Журнал «Вокруг Света» №11 за 1972 год

Весьма почитался арьями и бог Рудра — созидатель и сокрушитель всего живого, благостный, сияющий бог, сын Зари, манифестация небесного Огня и одновременно гневливое божество ураганов, ревущее в небе и посылающее на землю губительные стрелы. Он воспевается в качестве покровителя скота, в качестве Небесного Быка.

Так как Рудра — божество ведическое, то, очевидно, культ его родился не в самой Индии, а был известен арьям и раньше, в доиндийский период их истории.

Если мы обратимся к поиску возможных аналогий, сохранившихся в славянских верованиях, мы можем сопоставить Рудру только с одним богом, близким к нему по всем характеристикам, — с богом, выступающим в древнерусском язычестве под именем Рода . Русские язычники, как пишет академик Б. А. Рыбаков, считали, что «это был грозный и капризный бог Неба, владевший тучами, дождем и молниями, бог, от которого зависела вся жизнь на земле».

По санскритским словарям значение имени Рудра почти дословно воспроизводит все эти определения: грозный, могучий, рычащий, бог гроз, благостный, достойный восхваления. Кроме того, имя славянского Рода разъясняется еще и как «красный, сияющий, сверкающий» — в санскрите же существует очень древний корень рудх — «быть красным» и его производное рудхира — «красный», «кровавый», «кровь». С этими древнейшими словами сопоставляются славянские слова руда в значении крови и родрый, рудый и рдяный в значении красного или рыжего цвета. (Таким образом, мы видим, что в обоих языках можно сопоставить обширный круг древних понятий, связанных с представлениями о крови, отсюда — и о кровнородственных отношениях; вспомним: родной — кровный — родственник .)

Властным и всемогущим богом-повелителем, владыкой неба и небесных вод, владыкой штормов и громовержцем предстает перед нами в ведах бог Варуна. Он всеобъемлющ и всепроникающ, он бог неба и вечности, он царь богов и людей, он всевидящ и поэтому страшен для грешников и нарушителей клятв и обетов. Его описывают как бога, улавливающего грешников при помощи петли, которую он всегда держит в руке.

Еще в ведах его называют и братом бога Агни, и богом океанов, и охранителем западных областей земли. Позже он становится преимущественно богом вод, но в мифах о нем и его иконографических изображениях продолжается и трактовка его образа как уловителя лжецов и клятвопреступников. Постепенно он отступает все дальше и дальше в прошлое, память о нем делается все расплывчатей, и в позднем индуизме он один из богов, по силе своей и власти не выделяющийся из ряда многих других.

Но если мы заглянем в древнейшее его арийское прошлое, если мы проследим его пути в направлении тех «западных областей», хранителем которых делает его давняя традиция, то мы увидим, что в Ригведе — из санскрите вообще — отражены те его свойства и функции, носителем которых он был у древних арьев, очевидно, в доиндийский период их истории.

...Одним из могущественных древнерусских богов был Перун, и его облик, его назначение, его суть — как это описывается в летописях — во многом схожи с богом Варуной. «Близость» этих двух богов показывает и лингвистический анализ. В основе самого слова «варуна» лежит корень ерь , означающий «питать», «одаривать», «ограждать», «охватывать», «наполнять», «взращивать», «спасать». То же значение имеет другой санскритский корень — прь . От обоих этих корней образуются разные слова с одним и тем же значением при помощи суффикса н . И можно предположить, что один и тот же бог остался жить в ведах как Варуна, в древнеславянских языческих верованиях — как Перун.

Немалую роль в ведической религии, а вслед за тем и в индуизме, играл бог Индра. Он воин и победитель, скачущий по небу на колеснице, в которую впряжены красные кони. Он всегда вооружен булавой, стрелами, которые уподобляются молниям, острым крюком и сетью для уловления врагов.

Он владеет водой рек, и ему также принадлежат стада облачных коров, орошающих землю плодородным молоком дождей.

Индру считают сугубо арийским богом, потому что в ведической литературе его воспевают как главного помощника арьев в их битвах с врагами, которых они стали сокрушать, придя в Индостан.

