Журнал «Вокруг Света» №12 за 1992 год
Шрифт:
Деньги летят и в Пномпене. В мае город был погружен в дремоту, сейчас в нем кипит жизнь. Ежедневно открываются новые рестораны, лавки, гостиницы. Раньше здесь сновали рикши, велосипеды, мотоциклы, сейчас проносятся редкие до недавнего времени машины. Большая часть их принадлежит УНТАК, заполнившим улицы восемью тысячами «тойот» модели «лэнд-крузер».
Само собой, успехом пользуются первые ночные клубы с юными вьетнамскими проститутками, появились и местные «красотки».
Рынки также привлекают интерес международной армии. Вокруг базара стоят главным образом машины, помеченные знаком ООН. Каждому хотелось бы отвезти домой какой-нибудь сувенир. Цены соответственно растут как на дрожжах. Во многих ресторанах оплата идет теперь в валюте, арендная плата за небольшую виллу поднялась до 3 тысяч долларов
УНТАК не особенно желают афишировать свою деятельность в двадцати четырех разбросанных по столице офисах. К журналистам, даже аккредитованным, относятся настороженно: «Эта информация не для распространения. Этот документ исключительно для внутреннего пользования. Извините, но для того, чтобы сообщить интересующие вас данные, требуется специальное разрешение». Это обычные ответы, тем не менее не составляет особого труда найти ежедневный бюллетень «УНТАК факсимиле», где на многих страницах представлен отчет за предыдущий день.
Во главе УНТАК стоит японец Ясуси Акаси. Он работает в ООН с 1974 года, сегодня он официальный представитель генерального секретаря ООН Бутроса Гали. Его умелая дипломатия подвергается тем более тяжким испытаниям, что аналогичная программа относительно бывшей Югославии потерпела фиаско.
К сожалению, атаки «красных кхмеров» принимают угрожающие размеры. Так что из-за этого выборы в Камбодже скорее всего будут перенесены на осень 1993 года. Но на сколько еще хватит средств? Не секрет, что Стеклянный дворец ищет ресурсы, да и момент для ООН не самый благоприятный: несладкая реальность, тупое и агрессивное поведение мятежников угрожают мирной жизни семи миллионов человек. Поэтому, несмотря на то, что в Камбодже ООН уже затратила огромные средства, генеральный секретарь может быть вынужден приостановить операцию и отозвать многонациональные силы.
Но для «голубых касок» работа всегда найдется. Местом будущей программы будет, возможно, Южная Африка...
Яцек Палкевич, итальянский путешественник — специально для «Вокруг света» Фото автора Перевела с итальянского Елена Лившиц
Сувениры из мезозоя
Бархан потоптался немного на месте и начал «переходить» дорогу. Медленно, по метру в месяц, но неуклонно песчаный холм высотой с трехэтажный дом накрывал асфальт, и никакая сила не могла помешать хозяину пустыни. Людям оставалось лишь отступить и построить объезд. Потом другой, третий... Наш экипаж — корреспондент Московского радио Сергей Ивановский и автор этих строк — прокладывал маршрут по Новой долине, самой обширной провинции Египта. Прокладывал по карте, изданной в Каире в начале 80-х годов. Оказалось, что отмеченные там расстояния по шоссе между оазисами безнадежно устарели. Дорога от Харги до Дахли ныне не 110, а 180 километров, а от Дахли до Фа-рафры — не 230, а 320. Так что пришлось на месте вносить коррективы в заранее составленные планы поездки.
Целина по-египетски
Н азвание «Новая долина» появилось на картах сравнительно недавно, на рубеже 60-х годов. Его дали цепочке из трех групп оазисов, протянувшейся с севера на юг в пустыне Сахара параллельно долине Нила. Тысячелетиями эти маленькие островки жизни посреди бескрайнего царства камня и песка были отрезаны от остальных районов страны. Вскоре после революции 1952 года правительство президента Насера приняло решение начать активное освоение оазисов. Причины к тому были достаточно вескими.
