Журнал «Вокруг Света» №08 за 1980 год
Шрифт:
— Но если нет воды, земля у нас не родит, — говорил К"Нгор. — Без воды на одном месте не проживешь. Нужно кочевать. А как бросить новые дома, кузницу? Школу, где преподает учительница Ло Му Сали? Сообща решили: надо сооружать водохранилище. Но это можно было сделать лишь силами кооператива. Так возник у нас кооператив. Появилась и вода.
...Искусственное озеро Даме, созданное с помощью системы плотин во впадине, через которую протекала речушка, занимает площадь в шестнадцать тысяч квадратных метров. По его берегам расположились рисовые, кукурузные, чайные, кофейные плантации, есть и рыболовное хозяйство. Но рис и кукурузу обрабатывают все еще вручную, не хватает одежды, керосина, нет электричества. Однако через несколько месяцев должно прийти оборудование для рисорушки, сооружают мельницу. Построен новенький кирпичный дом кооперативного правления. Сто
Возвратясь с полей в деревню, мы снова зашли во двор К"Нгора. Было нежарко. Вдали, за полями, поднимались кручи, заросшие елями. Выше над ними острые зубья опаленных солнцем скал в клочья рвали белоснежные облака.
Люди кхо и люди чинь, построившие дома деревни Н"Тхол-ха, не собираются уходить из этих мест. Последнее кочевье закончилось...
Валериан Скворцов Фото автора
Ганзейские калейдоскопы
1
В «Вольном Ганзейском городе Бремене», в одном из крошечных, словно игрушечных, домиков, составляющих целый квартал под названием «Шнор» — в прошлом городок ремесленников, а ныне музейная достопримечательность Бремена, — есть маленькая лавочка. В ней продаются калейдоскопы, сотни самых различных старинных и новых калейдоскопов, непривычных форм и неожиданного содержания. Возьмешь один такой в руки, глянешь в него, начнешь медленно поворачивать — а вместо традиционной мозаики там картинки вроде витражных: вся история ганзейского кораблестроения. Другой калейдоскоп покажет сценки из жизни «бременских музыкантов». Третий — лики бременских святых и епископов. Четвертый развернет целую серию пейзажей древних ганзейских городов — Гамбурга, Бремена, Любека...
«Хелюхт»
Немецкий путеводитель предупреждает: не верьте гамбургским экскурсоводам, ибо они склонны приврать. Их здесь, кстати, называют «хелюхтами», от нижненемецкого «He lucht» — «он врет». Один из «хелюхтов», например, уверял меня, что Гамбург основал не Карл Великий и не в 810 году, как значится в энциклопедиях, а... сын библейского Ноя — Хам. Отсюда, дескать, и название города — Хамбург, то есть «город Хама». Насытившись моим недоумением, «хелюхт», однако, прибавил, что «есть еще одна версия». В прежние времена в низовьях Эльбы, на которой стоит Гамбург, росло много кустарников, которые на языке живших здесь племен назывались «хамма». Вот и получилось: «Хамбург» — «город в кустарниках». — Название «Ганза» спорного происхождения, — рассказывал экскурсовод. — Скорее всего оно родилось от нижнесредненемецкого «Hansa» или «Hanse» — «союз», «товарищество». Известно, однако, что еще до образования собственно Ганзы это слово широко употреблялось немецкими торговцами, открывшими конторы в Англии, Голландии и на острове Готланд под вывеской: «Римской империи купцы». Но когда империя стала разваливаться на куски, когда на суше и на море расплодились разбойники, немецкие купцы объединились в торговый союз северонемецких городов. Так возникла Ганза.
Во времена расцвета в Ганзу входило до 100 городов, причем не только северонемецкие и рейн-вестфальские, но и Ревель, Дерпт, Рига, Кенигсберг. Даже Краков одно время считался ганзейским городом. Одни были «вольными», как, например, Гамбург и Бремен, другие входили в состав прусского ордена или герцогства Мекленбургского, третьи находились под властью архиепископов и епископов. Внутренняя организация союза была весьма расплывчатой. Военные силы состояли из флота и войск отдельных городов. Все решения принимались яа «ганзейских съездах» в Любеке, столице Ганзы. Сюда съезжались посланцы городов, здесь заключали договоры и исключали «строптивые» города. Нередко переговоры на «ганзейских съездах»
были долгими и мучительными, споры между отдельными городами не улаживались, и посланцы уезжали не договорившись. В конце концов это и погубило Ганзу...Молодящаяся пожилая женщина в очках-плошках, длинноволосый юноша в застиранных джинсах, хромоногий мужчина с палочкой. Все эти гиды сменялись, как картинки в калейдоскопе, сливались их голоса, смешивались и переплетались реальные факты и легенды.
