Журнал «Вокруг Света» №05 за 1978 год

...Когда зеленое солнце скрылось за хребтом и непрозрачное основание гор преградило путь его лучам, на какой-то миг стало темно, но почти сразу из противоположной солнцу точки горизонта поднялось пять лун, располагавшихся (это казалось невероятным) по вертикали одна над другой в строгой последовательности — от самой большой наверху вниз, к самой маленькой. В их бледном зеленоватом сиянии — отраженном свете закатившегося солнца — все вокруг преобразилось, словно по волшебству. Электрические разряды оборвались, и давраки вернулись на деревья, снова наполнив лес шорохами и шелестом. Из чащи слышалось что-то похожее на мелодичные трели.

— Это Гликс, — сказал его провожатый, вытягивая по направлению к реке свой длинный растущий на груди зрительный хоботок. — Он начинается за Горами Заката, в лугах, где растут сладкие плоды. Воды его впадают в море, на берегу которого стоит Схаман, наш город.

Схаман... Отсюда, с холма, он разглядел наконец в холодном свете пяти лун приземистые здания из горного оникса со странными террасами разных очертаний и видов, здания, связанные между собой лабиринтом узких застекленных переходов. На каждом из четырех углов огромного квадратного города высится обсидиановая пирамида, и под каждой из пирамид скрываются подземные ходы. А еще дальше, по ту сторону города, — зеркальная гладь моря, протянувшаяся насколько хватает глаз...

...Скучно. Сегодня звонила Моника: зайдет вечером за мной, поедем с ней куда-нибудь поужинать и потанцевать. Когда напьется, захочет прийти сюда. Потом хорошо разыгранное раскаяние, охи и ахи: как же иначе, ведь к этому ее происхождение обязывает. Не Моника, так Патрисиа, Клаудиа или Сандра... Даже не помню их как следует, они все перемешались у меня в памяти. Моника, кажется, блондинка с зелеными глазами... да, именно; но чем она лучше тех, других? Шлюха, которой во что бы то ни стало надо занести мое имя в свой список знаменитостей. Потом расскажет завистливым подругам, где и какие у меня шрамы, чтобы исчезли всякие сомнения: да, в биографии великого человека нашлось место и для нее. Шлюхи самые обыкновенные, несмотря на их хваленое происхождение...

— ...как в индивидуальных полетах, так и в составе международных экипажей он выделялся своим непревзойденным мужеством и находчивостью. Награды и отличия, которыми отмечен путь коммодора в безднах космоса, — это новые славные страницы в истории наших военно-воздушных сил. Сейчас, увенчанный лаврами, Маурисио Аррингтон Бустаманте возвращается к родным пенатам, в места, где прошло его детство, чтобы насладиться там заслуженным отдыхом. Однако это не означает, что коммодор собирается уйти от выполнения своих обязанностей гражданина: Маурисио Аррингтон Бустаманте заявил, что намерен отдать все свои силы развитию нашего сельского хозяйства и, как его славные предки, способствовать благополучию и процветанию Аргентины...

— ...Все это, пришелец, мы хотим сохранить для себя, — говорил провожатый, и зрительный хоботок у него на груди вытягивался то в одну сторону, то в другую. — Мы знаем, что остальные цивилизации Вселенной созданы существами, которые отнимают, разрушают и убивают. Поэтому мы решили закрыть наш мир для жителей других планет, и ты первый, кому удалось к нам проникнуть. Законы, по которым мы живем, не позволяют нам не отпустить тебя или убить. Мы можем только просить, чтобы ты никому о нас не рассказывал: ведь, если ты расскажешь, по твоим следам завтра же придут другие. Мы хотим, чтобы наша планета осталась такой же прекрасной и мирной, какой она была всегда, и, если ты согласен хранить обет молчания, мы вознаградим тебя самым дорогим из наших даров: возможностью вернуться к нам, когда ты только этого пожелаешь. Вернуться одному, без корабля, навсегда.

— Разве это возможно?

— У воды Гликса есть необыкновенное свойство. Еще давным-давно, когда мы только начинали исследовать космос, наши космонавты всегда брали с собой в полет фляжку с водой Гликса. Если они терпели крушение на другой планете или же какая-нибудь опасность их настигала в пути, достаточно было выпить глоток этой воды, и в один миг они оказывались на берегах Гликса. Правда, если ты это сделаешь, потом никогда не сможешь вернуться на свою планету...