Египет, по меткому выражению древнегреческого историка Геродота,— «дар Нила». Практически все его население сосредоточено на четырех процентах территории страны, в долине и дельте великой реки. Со временем египтянам стало там тесновато. Да вот проблема: несмотря на огромные пространства, расширяться практически некуда. Кругом безводная пустыня. И лишь оазисы внушали надежду. Издревле было известно, что там есть обширные плодородные земли. Только
воды из естественных источников для орошения этих земель было недостаточно. Современные же геологические исследования показали: пустыня скрывает подземные озера. И вот родилась дерзкая мысль: превратить цепочку оазисов в процветающий сельскохозяйственный район с многочисленным населением, соперничающий по значению с долиной Нила. Отсюда и название.3 октября 1959 года первый механизированный караван, преодолев 250 километров пустыни, прибыл в оазис Харга. Тем самым было положено начало освоению египетской целины. Этот день в провинции отмечают каждый год как праздник.
Но дело оказалось сложнее, чем полагали вначале. В оазисах Новой долины не было самого необходимого — дорог, электричества, средств связи. Громадные безлюдные пространства между оазисами, невыносимый зной пустыни затрудняли работу. После войны с Израилем 1967 года заметно ухудшилось финансовое положение Египта. Все внимание было сосредоточено на укреплении обороноспособности страны, так что средств не хватало. А освоение земель — дело дорогостоящее. Велики затраты на бурение и обустройство водяных скважин, создание оросительных систем, расселение крестьян. От мечты бросить вызов долине Нила пришлось отказаться — хотя бы на время. Ныне в провинции всего 120 тысяч жителей. Это менее четверти процента населения страны. Площадь же Новой долины составляет почти половину всей территории Египта. Между тем нужда в рассредоточении египтян из долины и дельты Нила ныне еще больше, чем прежде.
— Наша провинция входит в число тех районов страны, — говорил мне губернатор Новой долины Фарук Талляви,— которые по решению правительства должны развиваться ускоренными темпами. Делать это мы намерены по четырем основным направлениям. Во-первых, наращивать сельскохозяйственное производство — и путем освоения новых земель, и за счет повышения эффективности использования старых. Во-вторых, развивать индустрию иностранного туризма. В-третьих, приступить к добыче полезных ископаемых, главным образом — богатейшего на Ближнем Востоке месторождения фосфоритов в Абу-Тартуре. И в-четвертых, расширять социальную инфраструктуру, ведь без нее не решить экономических проблем.
На склонах холма Багават
Фарук Талляви принял нас в столице провинции, городе Харга. После громадного, шумного, бестолкового Каира этот городок поразил нас зеленью и покоем. Собственно, города сейчас два — Харга старая и новая. Старая — это двухэтажные домишки из необожженного кирпича, кривые немощеные проулки. Новая — современные многоквартирные дома, прямые заасфальтированные улицы. В хорошей, недорогой гостинице, где мы жили, порхали стайки западных туристов. Они постоянно встречались нам и возле исторических достопримечательностей.
Поскольку оазисы всегда были дальней периферией Египта, здесь нет архитектурных памятников такого масштаба, как, скажем, в Каире, Луксоре или Асуане. И все же каждая эпоха в жизни страны представлена интереснейшими монументами. Со времен фараонов лучше других сохранился храм богини Хибис на окраине Харги. Он был построен в VI веке до нашей эры, а потом его переделывали персы, греки и римляне. Время и люди сильно повредили храм, но вот что поразительно: на его стенах до сих пор не поблекли краски барельефов.
Неподалеку от храма Хибис — следы уже другой эпохи, раннехристианской. По склону холма Багават раскинулось обширное кладбище. В самом начале новой эры, когда христианство еще не стало в Египте официальной религией, его последователи скрывались в оазисах от преследований иноверцев. В Багавате 263 надгробных сооружения из кирпича-сырца — склепов и часовен. Они возведены в III — VII веках.
С хранителем кладбища, Османом, добротно экипированным от палящего солнца — тюрбан, шарф, темные очки,— идем осматривать его владения. Утопая по щиколотки в горячем песке, минуем причудливые сооружения с арками, колоннами, круглыми куполами. Возле одного из них Осман останавливается. Достает из кармана ключ, открывает замок, осторожно распахивает деревянную дверь. Мы входим то ли в часовню, то ли в склеп с круглой крышей. Его глиняные стены побелены, а на них нанесены фрески на библейские темы. Рисунки примитивны, будто созданы рукой ребенка. Я хватаюсь за фотоаппарат, но Осман делает характерное движение рукой,— «нельзя».