Журнал «Вокруг Света» №10 за 1982 год
Шрифт:
— Сегодня у нас день активного отдыха. Хотя, может быть, слишком активного — мы разгружаем «Прогресс», и хлопот с оборудованием для экспериментов хватает — груз нестандартный. Для него даже специальные крепления готовились на «грузовике»... Кстати, а как там у вас с погодой?
— День солнечный, жаркий (то была суббота 29 июня). В лесу цветет земляника, в городе буйствует поздняя сирень. После холодов так хорошо — впервые... Жара напоминает мне ту, что была на морской тренировке... Помнишь, Валентин, мы встречали тогда восход солнца?
— Прекрасно помню... Как будто вчера было...
Как будто вчера было...
...Оранжевый дельфин выпрыгнул из воды
Крепко ухватившись за леер и утирая выдуваемые ветром слезы, я стоял на палубе корабля и неотрывно смотрел, как море швыряет спускаемый аппарат с этим неунывающим, изящно нарисованным дельфином. «Похоже, кисть Джанибекова», — подумалось мне. И в эту самую минуту еще мощнее, чем прежде, волна ударила в аппарат. Я попытался представить, каково там им, сидящим внутри в этом замкнутом тесном отсеке «Союза». Вот волна снова накрыла шар, но он как-то упруго увернулся, и снова выскочил наверх, и заплясал на самом гребне накатывавшего вала. Дельфин то покажется с одного борта, то скрывается за другим. Крутится шар на волне. Его болтает вправо-влево, вперед-назад, вверх-вниз... Кажется, просто вынести, выдюжить три часа на свежей погоде в таком «снаряде» не по силам человеку. А они поют. И диву даешься: откуда в них такая выдержка, терпение такое?..
Когда приглядишься к аппарату, замечаешь — не шар это, а скорее всего небывалых размеров автомобильная фара (такая форма нужна для лучшего спуска из космоса в нашей плотной атмосфере). Аппарат весь опоясан надувными подушками, но они не уменьшают качки или почти не уменьшают. По условиям тренировки экипажу неизвестны точные координаты «неожиданного приводнения», и потому космонавты не могут сообщить поисковой группе, в каком квадрате находятся. Вот и маются в изнуряющей жаре, тесноте и выматывающей качке. Они знают, что спасатели обязательно придут. Вопрос — когда? Валентин Лебедев пытается делать записи в бортжурнал, но аппарат мотает с такой силой, что получается не письмо, а какая-то крюкопись. А стоит чуть ослабить привязные ремни, только и смотри, как бы обо что-нибудь не удариться. Неведомо, как долго продлится эта болтанка, но они не теряют присутствия духа.
Когда по уходящей из-под ног палубе я с трудом добрался до столика, за которым сидел врач, то услышал взрыв смеха. Свободные от вахты моряки собрались возле динамика, по которому транслируют переговоры с «приводнившимися» космонавтами. По голосу я узнал Валентина Лебедева: «...и вот пациентка спрашивает Боткина:
— Доктор, а доктор! — ласково так спрашивает: — А все-таки какие упражнения самые полезные, чтобы похудеть?
— Поворачивайте голову справа налево и слева направо,— отвечает ей Боткин.
— Но когда? — опять голос ласковый.
А Боткин строго так на нее взглянул да и говорит:
— Когда вас угощают...»
И вот теперь я снова ловлю его голос, только не из-под воды, а из-за облаков, откуда-то из-под Солнца:
— Как только я узнал, что проводится конкурс на лучший космический эксперимент, я понял — это замечательно. Появятся новые интересные идеи, новые таланты. Я вообще мечтаю увидеть на орбите космический корабль с гордым именем «Ленинский комсомол». Его, кстати говоря, можно было бы построить на средства, полученные от реализации новаторских предложений молодежи...
Березовой:
— Согласен с Валентином. Это было бы здорово.