Справедливости ради надо сказать, что даты и цифры «хелюхты» давали точные, а что до различных интерпретаций событий, Ноя и Хама, так ведь, наверное, трудно без этого в их профессии.
Торговля прежде всего
«Хелюхт»: «Христос, как говорят, изгнал из храма торговцев. В Гамбурге архиепископу Бременскому это не удалось. В некоторых помещениях гамбургского кафедрального собора на рождество устраивалась ярмарка. Прослышав об этом, архиепископ пришел в ярость и в 1334 году пригрозил гамбуржцам отлучением от церкви. Те, впрочем, не испугались и не нарушили традицию. Три года епископ бушевал, а потом смирился и официально разрешил торговать в храме...»
— Вы хотите ехать в Любек? — спрашивал один мой знакомый гамбуржец. — Прежде, если желаете увидеть настоящую Ганзу, рано утром в воскресенье сходите на рыбный рынок в Альтоне. Ведь Ганза — это прежде всего торговля, а потом уже архитектура и все прочее.
Рыбный рынок в Альтоне — припортовом районе Гамбурга: крики зазывал, гомон покупателей, механическая музыка ярмарочных балаганов. Рядом с рыбаками и рыботорговцами — собиратели земляных червей и часовых дел мастера, специалисты по антиквариату и скромные производители обувных стелек, художники-натюрмортисты... Рыбные ряды — это лишь основа, костяк ярмарки. А говорящую обезьяну не желаете? А запчасти к спортивному самолету?.. И все норовят продать оптом, всучить ящиками, дюжинами, канистрами ...
Да, коммерция и по сей день один из китов, на которых покоится экономическая жизнь ганзейских городов. Около 170 тысяч человек в Гамбурге, то есть практически каждый десятый его житель, заняты во внешней, оптовой и розничной торговле. Первое, что видишь, выходя из поезда на главном вокзале, — щит с надписью: «Гамбург — город ярмарок». Ярмарки проводятся здесь почти беспрерывно, сменяя друг друга, — тоже калейдоскоп. Целый район города отдан в их распоряжение: гигантские склады, многочисленные выставочные павильоны, «конгресс-центр» с 16 залами.
Но Гамбург — это еще и город элитарных магазинов с ценами, недосягаемыми для простого смертного, где нет обычных прилавков и полок с товарами, а есть мягкие, поглощающие посетителя кресла: здесь за чашкой кофе, листая каталог, можно купить все, что только взбредет в голову... В этом городе есть и множество маленьких дешевых лавочек, в основном в портовом районе, где запросто могут надуть, всучить недоброкачественный товар: туфли, у которых через несколько часов отлетают подошвы, пиджак или рубашку, которые вскорости расползаются по швам.
А неподалеку от торговых центров функционирует гигантский торгово-промышленный механизм ганзейского города — гамбургский порт, один из крупнейших в Западной Европе.
— Послушайте, а где же море? — спросил я «хелюхта».
— До него около ста километров.
— Так далеко?
— В этом-то и преимущество! — улыбнулся гид. — Порт принимает океанских великанов, а сам находится в гуще железнодорожных и автомобильных сетей. Это же чрезвычайно удобно!..
С современным ганзейским купцом я встретился совершенно случайно в одной из гамбургских дискотек. Стройный господин лет тридцати пяти в вельветовом костюме оказался заместителем директора одного из крупных торгово-промышленных трестов.
— Некоторые считают мое увлечение музыкой хобби. Но для меня это бизнес. Видите ли, Гамбург известен как один из крупнейших центров роковой, джазовой и поп-музыки. Чуть ли не каждый десятый приезжающий в Гамбург стремится сюда, главным образом, чтобы послушать модные ансамбли. Ведь это колоссальный контингент потенциальных покупателей!..
«Зеленые»
На берегу Альстера — просторного озера в центре Гамбурга — я однажды увидел группу людей самого пестрого возрастного состава. Те, что постарше, с плакатами и транспарантами в руках стояли у самой воды, а молодежь, рассыпавшись небольшими пикетами, преграждала путь всем, кто двигался вдоль набережной: останавливали велосипедистов, бегунов, укреплявших здоровье на кольцевых маршрутах вокруг озера, нарядные семейные группки. Два молодых человека загородили мне дорогу, и один из них спросил: