Журнал «Вокруг Света» №11 за 2010 год
Шрифт:
Общепринятое объяснение этого гласит, что домашние животные постоянно пасутся на одних и тех же местах (обычно вокруг селений своих хозяев), пока полностью не истощат пастбища. Дикие же копытные постоянно передвигаются с места на место, проходя в течение года огромные расстояния. На равнинах Серенгети, примыкающих к Нгоронгоро с северо-запада, это можно увидеть воочию: сотни тысяч гну и зебр, пасущихся в феврале в окрестностях кратера, в марте вдруг начинают двигаться на запад. В мае — июне они поворачивают на север, к августу достигают крайней точки своего пути — национального парка Масаи-Мара (расположенного в Кении и охватывающего северную часть равнины Серенгети), а в сентябре начинают двигаться на юг. Их обратный путь лежит гораздо восточнее пути на север, но к февралю они вновь появляются под стенами Нгоронгоро. «Великая миграция гну», как принято называть эти ежегодные кочевки, — не только роскошное зрелище, но и механизм, обеспечивающий сохранность саванны. Вследствие перемещения животных каждый конкретный участок подвергается интенсивному выеданию лишь несколько недель в году, причем в наиболее
Человеку в кратере временами может показаться, что он попал на какую-то неведомую планетуНеудивительно, что здесь, в Нгоронгоро, самая высокая в Африке плотность крупных хищников. Дело в том, что гиены и крупные кошки не могут следовать за мигрирующими стадами, ведь для этого им бы пришлось проходить через чужие участки, чего хозяева последних явно бы не одобрили. В результате крупные хищники саванны живут по принципу «то густо, то пусто»: краткие периоды изобилия добычи сменяются куда более долгими месяцами охоты на немногочисленную оседлую дичь. В Нгоронгоро же вся добыча всегда в пределах досягаемости, и хищники благоденствуют круглый год. Но почему постоянная эксплуатация не разрушает пастбища? Одна из причин этого заключена в климате Нгоронгоро, точнее, в целом наборе климатов, существующих на территории кратера. Его плоское дно лежит на высоте 2286 метров над уровнем моря, стены же поднимаются еще на 600–610 мет ров. Даже здесь, в нескольких сотнях километров от экватора, на трехкилометровой высоте относительно прохладно. Влажный воздух с Индийского океана ударяется в горный массив, частью которого является Нгоронгоро, поднимается вдоль склонов вверх и здесь неизбежно оставляет часть своей влаги в виде дождей и туманов (из-за чего, кстати, непосредственно примыкающая к кратеру часть равнины Серенгети оказывается самой засушливой). В этих краях два сезона дождей: малый в октябре — ноябре и основной в марте — мае. Но и в другие месяцы края кратера то и дело скрываются в туманах и облаках, здесь нередко идут дожди и еще чаще выпадают обильные росы. Здесь растут влаголюбивые травы и кустарники, а местами сохранились остатки вечнозеленого горного леса.
Отсюда вниз текут ручьи и просачиваются почвенные воды. Они не только питают расположенное на дне кратера мелководное озеро Магади, но и поддерживают здешнюю растительность. Даже испарившись с листьев растений или с поверхности озера, влага не торопится покидать Нгоронгоро — высокие стены ограждают кратер от ветров. Поэтому влажность воздуха даже на дне кратера всегда выше, чем в окрестных саваннах, а разница между сухим и влажным сезонами не так резка, как на равнине. Кроме того, прихотливый рельеф создает участки с собственным микроклиматом: даже на плоском дне кратера участки короткотравной саванны перемежаются рощами акаций. Все это позволяет травам, которые служат пищей копытным, даже в сухой сезон отрастать после выпаса.
Настоящие хозяева
Первые посещения европейцами кратера Нгоронгоро относятся к концу XIX века. В 1900-х годах немецкие колонисты братья Зидентопфы пытались превратить кратер в сельскохозяйственную ферму, изгнав из него диких животных. Во время Первой мировой войны Зидентопфы покинули ее и уже не вернулись, так как Танганьика перешла под власть Англии. В 1951 году колониальные власти учредили национальный парк Серенгети (куда вошел и Нгоронгоро), а в 1959-м часть территории парка вместе с кратером была преобразована в Ngorongoro Conservation Area — фактически резервацию для племени масаи. В 1958 году немецкий зоолог Бернгард Гржимек и его сын Михаэль (погибший во время этой экспедиции) использовали Нгоронгоро как естественный полигон для отработки методики авиа учетов копытных. Результаты их исследований, а также книги и фильмы Гржимека-старшего прославили Нгоронгоро во всем мире и в конечном счете привели к запрету всякой хозяйственной деятельности в нем, а сам заповедник был включен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Африканский буйвол — строгий вегетарианец, что не мешает ему быть одним из самых опасных животных Африки
Заповедные правила
Миллионы лет кольцо скал надежно охраняло этот своеобразный экваториальный Эдем от превратностей климата. Однако в нашу эпоху этой защиты оказалось недостаточно. Сегодня кратер Нгоронгоро входит в состав парка Ngorongoro Conservation Area с особым режимом природопользования. В нем нельзя охотиться, строить жилища, устраивать поля или плантации. Только знаменитому племени воинов-скотоводов масаи разрешается пасти скот на землях парка, но не в самом кратере: с 1976 года в нем запрещена всякая хозяйственная деятельность. Даже посетителям кратера позволено находиться на его территории только в светлое время (благо здесь, вблизи экватора, оно круглый год занимает ровно половину суток — с 6 утра до 6 вечера). В остальное время несущие охрану парка рейнджеры имеют право без предупреждения стрелять в любого постороннего, обнаруженного на территории. Столь суровые порядки — дань необходимости: профессиональные браконьеры, будучи застигнуты на месте
преступления, без колебаний обращают оружие против людей. Впрочем, рейнджерам с внешней стороны кратера приходится гораздо тяжелее.Жители прилегающих районов то и дело пытаются расчистить кусок саванны под поле, а то и поселиться на парковой земле. И уж лучше перестреливаться с браконьером, чем объяснять голодным людям, почему им нельзя распахать клочок пустующей земли, чтобы накормить своих детей. Быстрорастущее население Африки требует пропитания, и давление местного населения на последние участки дикой природы непрерывно усиливается. Но пока что высокие стены Нгоронгоро берегут саванновый рай и от этой напасти.