Тут в наш разговор вмешивается оператор Центра управления полетом:
— Внимание! В сеансе связи двухминутный перерыв. Орбитальный комплекс выходит из зоны радиовидимости
корабля «Космонавт Владислав Волков».Пауза для воспоминаний.
Валентин Лебедев — оптимист. Не унывает, не жалуется даже когда трудно, и все же однажды...
Одно за другим на долгом пути к старту преодолевает космонавт препятствия разной сложности, порой они монотонны, а чаще это впечатляющий калейдоскоп. Иногда они требуют автоматизма действий, а чаще приходится размышлять. Размышлять, когда нет времени. Всякие тут преграды. Легких нет.
Руководитель тренировки передал по связи: «В спускаемый аппарат поступает вода!»
Березовой первым отстегнул привязную систему и, хотя его тут же швырнуло на Лебедева, достал плавсредства и закрепил их на скафандре. То же делает Валентин. Теперь нужно выбрать момент, чтобы не дать волне захлестнуть выход. Поворот штурвала. Крышка отброшена в сторону. Космонавты принимают соленый душ. Березовой мгновенно выбрасывает НАЗ (носимый аварийный запас) и бортовую документацию в герметичном мешке, дает возможность Валентину первым покинуть «тонущий» корабль и тут же выбрасывается следом. Прыжок спиной в океан. Как учили! Космонавты стараются, чтобы волна не раскидала их, и, сцепив ноги, образуют плотик. Дают сигнальную ракету, а затем, чтобы спасатели могли обнаружить их, зажигают яркий сигнальный огонь, который виден издалека даже в самый солнечный день.
...В горячих песках пустыни они по многу часов ждали, пока их выручат вертолетчики. Раскаленный песок и палящее солнце были невыносимы даже под прикрытием многослойного покрывала, сделанного космонавтами из купола парашюта. Используя стропы, Лебедев и Березовой сделали песочные якоря и, растянув покрывало, соорудили тент. Но и это помогло мало. А тут еще скорпион приготовился прыгать на них с тента, и крупная мохнатая фаланга тоже почему-то заинтересовалась людьми. Следовало запастись терпением, собрать всю волю в кулак. Они и запаслись и собрали...
К концу тренировки бортинженер потерял почти пять килограммов. Но выдержал и этот экзамен «на выживание».
Беда приключилась с ним, можно сказать, «дома».
...Он взлетел над батутом, почти не ощущая тела, послушного, невесомого, налитого силой. Кажется, тронь любую мышцу — зазвенит. И тут — не знаю, загляделся ли на какую-то секунду, задумался ли, а может, оттолкнулся слишком резко, но только смотрит — лежит горизонтально, а к нему бегут ребята, и тренер, чертыхаясь, склоняется над коленкой...
Всего два месяца оставалось ему до полета, только два, а столь долгий, столь трудный путь к старту вдруг неожиданно оборвался.
Три года готовился Лебедев к полету с Леонидом Поповым. А теперь больница, операция. И вместо него — другой, Рюмин. Тот самый. Легендарный космонавт, вернувшийся из 175-суточного полета, который в течение двух лет бывал на Земле меньше, чем в космосе. За три недели он сумел подготовиться к новой длительной командировке на орбиту.
Казалось, Лебедеву оставалось только сдаться, уйти. Но в том-то и сила Валентина, что он умеет, упав, снова встать и снова драться. За себя, за любимое дело.
Операция была сложной. Ведущий хирург-травматолог провела ее блестяще. Но Лебедеву пришлось заново учиться ходить. На крутых склонах он с необыкновенным упорством осваивал езду на велосипеде. Тренировки, тренировки, тренировки...
И вот он «оседлал»-таки «Салют».
— Тут у нас раздолье, хотя сиренью и не пахнет. А ветерок только из вентилятора. Ни гроз, ни снега, ни туманов и по два рассвета в день. Но какие же яркие звезды... А что может быть для космонавта притягательнее звезд?