...Поскорее бы в деревню, забыть обо всей этой грязи! Но ведь и в деревне я буду умирать от скуки и кончу тем, что затоскую по Монике. А это предложение Коко Ландивара... тут он, конечно, прав: с моими лаврами, званиями и прочим я стану хозяином всей нашей авиапромышленности. Кто откажет в лицензиях на импорт предприятию, во главе которого стоит национальный герой? Кто откажет в монополии на воздушные перевозки человеку, побывавшему по ту сторону звезд?..

— ...У того, кого мы имеем честь сегодня здесь принимать, среди многих других есть одно достоинство, о котором следует сказать особо. Ныне многие паши сограждане покидают свою страну, чтобы получить работу в иностранных научных лабораториях или на далеких космических станциях. Авантюризм и жажда наживы побуждают этих неблагодарных сыновей пренебречь неисчерпаемыми возможностями наших плодородных равнин, пренебречь и нашим обществом, гордым своею верностью традиционным устоям. Поэтому сейчас, на торжестве, где мы принимаем и чествуем коммодора Маурисио Аррингтона Бустаманте, пусть этот герой станет для нас тем, что он и есть на самом деле, — носителем наших высших духовных ценностей, и пусть останется он для будущих поколений примером бескорыстия, самоотречения и гражданственности! Я кончил.

...Он ответил не сразу: сперва окинул взглядом пейзаж, преображенный колдовским светом пяти лун... Лес дышал пьянящими ароматами таинственных смол. Трели, доносившиеся оттуда, звучали громче и трепетней. Внезапно новый электрический дождь пролился из облака на море Схамана.

— Согласен, — ответил он. — Я никому не скажу о том, что побывал на вашей планете.

И он протянул провожатому фляжку, чтобы тот наполнил ее водой Гликса.

...Да, Коко Ландивар умеет вести дела! Кто посмеет Коко Ландивара обвинить в авантюризме или жажде наживы? Впереди Коко, а за ним я с Моникой и лицензиями на импорт! Прощай, капитан Гильермо Аррингтон, Кентавр Независимости, прощай, полковник Люсиано Бустаманте, гроза индейских селений! До чего же мал Буэнос-Айрес, когда смотришь на него отсюда, с высоты! И как огромно небо... как огромно!

Из местной газеты:

«Вчера в 21 час 30 минут дама, чье имя мы не станем здесь оглашать, пришла навестить коммодора Маурисио Аррингтона Бустаманте, с которым она поддерживала дружеские отношения. Как, вероятно, помнят наши читатели, на днях знаменитого космонавта, уходившего в отставку и решившего посвятить себя работе по развитию нашего сельского хозяйства, торжественно чествовали в нашем городе. Согласно полученным нами сведениям вышеупомянутая дама, у которой с коммодором Аррингтоном Бустаманте было назначено свидание, после неоднократных звонков в дверь, на которые не последовало ответа, взволновалась до такой степени, что у нее начался нервный припадок. Полиция, прибывшая через несколько минут по вызову соседей, установила, что дверь в квартиру заперта изнутри. После повторных безрезультатных звонков офицер полиции распорядился взломать дверь. В апартаментах коммодора царил абсолютный порядок, только на полу его кабинета валялся тлеющий окурок сигары. Из этого, по-видимому, следует, что в момент, когда приглашенная дама подошла к двери, коммодор был еще дома, и, поскольку единственный выход из квартиры находился и до прибытия полиции под непрерывным наблюдением, исчезновение космонавта представляется совершенно необъяснимым. Еще одна странная деталь: на полу кабинета валялась фляжка, внутри которой обнаружено несколько капель воды...»

Перевел с испанского Ростислав Рыбкин

Как начиналась «Дружная»

Более 20 лет советская антарктическая экспедиция вела исследования на бескрайних ледниковых территориях Восточной Антарктиды. Западная ее часть оставалась для нас во многом «белым пятном».

Именно поэтому в программе комплексных антарктических исследований, разработанных на 1976—1980 годы, этот район выдвигался как первоочередной объект для геолого-геофизического изучения. И здесь, где-то в ледниках Фильхнера или Ронне, на побережье моря Уэдделла решено было создать новую станцию.

Помимо чисто научных проблем, предстояло решить множество сопутствующих, практических: как здесь плавать судам, каков ледовый режим, характер льдов и их динамика в навигационный период, как летать вертолетам и самолетам, есть ли возможность для посадки машин типа Ил-14 на побережье и в глубине материка, а Ан-2 еще и на морские льды; как жить здесь человеку — в палатке или домике; откуда дует ветер и что приносит с собой: снег или морозы? И вообще, открыв здесь сезонную станцию, можно ли рассчитывать на то, что строения, законсервированные на долгие зимние месяцы, смогут принять нас год спустя?