Журнал «Вокруг Света» №05 за 1987 год

11 ноября передовой отряд Берка добрался до одной из проток. Их приветствовали радостными воплями сотни птиц. Деревья протягивали ветви над стеклянной поверхностью воды. Место показалось замечательным, и путешественники разбили здесь лагерь 65.

Все попытки Берка пробиться отсюда дальше на север терпели неудачу. Видя, как уходит впустую драгоценное время, он принимает решение вновь разделить группу. В поход через оставшуюся половину континента он двинется с Уиллсом, Кингом и Греем.

Руководителем оставшейся группы был назначен Уильям Браге. Ему предстояло обосноваться на крохотной базе, соорудить вокруг нее укрепление и ждать возвращения Берка.

Ждать, но сколько?

Позднее Браге не раз придется вспоминать свой последний разговор с Берком. Начальник экспедиции велел ему ждать три месяца или пока не иссякнут запасы продовольствия, а затем идти назад к Менинди. При этом Берк был уверен, что через несколько дней тыловая колонна во главе с Райтом подтянется к Куперс-Крику и лагерь 65 превратится в крепкую базу.

На рассвете 16 декабря Берк с тремя спутниками ушел на север. Полевой журнал вел Уиллс. Каждый вечер он делал записи и перед сном зачитывал их руководителю. Благодаря им мы имеем точное представление о маршруте. В случаях, когда не удавалось узнать местных названий водоемов и возвышенностей, путешественники нарекали их в честь участников экспедиции; так появились на карте Браге-Крик и Райт-Крик, гора Кинг и так далее (названия эти давно исчезли, за минувшее столетие их переименовывали не один раз).

Оказавшись вместе в нелегких условиях, четверо людей составили сплоченную группу, где каждый был на своем месте. Перед ними лежал немалый путь: 1500 миль до залива и обратно до Куперс-Крика. Основную часть маршрута предстояло пройти пешком, поскольку лошадей и верблюдов до предела загрузили водой и провизией. Как правило, Берк и Уиллс шли впереди, держа направление по стрелке карманного компаса, за ними шагал Грей, ведя в поводу коня Билли, а замыкал колонну Кинг с шестью верблюдами.

Механическая монотонность изнурительного марша Берка и его спутников просто не укладывается в сознании человека XX века: час за часом, миля за милей одна и та же неохватная равнина, где глаз каждый раз упирается в пустоту, и так— изо дня в день. В подобных условиях мир сужается, человек как завороженный смотрит на носки собственных сапог, мелькающие, словно стрелка маятника, однообразный ритм притупляет все чувства, даже усталость.

Упорство, с которым эти люди шли к цели, их умение справляться с тысячами больших и малых препятствий поистине вызывают восхищение. Маршрут не был начерчен на карте, приходилось то и дело менять направление, огибая болота и скальные гряды, следить за полетом птиц, которые могли привести к воде; наконец, надо было уметь точно рассчитать силы и вовремя остановиться.

Перерывы путники позволяли себе устраивать нечасто и при малейшей возможности двигались вперед. Вычерченный Уиллсом маршрут показывал, что они продвинулись на север до 22-й параллели. Шли по 12 и более часов в день, ни разу не выбившись из этого мучительного ритма. Сейчас кажется, что такого просто не может быть.

Прошел январь. Путники добрались до хребта Селуии, и Берк решает идти напрямик, хотя верблюды «хрипели и задыхались» уже на малой высоте. Хребет вконец измотал и людей и животных. Доказательство тому — дневники Уиллса. Записки становятся отрывочными; только номера лагерей продолжают отщелкиваться с неумолимой четкостью: 101, 102, 103...

В лагере 65 у Куперс-Крика четверо людей терпеливо ждут, изо дня в день с растущим отчаянием вглядываясь в горизонт. Никто не появлялся ни с севера, ни с юга. Можно лишь догадываться, как повел бы себя Берк, узнай он, что Райт вместе с продовольствием и верблюдами только теперь покидает далекое Менинди. Колонна Райта, оставшаяся на другом краю пустыни, не двигалась с места почти три месяца.

