Журнал «Вокруг Света» № 11 за 2004 год (2770)

500 год Бавары (баювары, маркоманы) проникают с территории современной Чехии (Богемии) на территорию современной Баварии.Чехи занимают территорию современной Чехии (Богемию). Славянские племена проникают в Дунайские провинции Восточной Римской империи (Византии). Заняв низовья Дуная (около 490), лангобарды захватывают равнину между Тисой и Дунаем и уничтожают существующее там могущественное государство восточногерманского племени герулов (505). Бретоны, изгнанные англосаксами из Англии, переселяются в Бретань. В Шотландию из Северной Ирландии проникают скотты (в 844 году создают там свое королевство)

VI в. Славянские племена заселяют Мекленбург. Предки поляков занимают Западную Галицию, предки украинцев – Восточную

541 год Ставший королем остготов Тотила ведет войну с византийцами до 550 года, в ее ходе захватывает почти всю Италию

570 год Азиатские кочевые племена аваров создают государство на территории современных Венгрии и Нижней Австрии

585 год Вестготы подчиняют себе всю Испанию

600 год Чехи и словаки, находящиеся в зависимости от аваров, заселяют территорию современной Чехии и Морави

VII в. Славяне занимают земли к востоку от Эльбы при частичной ассимиляции германского населения. Хорваты и сербы проникают на территорию современных Боснии и Далмации

Досье: Путь воды в столицу

Водопровод – такое привычное явление в наших квартирах – существует, например, в Москве всего 200 лет. Но это чудо цивилизации, этот, по Пушкину, признак образованности, сегодня никого из нас уже не удивляет, и даже, напротив, делает нас равнодушными расточителями того прозрачного богатства, которое само прибывает к нам в дом. Оказывается, совсем недавно отечественная статистика не без подтекста констатировала тот факт, что в среднем житель Москвы опережает жителя Парижа или Лондона по потреблению воды более чем в 2 раза: он тратит в сутки около 380 литров против европейских 150 литров. Вот уж поистине нелепое было соревнование, далекое по духу от того праздника, который пришел в московские дома с первой кружкой чистой водопроводной воды.

Кремлевские тайники

У первых поселенцев на берегу Москвы-реки чистой питьевой воды было вдоволь. Они брали воду и из нее, и из Пресни, Неглинки, Серебрянки и других речушек, уже давно запертых в подземных трубах, – о них нам напоминают лишь уличные названия. Москвичи перегораживали малые реки запрудами и выкапывали пруды – к началу XVIII века они вырыли их не менее 800! Однако колодезная «студеная» вода ценилась выше – она считалась и чище, и вкуснее. Известно, что колодцев в городе было превеликое множество – около 5 тысяч. Они стояли при каждом доме, хозяйстве или ремесленной слободе и поили самый разный люд. Иное дело – колодцы в сердце города, в его крепости. Такие источники тщательно скрывались от посторонних глаз.

В древнерусских кремлях обязательно устраивали тайный колодец или подземный ход к ближайшему водоему – такой туннель к Москве-реке обнаружили в 1909 году в Новодевичьем монастыре. Нередко в основании крепостной стены делали особые «водяные ворота» – небольшие выходы к воде («водяными», к примеру, были ворота Китай-города, а также Москворецкие и Космодамианские). В первые столетия существования Кремля воду брали из реки Москвы через Боровицкие ворота, которые были и древнейшим выходом из Кремля, и ближайшими воротами к реке. В случае осады полагались на колодцы, устроенные в Тайницкой башне (отсюда и ее название), Арсенальной и Водовзводной (Свибловой). Последнюю и возвели как раз для того, чтобы подавать воду в царские покои и сады. Так, на территории Кремля возникли первые небольшие водопроводы.

