Журнал «Вокруг Света» №08 за 1990 год
Шрифт:
По красным пескам пустынь, через исполинские природные изваяния Долины Памятников и шахтерские поселки индейцев Блэк Меса лежал наш путь из столицы Аризоны Финикса в селение Олди Орайби, родину Баньяки. Это место, где сходятся границы четырех штатов — Аризоны, Юта, Колорадо и Нью-Мексико, «место четырех углов»,— самый, если можно так сказать, «индейский» район США. Здесь расположены резервации наиболее многочисленного племени навахо, насчитывающего двести тысяч человек. Здесь живут хопи, зуни, апачи. Именно здесь, в краю глубочайших каньонов и невысоких гор — плато с плоско срезанными вершинами, издали похожими на гигантские пни, находится, по верованиям индейцев, обиталище Великого Духа. Здесь множество древних руин, почитаемых мест и тайных святилищ. Здесь
Томас Баньяка сказал нам по телефону, что живет рядом с почтой, и мы легко нашли его дом по развевающемуся над почтой государственному флагу. В поселке Олди Орайби это был единственный флаг, тогда как в пути нам часто встречались огромные звездно-полосатые флаги, не раз сбивавшие меня с толку. Полагая, что они вывешены на официальных учреждениях — мэрии или полицейском участке, я всякий раз ошибался и тем доставлял большое удовольствие Таю. С гордостью он пояснял, что это обычные граждане ставят флаги у собственных домов из чувства патриотизма. Просто потому, что любят страну. Тая удивляло, что кому-то это может показаться странным. Однако здесь, в индейской резервации, подобного признания в любви к США ждать не приходилось. Баньяка угостил нас кофе. И без обиняков приступил к своей миссии: нести в мир, а значит, и этим двум белым, и потому наверняка заблудшим,— порученную ему Весть. Великий Дух поведал ее после трагедии Хиросимы старейшинам священной земли хопи. В 1948 году четыре старца сошлись на трехдневный совет и назначили молодому тогда Баньяке, не ведавшему сомнений в истине Великого Духа и от природы наделенному могучей силой убеждать своих слушателей, быть Вестником. Престарелый Вождь хопи передал ему обращение Великого Духа. И с тех пор, более сорока лет, каждый день и час Баньяка-Несущий-Весть сеет семена разума на земле Америки и многих других стран.
— Великий Дух сказал, что все мы дети Матери-Земли, и белый человек — брат индейцев. И он должен помочь нам, помочь Земле,— так говорил нам Баньяка.— Но вместо этого белый человек, уродует Землю. Она пока терпит, но долгому терпению наступает конец. И тогда страшен будет ее гнев. Затрясется Земля, и извергнутся вулканы. Ураганы и торнадо обрушатся на безумцев.
Великий Дух велел нести эту Весть людям, чтобы спасти их. Он сказал, что я могу обратиться к людям всей Земли трижды. Дважды я пытался сделать это с трибуны Организации Объединенных Наций, и оба раза мне не удалось подняться на трибуну. Я попытаюсь в третий раз, и если это мне вновь не удастся, Великий Дух будет ждать, может быть, четыре дня, а может, четыре недели или четыре месяца. Или даже четыре года. Но, если и тогда люди не захотят услышать его предупреждение, великие страдания ждут их.
...Потом, уже вернувшись в Москву, я увидел вдруг Томаса Баньяку в знакомой мне красной налобной повязке с экрана телевизора в программе «Время». Путь гонца привел его и в Россию.
Кладовая великого духа
Глашатай Священных Истин, пророк из клана волка, лисы и койота Томас Баньяка охотно помог нам вникнуть в проблемы взаимоотношений индейцев с «Пибоди Коал компани» — раньше она называлась «Истерн Коал». Компания ведет добычу угля на священном плато Блэк Меса, которое, по преданиям хопи, есть сердце Матери-Земли. Оно и центр равновесия мира. Великий Дух поручил людям-хопи сохранять и оберегать это место от беспокойства.
Блэк Меса стала в Америке именем почти нарицательным, символом хищнической эксплуатации принадлежащих индейцам природных богатств. История отношений индейцев с компанией ведет свое начало с 60-х годов. Угледобывающая компания заключила с советом племени договор на разработку недр. С тех пор на двух открытых разработках в Блэк Меса и Кайенте добыто примерно четыреста миллионов тонн. Поскольку размельченную угольную массу транспортируют по четырехсоткилометровой трубе под напором воды, нетрудно подсчитать, сколько же воды выкачали из засушливой священной земли вместе с углем.
