Журнал «Вокруг Света» №11 за 1977 год

...Пальмы бабасу провожали нас до темноты. Они отличаются от кокосовых большей прямизной и жесткостью ствола, поскольку ему не угрожают удары морских шквалов. Листья вроде птичьего пера, ими кроют крестьянские хижины, серые силуэты которых периодически проплывают мимо нас. Но главное в бабасу — орехи. Их ядра более чем наполовину состоят из масла. Бразилия занимает первое место в мире по производству масла-бабасу, а Мараньян — первое место в Бразилии. В Сан-Луисе мне показывали могучие механизмы для сокрушения скорлупы ореха, а теперь передо мной плантации.

Вагоны узкие, на скамейке помещаются лишь два человека. Рядом со мной сидит сеньор Патрисио. Он вошел на какой-то промежуточной остановке и едет, погруженный в свои мысли, поминутно то распуская без видимой цели узлы мешков, то снова затягивая их. Его бок все время в напряжении и почти не касается меня, несмотря на тряску, и на мои вопросы он отвечает почти беззвучными «да» или «нет», которые растворяются в адском грохоте колес.

«Вы крестьянин?» — «Да». — «Земля своя?» — «Нет». — «Арендуете?» — «Да». — «Исполу?» — «Нет. За четыре мешка из каждых десяти». — «А пятый?» — «Пятый отрабатываем на земле хозяина». — «Семья большая?» — «Восемь детей». — «Что сеете?» — «Рис». — «На жизнь хватает?» — «Нет».

Впервые Патрисио проявляет свое отношение к моей назойливости — он бросает на меня негодующий взгляд и снова вцепляется в узлы. Я говорю ему «спасибо» и даю передохнуть рассуждениями об особенностях выращивания суходольного риса. Большая часть бразильского риса растет без воды, как пшеница, и только поэтому его можно культивировать на засушливом Нордесте.

Патрисио невысок и худощав, как и едва ли не все в вагоне, да и вообще большинство жителей Северо-Востока. Их миниатюрность вызвана, надо полагать, хроническим недостатком витаминов в пище многих поколений. Некогда, стремясь уберечь свои сады и фермы от голодных рабов, плантаторы распространяли разные небылицы, вроде той, например, что сочетание манго с молоком будто бы ядовито. Я сам пробовал не раз эту смесь без каких-либо последствий, и, уж во всяком случае, она менее опасна, чем маниоковая мука с сахаром-сырцом — обычная диета местных бедняков, от которой к двадцати годам у них не остается передних зубов. Правда, не красота улыбки составляет их главную заботу, а мои попутчики не улыбались даже тогда, когда я нацеливал на них голубое око объектива. После новой серии «да» и «нет» я выяснил, что Патрисио едет в город в надежде заработать несколько дополнительных крузейро, так как остающихся ему мешков риса не хватает до нового урожая.

Потом я много раз встречал таких пилигримов. Пешком и на ослах, в одиночку и всей семьей, в кузовах грузовиков, прозванных «насестами для попугаев», они направляются по извечным маршрутам надежды — на юг, в большие промышленные города, на запад — в Амазонию, богатую лесом, землей и водой, или же просто ищут работу.

Борьба за землю

Далеко позади остались железные и другие рукотворные дороги. Чем больше углубляемся во внутренние районы штата Пернамбуку, тем суровее становится пейзаж, тем реже попадается человеческое жилье. Но проложенная неизвестно какими средствами транспорта колея упорно звала вперед и привела меня к дому Марии да Граса.

Мы разговариваем с ней под открытым небом, как будто под огромной чашей рефлектора, отражающей на нас со всех сторон огненные стрелы солнечных лучей. Нам вынесли табуретки из хижины — небеленой мазанки с земляным полом, внутреннее убранство которой не разглядеть из-за полумрака внутри ее. Можно догадаться все же, почему хозяева считают хижину неподходящей для приема гостей, да и сами они, видимо, собираясь вместе, помещаются в ней с трудом. Стены мазанки потрескались и по углам обкрошились, ее единственное окно лишено рамы и стекла, зато имеются настоящая дверь и крыша, крытая черепицей, слепленной соседом-гончаром и потемневшей от старости; но тем не менее черепицей, а не пальмовым листом, что говорит об известном достатке.

Сколько лет Марии да Граса, сказать трудно: ее лицо так прокалено и высушено на крестьянской работе, что борозды, проложенные временем, неразличимы, а руки у здешних женщин и вовсе становятся грубыми смолоду. Нас окружает почтительно молчаливая толпа ее детей и внуков, что, в общем, тоже не свидетельствует о преклонном возрасте Марии — она вполне могла выйти замуж лет тринадцати, как и ее дочери. На хорошем португальском и слегка нараспев она рассказывает:

— Засуха в этом году сильна. Много месяцев не было зимы, люди ослабели, скотина отощала и теперь уже не выживет. От посевов ничего не осталось.