Уже во времена Ивана Калиты вода из реки Москвы попадала в Кремлевский тайный колодец по деревянной трубе из сверленых стволов дуба. Наверх ее поднимали с помощью ступального колодца – большого колеса, которое крутили мужики, шагая по широким перекладинам. В 1492 году по велению Ивана III в Кремле был построен первый самотечный водопровод, начинавшийся от тайного родника в основании Арсенальной башни (этот ключ бьет и поныне). Построил Арсенальную башню, а также Спасскую, Боровицкую, Водовзводную и Никольскую итальянский архитектор Пьетро Антонио Солари, или, на русский манер, Петр Фрязин. Как и от многих других итальянцев, попавших в суровую Московию, мужики частенько слышали от Солари жалобное «Фре!» (на североитальянском диалекте – «холодно»). За это иностранные «баре» и становились все поголовно Фрязиными – Марк Фрязин, Антон Фрязин, Алевиз Фрязин, Бон, естественно, тоже Фрязин – и получали усадьбы Фрязино, Фрязево, Фряново…

Второй Кремлевский водопровод 1633 года действовал за счет водонапорной машины: из Москвы-реки вода самотеком поступала в белокаменный колодец в основании Водовзводной башни и «взводилась» с помощью водоподъемной машины на конном приводе в специальный резервуар. Отсюда она подавалась по свинцовым трубам в верхние кремлевские сады и царские дворцы – Сытный, Кормовой, Хлебненный, Конюшенный и Потешный. Водопровод построили «мастер часового и водоподъемного дела» из Англии Христофор Галовей (он же смастерил часы на Спасской башне) и русские умельцы Антипа Константинов и Трефил Шарутин. Второй водопровод поил московских царей около века, пока не был разрушен во время страшного пожара 1737 года.

Громовой ключ

Москва росла, и москвичей все прибывало. Вода в прудах становилась все грязнее и грязнее, да и колодезная заметно ухудшилась. В городе по-прежнему не было канализации: нечистоты вывозили золотари, но многие жители тайно сливали отходы в «поганые» пруды и речки. Такими, Погаными, до очистки в 1703 году были Чистые пруды. В то время на всю Москву осталось лишь три колодца с годной для питья водой – Андроньевский, Трехгорный и Преображенский. За драгоценную влагу приходилось выкладывать немалые деньги, да еще оплачивать услуги водовозов и водоносов.

Во второй половине XVIII века санитарные условия в городе с многотысячным населением стали уже просто опасными. Москву поражали частые вспышки дизентерии, холеры и других инфекционных заболеваний. В 1771 году в день умирало по 700—800 человек. Эпидемия чумы унесла жизнь четверти населения города! Страшное бедствие заставило жителей города обратиться к Екатерине II с просьбой «найти в удобных местах хорошую воду» и провести ее в город. К чести императрицы, она признала необходимость водопровода в Москве, несмотря на то, что столичный Санкт-Петербург еще обходился без таких удобств. Поиск новых источников водоснабжения первопрестольной Екатерина Великая доверила военному инженеру из шведских дворян, генерал-поручику Фридриху Вильгельму Бауэру. В 1778 году глава Гидравлического корпуса Бауэр осмотрел известные ключи под Москвой и выбрал наиболее обильные – Мытищинские. Местность в верховьях Яузы издавна славилась своими источниками, бившими фонтанами до трех метров. Самой чистой и вкусной считалась вода ключа Громового (Святого), возникшего, по преданию, от удара молнии во время грозы. Вода из Мытищинских ключей потекла по первому московскому общественному водопроводу в 1804 году. В память об этом событии в Мытищах была установлена часовня со стихами поэта И.М. Языкова (1830 год):

Отобедав сытной пищей,Град Москва, водою нищий,Знойной жаждой был томим;Боги сжалились над ним;Над долиной, где Мытищи,Смеркла неба синева;Вдруг удар громовой тучиГрянул в дол–и ключ кипучийПокатился: пей, Москва!

«Легок, как перо»

Четверть века и свыше 2 миллионов рублей потребовалось для строительства Мытищинского самотечного водопровода. К работам приступили в 1779-м, а закончили лишь в 1804-м. 9 лет строительство простаивало из-за войны с Турцией – у государства не было «лишних» денег и людей.

Первый московский водопровод был устроен следующим образом: вода из ключей поступала в кирпичные бассейны, а затем – в самотечную подземную галерею-водовод. Далее через долину реки Яузы по Ростокинскому акведуку она подавалась в район Сухаревской и Самотечной площадей. В конце водовода на Трубной площади и на Неглинке были сооружены изящные водоемы для разбора воды.

Ростокинский акведук в конце XVIII века был самым длинным и высоким каменным мостом в России, он впечатлял не только простой люд, но и императорских особ: «Самая лучшая постройка в Москве – несомненно, Ростокинский водопровод, он с виду легок, как перо,– восхищалась Екатерина II, – к тому же он весьма прочен».