За все эти годы компания выплатила 128 миллионов долларов федеральных
и штатных налогов, 52 миллиона — в виде зарплаты горнякам и 32,5 миллиона — племенам навахо и хопи. Щедро?— Двенадцать центов за тонну отборного угля, которые в общей сложности получает племя,— просто насмешка,— говорит Баньяка.— Особенно если учесть, какой урон наносит добыча нашей земле. Загрязнение воздуха, воды, понижение уровня грунтовых вод.
Но дело даже не только в этом и не столько в этом. Мы в принципе не хотим присутствия «Пибоди Коал» на своей земле. Договор заключал административный совет племени — марионетка при Бюро по делам индейцев. Народу условия договора толком не объяснили. Вожди и духовные наставники никогда не одобряли это соглашение. А теперь из-за него хотят насильственно переселить индейцев навахо — четырнадцать тысяч человек. Мы против этого.
— Индейцев выселяют с их земли? — вскричал Тай.— Да это же скандал на весь свет! В Америке никто даже и не подозревает, что такое возможно в нашей стране в конце XX века!
— Увы, это так,— настаивал Баньяка,— семьдесят восемь человек уже были вынуждены уехать. А чтобы мы не объединились для отпора, власти пытаются рассорить нас с навахо. Они распространяют слухи о вражде между нами — это ложь! Они разгородили наши резервации колючей проволокой, чтобы якобы защищать нас друг от друга. Какой вздор! Проволока — как в концлагере! Даже скот теперь трудно пасти...
— Колючая проволока на индейской территории? Не может быть! Они бы не посмели! — кипятился Харрингтон.— Да одна фотография такой изгороди — я их на весь мир опозорю.
Невозмутимый вождь только смерил его взглядом:
— Заводи мотор.
Между 362-й и 363-й милями ведущего в Моенкопи шоссе мы свернули направо, на желтый песок проселка. Дорога начала петлять по предгорьям, поросшим низкорослыми соснами, и минут через десять уперлась в колючую проволоку. На ней висела желтая металлическая табличка: «Собственность правительства США. Причинение ущерба карается законом». Похоже, угроза эта особого действия не имела: в нескольких местах табличка была пробита пулями.
— Изгородь установили военные,— сказал Томас Баньяка.— Решать проблемы хопи и навахо — не дело армии США. Если между нами и есть какие-то трения, они могут быть решены в одной комнате и в один день... На этой земле расположены святыни обоих племен. О ней должны заботиться наши духовные наставники, а не правительство Соединенных Штатов!
— Вожди племени категорически против увеличения добычи и дальнейшего переселения людей,— сказал нам Баньяка.— Мы уже неоднократно писали об этом и руководству компании, и в Вашингтон. Но между нами глухая стена непонимания.
Кстати, сами можете спросить людей, что они об этом думают.
К этому времени мы подъехали к местной школе, возле которой стояло несколько человек. Обычно индейцы не склонны откровенничать с белыми журналистами, не любят позировать перед их камерами. Тут же они вели себя совершенно иначе. К нам подошел интеллигентного вида индеец с дочуркой на руках. Представился. Дэн Хэрдер, как раз из числа выселяемых.
— Мы не хотим уезжать, но нас к этому вынуждают.
Остальные индейцы сочувственно зашумели.
— А теперь я покажу вам наш «лагерь выживания»,— сказал неутомимый Баньяка.— Он расположен в укромном месте в лесу. Летом там собираются сотни людей со всего света — самых разных национальностей и вероисповеданий. Объединяет всех идея борьбы за экологическую чистоту и гражданские права. Зимой там никого нет, но все равно интересно.
Основательно попетляв по песчаным холмам, мы въехали в сосновую рощу и попали в лагерь — дощатые строения вокруг большой поляны. В центре высится сухое дерево, украшенное разноцветными лоскутами. В июле тут, по словам Баньяки, молодые парни играют в ритуальную игру: к дереву привязывают длинные веревки с крючьями, вонзают крючья в кожу и, разбежавшись, летят над землей. Больно? Да. Опасно? Такие мужественные игры остались индейцам от предков: воины воспитывали в себе презрение к опасности.