Журнал «Вокруг Света» №08 за 1988 год

[диции] коллекции по этнографии.

[С]таршина Монгули меня хорошо знает.

[Н]апомните ему, что я зимой был на Са-

[м]арги и стоял в доме Дендибу около

[ ] Кичета, и ушел на Хор.

Можно вместо денег дать расписки —

орочи мне поверят.

Пошлите непременно на р. Самарги одного

ороча к Николаю Владимировичу Степан-

ову записку с просьбой отпустить молодого

[г]ольда Оненко ко мне переводчиком

[ ] на 3—4. Работа есть на три года

[О]yенко пусть приедет на Нахтоху.

[Б]удьте здоровы.

[ ] 1911. В. АРСЕНЬЕВ

Эта записка адресована членам экспедиции. В письме к М. Е. Жданко В. К. Арсеньев возвращается к этой бутылочной записке:

Ваше Превосходительство!

Глубокоуважаемый

Михаил Ефимьевич

Давно собирался я написать Вам, да все как-то не удавалось, несмотря на то, что мысль эту я все время в себе лелеял. Наконец, переписка при сем прилагаемая, убедила меня отбросить дела в сторону, взять бумагу и перо и написать это письмо. Я помню, что Вы бросали в различных местах в море бутылки с документами, в которых обозначали широту и долготу. Этим способом Вы хотели выяснить направления движений морских течений. Удалось ли это, т. е. получили ли Вы известия о том, где бутылки были найдены? Одна из таких бутылок, брошенная мною, совершила путешествие в Японию. Зная, что Вас этот вопрос может заинтересовать, я решил сообщить Вам подробности. Дело в том, что 9 Июля 1911 года я поехал на пароходе «Георгий» в надежде высадиться около мыса «Гиляк» при устье р. Нахтоху. Там были члены моей экспедиции: Г-н Десулави (ботаник) и агроном Г. Бутлеров. Сильное волнение в море и резкий ветер со стороны S не позволили мне этого сделать. Так как ветер дул к берегу и волнение шло в том же направлении, я решил написать записку, закупорить ее в бутылку и бросить в море. Так мы и поступили, а затем ушли в Императорскую Гавань и только 14 Июля на обратном пути командир парохода Георгий высадил меня на р. Нахтоху к моим товарищам. Бутылку к берегу не прибило и я забыл об ней. От р. Нахтоху я походным порядком пошел к югу и дошел до р. Тютихэ, два раза вновь побывал на Сихотэ Алине, в верховьях Би-кина и Имана. Дня три тому назад я получил переписку через Японского Консула и Военного Губернатора. Оказалось, что моя бутылка сплавала в Японию и там была найдена около деревни Хигаситори. Таким образом путь ея известен. Представляю переписку как документы в Ваше полное распоряжение.

Пользуюсь случаем и сообщу Вам несколько слов о себе. Я из полка ушел, был в Переселенческом Управлении, а теперь состою чиновником особых поручений VI класса при Приамурском Генерал Губернаторе с окладом в 4800 руб. в год. Государь Император 26 марта 1911 г. приказали в изъятие из закона за прежния заслуги при переходе моем с военной на гражданскую службу сохранить мне военное чинопроизводство. В Петербурге я представился Государю и получил Царский подарок. В настоящее время Генерал Губернатор Гондатти оказывает мне очень широкое содействие и дает полную свободу работать научно.

В Апреле я опять ухожу в экспедицию. Все время при содействии ученых обрабатываю свои материалы литературно; думаю кончить в 1913 году. Прошу передать мой низкий поклон Вере Александровне. С искренним и глубоким уважением

В. АРСЕНЬЕВ

Ранее эти документы — бутылочная записка и письмо — не были известны. По мнению А. И. Тарасовой, автора монографии о деятельности В. К. Арсеньева, они представляют большой интерес.

Как уже говорилось, дело ГОИНа кончается 1920 годом. Но бутылочная почта и в последующие годы продолжала верно служить науке. Например, в Северном Ледовитом океане. Однако из-за своей «стеклянной ненадежности» это средство связи несколько трансформировалось. «Бутылку труднее найти, чем деревянный буй, имеющий гораздо большие размеры и закругленную яйцевидную форму. Такой обрубок дерева невольно бросается в глаза человеку, и он, обнаружив необыкновенную находку, осматривает ее, в результате чего извлекает из высверленного в буе гнезда, заткнутого пробкой, стеклянную пробирку с запаянной в ней почтовой открыткой»,— отмечает известный полярный исследователь Я. Я. Гаккель в книге «За четверть века». Он же свидетельствует, что всего советскими экспедициями, преимущественно Арктического института, с 1927 по 1943 год было выброшено для изучения течений около 1200 буев и 700 бутылок. И многие из них поступили в Арктический институт с Новой Земли и других островов советской Арктики, а также из Норвегии, Исландии, Гренландии и с Фарерских островов.

Сергей Дроков, архивист

Ночи редисок

Помидор, картофель, табак, кукуруза — не счесть зеленых переселенцев из Нового Света в Старый. Немало и растений-путешественников с «обратным билетом». Занятная история получилась с европейской редиской. Той самой, что украшает бело-розовыми ломтиками весенний и летний салаты, той самой, которой отдают должное народы разных стран за свежий и острый вкус.

Обширное плато Оахака на юго-востоке Мексики населяли индейцы-сапотеки. Плато стало личной собственностью самого маркиза дель Валье де Оахака — Эрнана Кортеса, победившего в кровавой войне вождя Монтесуму. Оно-то и стало опытным полем для редиски. Щебень, комья земли, неглубокие лунки и едва различимые борозды — так выглядели обработанные по-индейски угодья огородников Оахаки.

