опоры, на которой стоит здание, занимает всего 25 квадратных метров! Квартиры-«ветки» изготовляются из стандартных деталей, а это как нельзя лучше для серийного производства.

Идея подобного разделения жилого дома на две части поддерживается сейчас многими архитекторами. В разных странах начали появляться проекты, развивающие эту идею. Примером может служить предложенный английским архитектором Квормби тип дома-башни, названный автором «зерно на початке». В центральном железобетонном стволе, как и в доме-«елке», размещаются лифтовые шахты. На уровне каждого этажа имеются две консоли с крюками на конце, к которым подвешиваются легкие прочные пластмассовые жилые ячейки. Консоли располагаются по спирали таким образом, что над и под каждой квартирой остается свободное пространство высотой в два этажа. Каждая жилая ячейка имеет узкий кронштейн, подсоединяющий ее к заранее предусмотренному отверстию в бетонном стволе. Этот кронштейн одновременно и вход в ячейку. Здесь же проходят все сети, которые с помощью гибкого стыка соединяются с сетями внутри центрального ствола.

Как видно из приведенных описаний, у домов Доллингера и Квормби, спроектированных по законам живой природы, много общего. В обоих проектах конструктивная связь между отдельными квартирами отсутствует. В доме-«елке» и в доме «зерно на початке» жилые ячейки не соприкасаются с соседями, они раздвинуты, пространственно практически совершенно отделены друг от друга. Благодаря этому каждую жилую ячейку со всех сторон заливает солнечный свет.

Каждая жилая ячейка дома-«елки» и дома «зерно на початке» является как бы поднятым высоко в воздух кусочком земли, на котором установлено жилище, практически ничем не отличающееся от обычного коттеджа, индивидуального жилого дома. По существу, в проектах Доллингера и Квормби мы наблюдаем ярко выраженную трансформацию многоэтажного дома. Авторы свели всю архитектуру жилища к индивидуальному дому, сохраняя при этом одно из преимуществ многоэтажного строительства — высокую плотность населения.

Такой подход позволяет разрешить ряд противоречий, присущих современному многоэтажному дому. Одно из них — резкое различие в сроках морального и физического старения существующих жилых ячеек.

Эволюция нашего жилища происходит чрезвычайно медленно. Поэтому приходится время от времени проводить модернизацию ранее построенного жилища: сносить одни перегородки и ставить другие, пробивать стены, расширять окна и т. п. Но даже и такое «хирургическое вмешательство» сплошь и рядом не позволяет достигнуть желаемых результатов — осовременить квартиру в полной мере не удается.