Две или три козы звенели бубенчиками в зарослях колючих кустов, окружающих хижину. Под жирным ветвистым кактусом лежала тощая черная свинья. Земля была покрыта щебнем, повсюду из нее лезли каменные плиты и валуны. Поблизости никаких следов культурных растений.

— Посевы ниже, — поясняет Мария, — у высохшего ручья. Зять там сейчас дергает маниоку. Наверное, наш последний урожай на этой земле. Пока хватит, чтобы не умереть с голоду, а там, может быть, найдем свободный участок.

— Вы поссейро?

— Поссейро. Я еще девушкой пришла сюда с отцом и с матерью. Тогда здесь не было ни дорог, ни людей. Боже, как мы бедствовали! И все-таки не уходили, работали день и ночь, думали, земля ничья и станет нашей. Зять недавно снова пробовал выправить на нее документы. Но у нее объявился хозяин, сын префекта. Где уж с ниа\ тягаться!

Газета «Жорнал ду Бразил» рассказывает о такой же семье из штата Гояс. В ней 23 человека, включая глубокого старика и новорожденного. Полгода назад семья Валдеси арендовала землю священника, и очень Дёшево, по местным понятиям, — всего за пятую часть урожая. Засуха заставила их тронуться в путь, туда, где будто бы есть большие поместья. Но, пройдя сотни километров через районы почти необитаемые, они нигде не могли найти себе пристанища. Их гнала не только засуха, но и страх. В их родном штате Баия старый крестьянин Жервазиу был убит в перестрелке с полицейскими, защищая клочок (казалось, ничьей) земли, занятой им тридцать лет назад. У земли вдруг обнаружился хозяин — сеньор Эурико, родственник депутата, друг и компаньон судьи.

Земли на бедняков не хватает: из 11 миллионов семей, составляющих сельское население страны, 9 миллионов не имеют собственных наделов. Борьба за землю идет в Бразилии давно. Сейчас в судах оспариваются права собственности на почти пятую часть бразильской территории. На некоторые владения претендуют сразу по нескольку хозяев. Земля главное богатство страны, и его жадно раздирают и свои и иностранные собственники. Они торопятся, пока землю можно получить задешево или вовсе бесплатно. Не для обработки, а чтобы выгодно перепродать, подождав, пока ее цена повысится, или получить под нее закладную в банке.

Лишь 5 процентов площади пригодны для использования в сельском хозяйстве. Штат Мату-Гросу вдвое больше Франции, но 2 миллиона человек его населения не могут мирно разместиться, не мешая друг другу. Правительство штата ухитрилось распродать участки, общая площадь которых значительно превышает всю территорию штата. Еще активнее ведут торговые операции с недвижимостью частные лица.

Обилие неосвоенных земель породило в Бразилии две характерные фигуры: поссейро и грилейро. Поссейро — крестьянин. Он занимает пустующие земли в незаселенных районах, обычно государственные, чтобы возделывать их. Бывает, что поссейро удается одолеть бесконечную бюрократическую процедуру й оформить права собственности на занимаемый им участок. Удается, если он стал крепким кулаком. Но чаще у его участка обнаруживается хозяин «законный», нередко с подложными документами. Это и есть грилейро — мошенник с кое-каким первоначальным капиталом. Он борется за обладание важнейшим средством производства, стоимость которого самопроизвольно возрастает с течением времени. Грилейро чаще всего фабрикует поддельные документы на право владения свободными территориями, где, как правило, уже поселились поссейро. Действительно, где уж с ними тягаться семье поссейро!

Пользуясь, подобно сеньору Эурико, покровительством местных властей, грилейро силой изгоняют поселенцев, сжигают их дома и плантации, а затем начинают искать неосторожных покупателей. Миллионы гектаров переходят из рук в руки. И вместе с ними огромные суммы денег. Спекулянты приобретают сказочные состояния и ради них не останавливаются ни перед чем. В штате Мараитьян, сообщает «Жорнал ду Бразил», суд освободил Жоана ду Бомфина, наемного бандита на службе у грилейро, который совсем недавно при захвате земли убил восемь человек, в том числе ребенка. Затем Бомфин скрывался в недоступном поместье могущественного грилейро. Полицейская хроника бразильских газет пестрит сообщениями подобного рода. Неподалеку от Марии да Граса, в штате Гояс, американский колонист, чтобы выжить поссейро, перегородил шлагбаумом единственную дорогу, связывающую участки с внешним миром. Несколько человек заплатили жизнью за то, чтобы шлагбаум был снова открыт.