Редис проявил в новых условиях свою жизнестойкость. Крошечные семена, провалившись меж камнями или комьями почвы, жадно искали влагу и жизненное пространство и приобретали удивительное обличье. Надо сказать, что коренные жители видели в занятных изделиях природы определенный смысл: земля, мол, просто так причудами заниматься не будет. Крестьяне принялись отбирать наиболее занятные корнеплоды и делать их рекламой своего умения. У кого редиска почуднее, тот и победитель на шутливом состязании, которое устраивалось по пятницам на базарах в городке Оахаке. Скупщики давали за особо занятные корнеплоды повышенную цену.

В 1889 году редиска впервые была удостоена особой чести: самые забавные из корнеплодов отобрали из обильного урожая, украсили цветами, мохом, хвойными и лавровыми ветками и выставили под рождество в патио губернаторского дома. Этот год и считают годом рождения праздника «Ночес де Раба-нос» — «Ночей Редисок».

К тому времени огороды и сады, вытесненные домами, оставили о себе память лишь в названиях улиц — Лимонная, Апельсиновая, Маслиновая, Лавровая, Цветочная... Воды речки Атояк оскудели, леса были сведены.

Трудолюбивые огородники возделали почвы в округе до такого состояния, что корнеплоды стали получаться ровные, один к одному — ешь да радуйся. Но из ровненькой одинаковой редиски исчез дух игры, развлечения, юмора. А это ни огородников, ни зеленщиков, ни покупателей не устраивало. И земледельцы вернулись к прежней забаве. Снова пошли в дело комья земли, щебень. Но теперь все зависело от умения земледельца предвидеть облик будущего корнеплода.

Долгие годы на конкурс в Ночь Редисок допускались лишь созданные самой природой экспонаты. Теперь же корнеплоды стали подрезать, подскабливать, соединять, делать аппликации из кожуры. Ценителей натуральной красоты это, конечно, поначалу шокировало. Но и огородников, и зеленщиков понять можно: кушать-то надо. За пять веков новой жизни редиски в Новом Свете население прочно включило ее в меню, и любимое, доступное всем блюдо «гаспачо», салат из овощей, зелени и рыбы, без нее не обходится. Да и по сочности, насыщенности йодом ничего равного редису в горных районах не найти. Лекари тоже на редис надеются: малокалориен, но при респираторных заболеваниях полезен.

Прошлой зимой под Новый год на хитроумно подсвеченных стендах выстроились перед домом губернатора скульптурные композиции. Библейские сюжеты — ад, потоп, рождество,— решенные в оригинальном, прямо скажем, материале, неудержимо насыщены крестьянским юмором. Не уступают им по оригинальности и затейливости исполнения и мифологические индейские композиции.

Некоторые семьи воспитали не одно поколение скульпторов, и, пусть даже если за скульптуру придется отдать недельный заработок, настоящие ценители не упустят возможность приобрести ценный экспонат. Он, правда, недолговечен: как ни спрыскивай водой, ни береги от света и сквозняка — жить ему не более недели. Но еще целый год, до следующих Ночес де Рабанос — будут судачить горожане о решениях жюри, искать новые сюжеты, придумывать композиции, заключать пари и назначать призы.

По материалам зарубежной печати

Дмитрий Стахов. Запоздалая встреча

Уважаемые читатели!

Под первыми главами романа «Запоздалая встреча» нет столь привычного «Продолжение следует». Это не случайно. Будет ли продолжение и каким оно будет — зависит теперь от вас. Есть такая литературная игра — буриме, придуманная в XVII веке французом Дюло. Она дает возможность составлять стихи на заранее заданные рифмы. В XIX веке эту игру восстановил Александр Дюма и даже опубликовал стихи для «изощрения талантов особых любителей этой забавы», составленные 350 (!) соавторами. Мы тоже решили предложить читателям испытать свои силы и стать соавторами будущего произведения. Вам предоставляется возможность проявить себя в разных жанрах: фантастике, «милицейском» детективе, вестерне, романе путешествий и романе-гипотезе... И в нашей игре есть своего рода «заданные рифмы». Это сюжетные линии, намеченные в опубликованных главах, которые впоследствии могут переплетаться самым причудливым образом. Каждый соавтор вправе развивать один или несколько намеченных автором сюжетных ходов. Разумеется, необходимо учитывать особенности характеров героев, использовать введенные в оборот детали, факты, эпизоды. И еще одно. Хотя роман и обещает быть вполне фантастическим и приключенческим, не отрывайтесь, пожалуйста, слишком далеко от земли, от известных научных данных. Автор Дмитрий Стахов и сотрудники редакции рассмотрят присланные соавторами варианты продолжения, отберут как целые тексты, так и сюжетные ходы, смелые идеи. Но в любом случае в журнале будут названы фамилии всех, кто участвовал в той или иной степени в написании романа. Когда же наступит «развязка», мы подведем итоги, и наиболее активные участники игры получат дипломы «Вокруг света» и книги с автографами авторов. Просим присылать тексты отпечатанными на машинке. На конверте необходимо сделать пометку «Буриме». Рукописи соавторов «Запоздалой встречи» мы не будем рецензировать и возвращать. И последнее. Редакция предполагает продолжить публикацию романа с первого номера 1989 года. Чтобы успеть к этому сроку, мы должны получить ваши варианты не позднее 30 сентября.