Фото Александра Иванова
Борис Жуков
Земноводный мегаполис
Живущие на воде пропитание добывают не выходя из дому, рыба хорошо ловится даже под берегом
Для многих обитателей Бангкока каналы-клонги — не просто дом или рабочее место, а образ жизни. Жизни, которая уходит вместе с хранящими традиции стариками.
«Я живу на клонгах всю свою жизнь», — за последнюю неделю я слышал эти слова десятки раз. В русском языке нет понятия «клонг», но обойтись без него невозможно. Kлонг — это канал в Таиланде, вокруг которого на протяжении нескольких столетий строилась жизнь местных общин. Близость к клонгу для живущих на его берегах была залогом… нет, не процветания, но выживания.
Клонг — энциклопедия тайской жизни, какой она когда-то была. И какой она, видимо, никогда больше не будет. «Сегодня этим больше никто не занимается… Это последняя мастерская, а раньше их были десятки… Теперь это невыгодно…» — такие фразы за последнюю неделю я тоже слышал десятки раз. Традиционные знания утекают вместе с грязной водой по клонгам в Чаупхраю — великую реку, которая уносит их дальше, куда-то к Тихому океану.
Дело в земле
Упоминания о важности каналов в жизни Таиланда встречаются в источниках начиная с середины XVII века — в записках путешественников королевство описывается как «странная земля, пронизанная сетью речушек и искусственных каналов». Мягкая глина Таиланда оказалась лучше приспособлена для рытья каналов, чем для строительства дорог, которые бы смывало при каждом наводнении — в дельте Чаупхраи они случаются постоянно. Планомерное каналостроительство началось с древней столицы королевства, Аюттхаи, расположенной примерно в 70 километрах к северу от нынешнего центра Таиланда — Бангкока. Внутри города каналы долгое время оставались единственными транспортными артериями — мосты и дороги были слишком узки и предназначались исключительно для пешеходов. Неудивительно , что число лодок в древней столице Таиланда достигало 200 000, а один из местных историков назвал Аюттхаю «величайшим городом-амфибией в истории человечества». Для строительства каналов мобилизовывали все окрестное население: воплощать некоторые проекты собирали по 30 000 человек.
После того как в 1782 году королевский двор переехал в Бангкок, роль каналов только возросла. Теперь они играли ту же роль, которую в европейских городах играли бульвары и рыночные площади. Чтобы оценить, насколько удачно клонги справлялись с этой задачей, достаточно сказать, что первая настоящая улица в Бангкоке появилась лишь в 1860 году!
1. Водный фастфуд: одна из многих торговок, приплывающих по утрам на плавучий рынок клонга Талинг
2. Плавучая лавка продавца фруктов на реке Чаупхрая
Король тайских вод
Несмотря на чрезвычайную разветвленность, каналы в Таиланде вплоть до начала XX века не использовались для ирригации: местные крестьяне почти не участвовали в совместных работах — каждый возделывал свой надел самостоятельно. Однако в 1902-м в Сиам был приглашен голландский инженер Хоман ван дер Хейде, по настоянию которого было специально организовано Королевское министерство по делам ирригации. За семь лет голландец сумел создать на основе существующих каналов ирригационную систему и резко увеличить урожаи в дельте реки Чаупхрая.
Другая жизнь
Когда-то Бангкок был весь пронизан каналами, как червивое яблоко. Сегодня их приходится специально высматривать, плывя по спокойным водам Чаупхраи. «Каналов стало меньше, но сами они стали шире. Вода точит землю», — говорит старуха, вот уже 70 лет живущая на берегу канала Бангкок-Ной. Она помнит, как во время Второй мировой войны каналы бомбила авиация союзников, как японские офицеры рекомендовали жителям рыть пещеры в земле и прикрывать их кокосовыми листьями. Ее дом уцелел — говорят, на его крыше видели монаха, который руками «отводил» летчиков, высматривавших японскую военную базу. Она полагает, что произошло это не без вмешательства потусторонних сил. Многие жители клонгов искренне верят, что их окружает некий параллельный мир, который редко кто видит. «Наш дом особенный, его защищают духи. Во время недавнего пожара около нашего дома появился Сингха (Singha — священный тайский лев, давший имя самому знаменитому местному пиву. — Прим. ред.) и дул водой на наш дом. Мы бы сгорели, если бы не он», — на полном серьезе рассказывает одна из обитательниц клонгов. «Во время полной луны из воды выходят водяные, они приходят и причесывают людям волосы. Я никогда их не видела, но однажды я почувствовала, что меня коснулась чья-то рука. Меня как будто заморозили на несколько минут», — это уже другая старуха.