Журнал «Вокруг Света» №10 за 1974 год
Шрифт:
Е. Котлов, наш спец. корр.
Обновление Берлина
Берлин сегодня — один из красивейших городов Европы. Это признает каждый, кто прогуляется хотя бы час по центральным площадям и проспектам столицы ГДР, а затем поднимется на телевизионную башню и посмотрит оттуда, с двухсотметровой высоты, на город.
...Последний приказ Гитлера гласил: «Столица рейха будет обороняться до последнего человека. Борьбу должно вести фанатически — всеми средствами обмана, хитрости и коварства».
...Столица Германии являет собой страшное зрелище. Это каменное кладбище. Один из каждых трех берлинских домов разрушен полностью, второй наполовину, третий поврежден. Уцелевшие в этих руинах люди надломлены и потрясены...
А победители ведут себя странно: лечат раненых, тушат пожары, откапывают засыпанных в подвалах, обезвреживают мины, раздают хлеб голодным — короче, поступают с побежденными совсем не так, как предвещала геббельсовская пропаганда. Немцы знакомятся с гуманизмом вчера еще враждебного мира, гуманизмом не показным, а природным, естественно присущим социалистическому строю. Начинается медленная и мучительная переоценка ценностей.
Советские солдаты взялись за восстановление городского хозяйства, пустили воду, электричество, газ. Начали налаживать городской транспорт. Вместе с «активистами первого часа» они уже через два месяца организовали работу шестисот предприятий.
Несколько первых лет ушло на то, чтобы дать людям самое необходимое: спешно восстанавливалось и ремонтировалось то, что еще можно было использовать. Только залечив свои самые страшные раны, Берлин смог приступить к планам нового строительства.
Старый Берлин был серым, низким, основная масса домов стандартная — трех-пятиэтажная. Рабочие кварталы отличались скученностью, унылостью, отсутствием зелени. Берлинцы называли свои дома «казармами в аренду». Новый Берлин решено было строить заново: дать людям больше простора, света, зелени.
В 1952 году по обеим сторонам бывшей Франкфуртераллее стали со сказочной быстротой вырастать многоэтажные светлые дома. Это был самый первый новый проспект не только столицы, но и всей республики. В его строительстве принимали участие берлинцы и энтузиасты из других городов. Советский Союз помог арматурой, автодорожными и строительными машинами.
Постепенно оправлялись от войны и другие районы столицы. Город упорно поднимался из руин. Но еще много лет спустя в Берлине оставались пустыри на месте разбитых зданий, половинки домов, мрачные, без единого окна, стены, на которых отпечатались следы разрушенных этажей или зигзаги рухнувших лестниц.
Генеральный план реконструкции Берлина, принятый Советом Министров ГДР летом 1968 года, рассчитан до начала третьего тысячелетия — молодое социалистическое государство смотрит в будущее смело и уверенно. Берлин будет иметь четыре «кольца» и пять главных радиальных магистралей.
Часть этого грандиозного плана была реализована к 20-летию республики, широко отмечавшемуся в 1969 году.
Долгое время площадь по обе стороны станции городской электрички «Александерплац» в центре города была огорожена забором. Сверху через стеклянные стены станции просматривалась широкая строительная панорама. Размах стройки поражал даже видавших виды москвичей. На слом шли целые улицы и переулки: нужно было дать простор будущему центру Берлина, откуда лучами разойдутся главные проспекты.
Когда к 20-летию республики заборы сняли, глазам восхищенных берлинцев предстала огромная площадь: раза в четыре больше прежней и во много раз красивее.
Вторым юбилейным подарком стала телевизионная башня. Она поднялась в самом центре столицы, как серебряная булава с круглой граненой головой.
Давно уже реставрирован и частично отстроен заново знаменитый «Проспект под липами» — Унтер-ден-Линден. Он стал краше прежнего: на Бранденбургских воротах рядом с восстановленной квадригой — четверкой лошадей, запряженных в колесницу, — гордо затрепетал флаг ГДР: трехцветный, с молотком и циркулем, обрамленными золотыми колосьями.
Л. Леонидов
Извлечение корня
Мы хотим познакомить читателя с автором репортажа «Извлечение корня» — журналистом из ГДР Гансом фон Эттингеном. В 1944 году его, офицера вермахта, по обвинению в «вооруженном сопротивлении власти фюрера» приговаривают к шести годам каторжных работ. После дерзкого побега из заключения Ганса фон Эттингена заочно осуждают на смертную казнь. Пройдя американский плен, Ганс фон Эттинген в 1946 году оказывается во Франкфурте-на-Майне, начинает заниматься журналистской и издательской деятельностью. В 1957 году Ганс фон Эттинген переходит в ГДР, где становится журналистом и общественным деятелем. Вот что говорит о себе сам Ганс фон Эттинген: «...Я долго искал себя. Однажды — это случилось в первое мое посещение ГДР — я проехал под аркой Бранденбургских ворот, посмотрел вокруг себя и — остался. Вы спросите: почему? ...Я увидел, как великая идея в сопряжении с необычайным трудовым подъемом граждан порождает к жизни государство, которое сегодня является одним из самых индустриальных в мире... Я был восхищен и включился в строительство этой новой для меня жизни...» Последние годы Ганс фон Эттинген прикопан к больничной койке. Но журналист по-прежнему в строю.
Холод схватил землю. Лед на реке прибавлял в толщине, забирая в себя воду, которая и без того медленно и маломощно двигалась навстречу ожидавшим ее турбинам...
Лопасти турбин на электростанции «Эльба-1» вращались с большой недогрузкой, чуть ли не задыхаясь от нехватки воды.
Начальник станции Бергман и главный инженер Альбрехт уже несколько часов не отходили от пульта управления, неотрывно следя за показаниями приборов. Они хорошо отдавали себе отчет в том, какая серьезная опасность надвигается на один из районов республики — тот, что снабжает током электростанция «Эльба-1».
Усталыми глазами следили они за показаниями приборов. Свет ламп и панелей час от часу становился все более тусклым. Напряжение падало. Томительную тишину вспорол звук зуммера. Альбрехт мгновенно подключился на прием.
— Говорит Главное управление. Срочно сообщите, можете ли вы обеспечить хотя бы минимальную мощность при таком низком уровне воды?
Бергман бросил взгляд на одну из панелей:
— Сейчас у нас триста восемьдесят четыре мегаватта. Но как долго мы сможем продержаться на этом уровне, сказать не могу.
На том конце провода положили трубку.
Альбрехт загасил — которую за сегодняшнюю ночь? — сигарету и посмотрел на часы. Четверть шестого. В шесть начинается рабочий день на предприятиях, и нагрузка увеличится вдвое.
В углу панели раздался громкий сигнал, и тут же загорелась контрольная лампа. Из громкоговорителя раздался тревожный голос дежурного диспетчера:
— Донесение с пункта забора воды: приток воды катастрофически падает. Водяной столб составляет всего десять метров. Кроме того, кажется, заклинило заборные решетки. Я дал указание срочно установить причину. Как только дело прояснится, тут же доложу.