Существуют разные варианты преданий о его подвигах — иногда описывается и то, как его побеждали враги (как правило, это были боги, которым поклонялись доарийские народы, или герои, которых они чтили), но Индра освобождался из плена или его освобождали другие боги арьев, и снова вел бои и помогал арьям покорять и завоевывать новые земли.

Много гимнов вед (а затем и более поздних мифологических повествований) описывают победу Индры над страшным змеем Ахи, или Намучи, который запирал воды рек. Образ этого змея не очень четок, но часто упоминается, что у него несколько голов (три или семь), много рук и ног и что поэтому его было очень трудно победить. Говорится, что его нельзя было убить ни ночью, ни днем, а также оружие, которое могло поразить его, должно было быть ни сухим, ни мокрым. Не напоминает ли он нам Змея Горыныча из наших сказок?

И говорит ли нам о чем-нибудь само имя Индра?

В русских сказках и народных песнях сохранились следы древней веры наших предков в то, что какой-то могучий зверь, именуемый Индра или Индрик, является властелином рек и источником вод и может их запирать и отпирать. Отсюда остался уже всего один шаг до того Индры, который у арьев является повелителем не только земных, но и атмосферных вод.

Все вышесказанное свидетельствует о том, что правы исследователи, помещающие прародину арьев на территории северного Причерноморья и Прикаспия и стремящиеся доказать историческое родство протоарьев и протославян.

Конечно, утверждать, что территория расселения древних индоевропейских народов выявлена точно, нельзя. Еще не определены и не прослежены до конца, да и не датированы с определенностью пути их странствий по лицу земли в те далекие времена. Но историки и археологи шаг за шагом нащупывают во тьме веков границы и пути их миграций и расселений. И в спорах, в смене гипотез постепенно вырисовывается истина, и с каждым годом исследователи приближаются к решению задач, связанных с проблемами лингвистики, этнической географии, истории, археологии и других наук, в орбиту которых входит выявление взаимных связей древних народов.

Н. Гусева, кандидат исторических наук, лауреат премии имени Дж. НЕРУ

«Короткая-пора-без-туманов»

Норманнская сага, датированная IX веком нашей эры, повествует: «...Те, кто возжелал избежать гнета... уплыли на острова Фареры». С этого времени ведут свою родословную жители восемнадцати Фарерских островов в Северной Атлантике. 300 миль отделяют их от Шотландии (на юге), от Норвегии (на востоке) и Исландии (на западе). Дальше всего отстоят они от Дании, автономной частью которой они являются. У фарерцев свой гимн, свой флаг и свой язык. На последнем стоит остановиться подробнее.

Ученые выяснили, что в языке индейцев бороро, живущих в дебрях Амазонии, существует два десятка слов для обозначения оттенков зеленого цвета. Естественно: бороро окружает зелень. В языке фарерцев примерно столько же оригинальных слов для описания состояния моря и погоды. Вернее, непогоды. Это тоже естественно. Жизнь островитян целиком зависит от стихии. А ее характер угадать не просто. Поэтому едва ли не каждую свою фразу фарерцы заканчивают словами «может быть». У туристов-европейцев, прилетающих сейчас на острова вкусить северной экзотики, это даже породило легенду о скрытности фарерцев. Хотя какая там скрытность...

Фареры, лежащие в студеных водах Северной Атлантики, обитаемы только потому, что к ним подходит ветвь Гольфстрима. Течение здесь настолько мощное, что сверху, с самолета, кажется, будто острова плывут. Над теплой «рекой в океане» почти постоянно висит туман. Только на три летних месяца открывается небо над Фарерами, и лето на местном языке зовется поэтому «короткая-пора-без-туманов».

Это самое горячее время морской страды. Идет путина, а рыба — основной продукт питания жителей и основной их доход. Правда, в случае жестокой необходимости фарерцы выходят в море круглый год. Во время войны они снабжали рыбой многомиллионную Англию. В 1941 году, во время гитлеровской блокады, они обеспечили 80 процентов потребности Великобритании в рыбе. На берег не вернулось тогда 200 мужчин. Цифра эта в мартирологе жертв войны выглядит скромно, но на Фарерах осталась без кормильца каждая двадцатая семья...