Причины? Райт ждал официального уведомления из Мельбурна о том, что он утвержден третьим руководителем экспедиции, а следовательно, зачислен на жалованье. Гонец, доставивший наконец это известие, имел также секретный пакет, адресованный Берку. В нем была информация о ходе дел у конкурентов — экспедиции Стюарта. Не желая откладывать свою миссию, посыльный забрал из лагеря лошадей и поскакал к Куперс-Крику. В результате Райту пришлось дожидаться его возвращения. Гонец не нашел Берка и вернулся назад, лишь вымотав лошадей...

Начинался сезон дождей. Верблюды с трудом переносили обилие влаги; они увязали в трясине, жалобно стенали и отказывались двигаться дальше. Около ста миль все еще отделяли участников похода от моря. Они следовали вдоль течения реки Клонкарри к месту слияния ее с Флиндерсом.

Лагерь 119 разбили на берегу протоки. Когда Уиллс попробовал воду на вкус, та оказалась соленой. Ее мог нагнать только морской прилив! Берк и Уиллс двинулись в обход топей, но одолеть их оказалось невозможным. Даже теперь, столько лет спустя, испытываешь досаду от того, что Берку и Уиллсу так и не удалось взглянуть на море, омывающее берега Карпентария; это было бы заслуженной наградой путешественникам за все лишения и невзгоды. А так с горечью приходилось в последний момент поворачивать назад.

Они смогли совершить то, что не удавалось никому до них. Они первыми пересекли Австралийский континент. Шесть месяцев и 1650 миль отделяли их от Мельбурна. Теперь предстоял путь назад, а продовольствия оставалось всего на четыре недели.

Люди брели к югу, тяжело ступая искалеченными ногами. Отчаянное стремление добраться до Куперс-Крика было единственным стимулом, заставлявшим сделать следующий шаг. Начал жаловаться на здоровье Грей.

17 апреля 1861 года солнце окрасило в малиновый цвет дюны, отполировало добела дно колодцев и теперь прожигало пламенем прозрачный воздух. В тот день трое несчастных рыли могилу: на заре умер Грей. Люди обессилели до такой степени, что на рытье могилы ушел целый день. За неделю до трагического события им пришлось убить коня Билли и съесть его мясо. До Куперс-Крика остается всего 70 миль...

А в это время Уильям Браге, забравшись на холм над Куперс-Криком, приложив ладонь козырьком, до рези в глазах вглядывается в горизонт; в северном или западном направлении вот-вот должны появиться четыре крохотные фигурки, а с юга — целая колонна с лошадьми и верблюдами. Каждый день он сверлит горизонт, и каждый день награждает его лишь нещадной жарой. Пусто.

День за днем одно и то же, никаких перемен, никакой весточки из окружающего мира. В подобных условиях парализуется воля, теряется способность к здравой оценке реальности, человек погружается в полудремотное состояние. Позднее, отвечая на вопрос, вел ли он дневник, Браге отвечал: «Нет. А зачем? Ничего же не происходило».

Сколько еще он вправе ждать, когда Пэттон прикован к постели и тает на глазах, а его самого и Макдоно неотвратимо подтачивает болезнь? Ноги опухли, сесть на лошадь стало нелегкой задачей... Надо уходить. Браге приказывает Макдоно и Мохамеду складывать вещи.

Продовольствие и пожитки упаковали в тюки. Надежда на возвращение Берка практически угасла, тем не менее Браге зарыл запас сушеного мяса, муки, сахара, овсяной крупы и риса на случай, если все же чудо произойдет. В яму положили бутылку с запиской, а на эвкалипте вырезали надпись, навечно оставшуюся в анналах исследования Австралии: