Журнал «Вокруг Света» №09 за 2007 год
Шрифт:
Согласно этому преданию покоритель Сибири не утонул под тяжестью дареных доспехов, а пал от руки Кучугая, близкого к Кучуму воина, храброго, но вероломного — когда-то ему случилось попасть в плен к атаману, но тот отпустил его с миром. И вот, в роковую ночь Кучугай «устремился за Ермаком в струг, стругу же отплывшу от брега и плывушу по рекы, они же показаша между собою брань велию, сразишеся друг с другом». Ермак, было, «нача одолевати», но тут у него на шлеме развязался ремень и обнажилось горло. В этот момент Кучугай и «прободе в гортань» прославленного воина.
Строгановы: русские аделантадо
Серьезным форпостом российской политики в Поуралье, а затем и гарантом успеха «сибирского взятия» был торгово-промышленный дом купцов, будущих баронов и графов, Строгановых (другое написание — Строгоновы), обосновавшийся на Каме и в Пермском крае. Семья разбогатевших выходцев из Великого Новгорода известна с XV века, а с начала XVI века Строгановы превратились в крупнейших землевладельцев и государственных деятелей, могущество которых продержалось до начала ХХ века. Первым из них прославился Аникей (Аника) Строганов (1497— 1570), организовавший в 1515 году солеваренный промысел в Соли Вычегодской и расширивший семейные владения в нынешней Архангельской области. Пятьдесят лет спустя Иван IV пожаловал потомкам Аникея «Пермские владения», огромные территории по Каме и Чусовой, при этом освободив их предприятия от налогов на 20 лет. Территориальная
Богатства Сибири привлекали не только русских торговцев. Серьезную конкуренцию Строгановым составляли английские и голландские купцы, привлеченные поисками Северного морского пути на Дальний Восток и поддержанные в этом самим Иваном Грозным. Да и Строгановы до экспедиции Ермака пользовались помощью приглашенных специалистов с Запада. В мае 1553 года с берегов Темзы отправилась в путь экспедиция, снаряженная Московской компанией, основанной двумя годами раньше. Два корабля погибли у берегов Новой Земли, а уцелевшее судно «Эдуард Бонавентура» под командованием Ричарда Чэнселлора достигло устья Двины. Местные власти не так давно присоединенного к русским землям региона приняли удачливого капитана с распростертыми объятиями, пораженные огромными размерами его корабля. Чэнселлор отправился в тысячекилометровое сухопутное путешествие ко двору Ивана Грозного и был встречен царем с «варварской пышностью»: у Москвы не было выхода к Балтийскому морю, а монополия на торговлю с Европой принадлежала Ганзейской лиге. Чэнселлор обнаружил на Руси отличный рынок сбыта английской шерсти и получил взамен меха и прочие континентальные товары. Через год капитан вернулся в Англию с письмом от царя, даровавшим англичанам торговые привилегии на берегах Двины. Англичанам не особо повезло в Сибирском царстве: как-то, достигнув устья Оби, они там «были убиты самоедами, которые думали, что… приехали ограбить их…» И действительно, по словам агента английской Московской компании Джерома Горсея: «в их земле были некие англичане, взятые ими [сибирцами], с кораблем, пушками, порохом…» В 1646 году английских купцов, взявших слишком большую власть, выслали из Москвы, но Компания снова возобновила торговлю с русскими землями после реставрации монархии в 1660-м и сохранила монополию на торговлю с Россией до 1698 года, а ушла из страны только в 1917 году. Интересна судьба другого западного «сибиряка» — Оливье Брюнеля, фламандского навигатора и одного из основоположников торговли между Нидерландами и Русью, искавшего морской путь в Китай и Ост-Индию через северные моря. Первый фламандец, заплывший в арктические воды, Брюнель, в 1565 году обогнул лапландское побережье, достиг устья Северной Двины и основал там торговую факторию (с 1584 года — Архангельск), где его взяли под стражу, но на следующий год освободили по ходатайству все тех же Строгановых, принявших его на службу. Уже в этом качестве к 1570 году он установил торговлю между русскими землями и Нидерландами, а через восемь лет сфера коммерческих интересов голландцев распространилась на весь регион Белого моря, а поселение, основанное Брюнелем, процветало. Но предприимчивый фламандец продолжал бороться за свою мечту, поддержанную Строгановыми: теперь он отправился в Китай по рекам и по суше. В 1576 году экспедиция Брюнеля вышла из Москвы и направилась в Сибирь, к Оби. В 1581 году он снарядил корабль, разбившийся в Печорском заливе после неудачной попытки проплыть Югорским проливом в Карское море. Через три года Брюнель сделал последнюю попытку добраться до восточных окраин северо-восточным путем, но утонул: его корабль опрокинулся в Печоре. Европейцы везли в Россию текстиль, вино, драгоценные металлы, предметы роскоши и даже оружие, а назад увозили пеньку, древесину, треску, лосося, масло из тресковой печени, меха и селитру. Торговля с русским Севером не ограничивалась архангельскими землями, она велась и через порты Кольского полуострова (в частности, Кильдин).
Ермак, князь сибирский
Так или нет закончилась жизнь великого богатыря, но в военно-политической перспективе гибель его отряда и общая неудача похода ничего не изменили: царство Кучума доживало последние годы. Вскоре русские вновь заняли Кашлык, а окончательное поражение хану нанес в Барабинской степи в 1598 году отряд воеводы Андрея Воейкова.
Ну, а если взглянуть на Ермака в отрыве от завоевания Сибири? Кем был человек, погибший 6 августа 1585 года? Первые письменные свидетельства о Ермаке появились на Руси сразу после Смуты, в 20—30-х годах XVII века, причем уже тогда официальные мнения разделились: одни осуждали «воровство» Ермака в первой половине жизни, до сибирской экспедиции, а другие не только обходили молчанием разбойное прошлое героя, но и представляли его ярым поборником православия. В 1636 году вторая точка зрения окончательно возобладала: Ермака церковно прославили, установив ему и дружине ежегодное «вселенское поминание». Внесли свою лепту в создание идеализированного образа казака и иностранцы — голландец Николас Витсен, побывавший в Москве в 60-х годах XVII столетия, и англичанин Джон Перри, служивший при Петре Великом в Сибири, где он записал народные сказания. В них казак предстает народным заступником, этаким местным Робин Гудом. Более того, на разбойничью биографию атамана, до сибирского похода покушавшегося на государственное имущество, закрыл глаза даже Иван Грозный, пожаловав Ермаку титул «князя Сибирского». В этом нет ничего удивительного, в истории нередки случаи, когда разбойники и простолюдины становились государственными деятелями и национальными героями. Например, испанский конкистадор, бывший свинопас Франсиско Писарро, пленивший императора индейцев-инков и ставший обладателем несметных богатств, был осыпан милостями короля Испании Карла V. А английские пираты Генри Морган , Фрэнсис Дрейк и Уильям Дампир, сочетавшие морские разбои с открытием и присоединением под власть британской короны новых земель, стали адмиралами британского королевского военного флота и — как Ермак — получили дворянское достоинство.
Как бы то ни было, ключевая роль Ермака в истории Зауралья очевидна. Не случайно память татар, казахов, ханты, манси, ногайцев — народов, живших в Сибири и на севере современного Казахстана, — сохранила сказания о Ермаке. Порой потомки тех сибирцев клеймят русского казака — именно за то, что он был русским, традиционным врагом степняков и горцев. Но так ли это? Если в том, что Ермак был казаком, сомневаться не приходится, то этническая его принадлежность вовсе не однозначна.
Если
очистить имя предводителя похода в Сибирь от домыслов, окажется, что оно имеет явное тюркское происхождение. Слово «Ермак» на общетюркском койнэ означает «забава», «развлечение» или, в другой огласовке, — «соперник». Примечательны и татарские «клички» атамана, проскальзывающие в русских хрониках, — Таган и Токмак («молоточек», «колотушка», то есть упрямец, всегда добивающийся своего). Наконец, Ремезовская летопись скупо, но вполне определенно описывает его внешность: «плосколиц, черн брадою» — типичный степняк! Попытки разглядеть в именах Ермака славянские корни, как правило, относятся к более позднему времени, когда уже сложилась стойкая церковная традиция освещения похода (например, ко времени Киприановской летописи, составленной в Сибири в XVII веке под руководством архиепископа Киприана — энергичного сторонника христианизации). Так что мнение, будто атамана звали Василием (Ермолаем, Германом, Ермилом, Тимофеем, Еремеем) Тимофеевичем Алениным (вариант — Поволским, то есть Волжанином), скорее всего, утвердилось уже после его церковного прославления.Вообще, в степи можно было редко встретить отряд, в котором не было бы представлено пять-шесть народов. Прозвища четырех самых известных соратников Ермака показывают, что и они подобрались по принципу «казацкого интернационала»: Черкас (черкес), Болдыря (плод тюрко-славянского брака), Мещеряк (из мещеры — угро-финского народа), Пан (поляк или украинец). Тюрки поначалу составляли большинство в казацкой вольнице, и только к концу XVI века она значительно русифицировалась — в первую очередь именно под влиянием православия. Служишь на Руси — переходишь в русское подданство — переходишь в подданство — берешь и веру… Но вот как обстояло дело с Ермаком, мы точно не знаем. Известно лишь, что еще до сибирского похода в его немногочисленном войске состоял некий священник-расстрига, что и позволило после 1636 года утверждать, будто атаман просвещал язычников.
А вот фольклорные источники ногайцев объясняют его появление в Поле совсем иными мотивами. Утверждают, что был он пылко влюблен в некую высокородную тюркскую красавицу и вступил с нею в связь, а потом, спасаясь от гнева ее брата, вынужден был бежать на Волгу к казакам… Можно предположить, что присутствие княжны в судьбе Ермака, а также невесть откуда взявшееся отчество «Тимофеевич», появились в результате смешения в народной памяти его образа с фигурой другого казацкого атамана — Разина, который, как известно, более радикально разобрался со своей персидской княжной.
Однако вернемся к историческим свидетельствам. Еще в 1582 году, взяв с боем Аремзянскую крепость на Иртыше, ермаковцы заставили покорившихся сибирцев целовать в знак верности русскому царю не крест, а их казацкую саблю! В кунгурских сказах об этой присяге написано так: «и городок крепкий взял, и многих лучших мергелей (стрелков) повесил за ногу, и розстрелял… и саблю положил на стол кровавую, и велел верно целовати за государя царя, чтоб ему служить и ясак платить по все годы, а не изменить». Далее: смена веры обыкновенно предполагает смену имени. Как известно, многие соратники атамана ее совершили. А Ермак так и остался Ермаком! К тому же сказы сообщают о том, что в Сибири Ермак посещал языческие мольбища, а в трудных обстоятельствах даже обращался к шаманам. Попав как-то раз в «великое болванское моление» (на ритуал поклонения идолу) в городке Чандыре на реке Тавда, он спросил колдуна, суждено ли ему пройти «за горы на Русь». Тот ответил отрицательно, и не ошибся…
Сибирцы вонзают стрелы в мертвое тело Ермака: «Когда же вонзали... то кровь живая текла. Птицы же летали вокруг, не смея прикоснуться к нему»
Казака, похоже, и похоронили по местному, ногайскому, обычаю: «нарекоша его богом и погребоша по своему закону на Баишевском кладбище под кудрявую сосну, и панцыри его разделиша на двое: един отдаша в приклад Белогорскому шайтану…» Возможно, сибирцы решили так почтить атамана в благодарность за лояльное отношение к их культу. Выходит, не для того шел казак воевать с «бусурманами», чтобы «разорити их богомерзкая и нечестивая капища», как утверждала государственная историография. Вопросами веры атаман, вероятно, не слишком забивал свою горячую голову. Вероятно, главной его целью было все-таки покорение земель — что подтверждается его «докладом» государю: «Писали Ермак со товарыщи… царю Ивану Васильевичу… что царство Сибирское взяша и многих живущих тут иноязычных людей под его государеву… руку подвели и к шерсти (то есть к присяге) татар и остяков и вагулич… по их верам на том, что им быть под его… рукою до веку». Итак, на местные верования Ермак не покушался, не разрушал языческих капищ и мусульманских мечетей. И этим кардинально отличается покорение Сибири от завоевания Америки испанцами, португальцами, голландцами, французами и англичанами, которые, по словам испанского гуманиста Бартоломео де Лас Касаса, «шли с крестом в руке и ненасытной жаждой золота в сердце». Впрочем, в том, что касается жажды наживы, недооценивать дружину Ермака тоже не стоит.
А благодарная Москва в лице царя… охотно простила своему передовому отряду эту маленькую слабость — побежденные города всегда и везде отдавали завоевателю на разграбление. Недооценить вклад казачьего атамана в становление будущей Российской империи и нынешней России невозможно. Завоевание Сибири сделало Русь великой евразийской державой, владеющей большей частью бывшей территории Золотой Орды, и позволило русским царям стать законными правопреемниками Джучидов, о чем с гордостью заявлял Иван Грозный: «А теперь божею волею Узбеков юрт (одно из названий Золотой Орды) у кого в руках, сами знаете, известно, от кого на том юрте посланники и воеводы сидят».
Казацкий атаман относится к знаковым фигурам российской истории, осуществившим то, что сейчас называют «пространственной легитимацией Российской империи», а отечественные первопроходцы не остановились на завоевании Сибирского ханства и столетие спустя после Ермака дошли до берегов Тихого океана .
Сибирь до Сибирского царства
История Зауралья прослеживается с первого тысячелетия нашей эры, когда здесь, потеснив местное население, расселились кочевники-угры, а вслед за ними — самодийские племена (самоеды). Постепенно смешавшиеся этнические группы образовали новые народности — ханты (остяки), манси (вогулы), ненцы (юраки), селькупы (остяки) и другие. В VI—IX веках приходит новая волна переселенцев — тюрки с Алтая и из Центрального Казахстана, а к XIII веку в сибирский этнокультурный плавильный котел добавляются тюрки-кипчаки, вытесненные монголо-татарами. Чингизиды смерчем прокатились по Южной Сибири и частично там осели: в 40-х годах XIII века Батый, внук Чингисхана и сын Джучи, образовал Золотую Орду, ханы которой властвовали над значительной частью современной российской территории, включая и Западную Сибирь. К XV веку в этой части улуса Джучи под руководством сильной феодальной верхушки сформировалась новая этническая группа — тюркоязычные татары, образовавшие первое государственное объединение — княжество Великая Тюмень. К середине XV века Тюменский юрт, наследником которого в 1495 году стало ханство Сибирское, отделился от Узбекского ханства. Территория Сибирского ханства простиралась до Пермской земли, граничила с Ногайской Ордой, на севере — достигала низовьев Оби, а жили на его землях в XV—XVI веках тюркоязычные племена: башкиры, аргыны, карлуки, канглы, кыпчаки, найманы. После того как Кучум был окончательно разбит в 1598-м, последним правителем Сибирского ханства стал его сын Али, сохранявший власть над кочевьями в верховьях Ишима, Иртыша и Тобола до 1608 года, когда был пленен и доставлен в Ярославль. Интернет-ресурсы