Журнал "Вокруг Света" №8 за 1998 год
Шрифт:
В то время, поясняет Яхья, — здесь жили совершенно другие люди. Их называют «сахарскими эфиопами». Они были чернокожими. Но это были не негры. Совсем другая раса. А потом все они исчезли.
Изображения выполнены краской. И сохранились столько тысячелетий?
— Краску делали из растертых камней, — говорят проводники.
В доказательство Яхья находит на земле один такой «красящий камень» и проводит на скале несколько линии.
За восемь тысяч лет до новой эры начался новый период — «эпоха скотоводов». На рисунках масса бытовых сцен: женщины, занятые приготовлением пищи у соломенных хижин, мужчины с топорами, готовящиеся к рубке деревьев, дети, спящие на земле под покрывалами, группа сидящих кружком и беседующих людей. Вглядываемся в эти изображения со
3а две тысячи лет до н. э. на смену саванне приходит степь, а еще через тысячу лет — пустыня. На рисунках появляются повозки, лошади, а затем и верблюды. По-прежнему преобладают бытовые сцены — человек опустил свой лук на землю и снаряжает стрелы, еще один стрижет волосы другому, трое женщин занимаются укладкой причесок, воины собираются в поход, колдун с рогами на голове и приделанным сзади хвостом исполняет ритуальный танец. На одном из рисунков — поющие женщины.
— Смотрите, — говорит проводник, — они играют на тех же музыкальных инструментах, что и мы!
Но что это? Некоторые петроглифы замазаны, на других — контуры обведены мелом, на третьих — подтеки, оставленные минеральной водой.
Работа современных варваров?
Именно: некоторые рисунки даже украдены. Как объясняет Яхья, для этого на изображение накладывают материю, пропитанную специальным химическим составом, и картинка переходит со скалы на нее. С грустью думаю о том, что наскальные рисунки становятся добычей туристов. Ливийцы, естественно, борются с этим, и, как мне позже рассказали в Главном народном комитете по внешним связям и международному сотрудничеству, часть украденных изображений удалось с помощью Интерпола разыскать и вернуть.
Оказывается, нынешние варвары не только крадут. На одной из скал обнаруживаем изображения винтовых самолетов и старомодных вездеходов.
Проходим несколько шагов к очередным петроглифам и рядом с ними видим... изображение «летающей тарелки». Около нее стоит космонавт в скафандре, а перед ним упал ниц первобытный человек. Правда, сделан рисунок не краской, а «красящим камнем», да и стиль, отличный от стиля петроглифов, выдает его недавнее происхождение.
Впрочем, с некоторыми таинственными вещами мы действительно столкнулись. Скажем, изображение двух странных сумчатых животных с короткими передними лапами, длинными задними и мощным хвостом. Яхья утверждает, что это — кенгуру.
— Ой-ли? — сомневаемся мы.
Животные и впрямь похожи на кенгуру, но держатся почему-то не вертикально, а горизонтально.
— В Сахаре много загадочных животных. Например, в водоемах Тассили и Ахаггара я сам видел крокодилов вот таких размеров, — Яхья разводит руки сантиметров на сорок. — Но это — самые настоящие крокодилы с зубами, лапами, хвостом.
Признаться, я ему не поверил, но затем уже в Москве в книге профессора Алжирского университета Р. Капо-Рея с удивлением прочел, что, действительно, в озерах алжирской Сахары водятся карликовые крокодилы, сумевшие приспособиться к изменившемуся климату. На привале проводники рассказывают:
— К северу от Акакуса находится горный массив Идинен. Это — обитель духов. Однажды одно из наших племен проникло туда, но исчезло бесследно. Исчезли все — мужчины, которые были смелыми воинами, женщины, дети, верблюды. С тех пор туареги не поднимаются на Идинен. Они знают, что духи этого не простят.
Мы с недоверчивым интересом выслушиваем сказку. Позже в городе узнали, что в 1850 году немецкий путешественник О. Барт, забравшийся в эти горы — куда проводники отказались его сопровождать, — заблудился и чуть не погиб от жажды.
Удивительно: Идинен (он виден с шоссе Себха — Гат) — относительно небольшой массив и невозможно представить, как там можно заблудиться. Ведь даже если у Барта вышел
из строя компас, он мог ориентироваться по солнцу, сияющему на всегда безоблачном небе. Но вот же — заблудился...И еще одна странная вещь. Утром после первой ночевки в пустыне вижу, что оба моих спутника проснулись какими-то отрешенными, погруженными в свои мысли. Разговор за завтраком явно не клеится. Наконец, самый молодой из нас — Воропаев говорит, что ему всю ночь снились огромные деревья, полноводные реки, долины, покрытые высокой травой.
— Странно, — отвечает ему второй член нашей экспедиции — Власов, — я ведь видел во сне то же самое.
Приходится признаться, что и у меня были аналогичные сновидения. На последующих стоянках все повторяется: днем солнце разгоняет видения, но с его заходом они возвращаются. В чем здесь дело, мы так и не поняли. То ли это естественная для нас, северян, реакция на пустынные ландшафты или просто не имеющее значения совпадение. А может быть, это влияние ауры Акакуса, и мы во сне видим его таким, каким он был когда-то?
На одном из рисунков обнаруживаем группу идущих гуськом людей в белых плащах, обутых в сандалии, со страусовыми перьями на головах. Неужели, это..? Огибаем уступ и останавливаемся пораженные. На скале изображена колесница. Распластавшаяся в беге четверка коней, возница, хлещущий их кнутом; задние колеса повозки, быстро набирающей скорость, оторвались от земли. Сомнений не остается. Да, это — гараманты, жители загадочной Гарамантиды — царства, прекратившего свое существование более тысячи лет тому назад.
Происхождение гарамантов неизвестно, но, видимо, они были одним из таинственных «народов моря», вторгавшихся в Северную Африку в XV - XII веках до н. э. В VIII веке гараманты объединили под своей властью весь Феццан и часть Триполитании, основав государство, превышавшее по площади Римскую империю. Через Гарамантиду проходили караванные пути, связывающие Северную Африку с Тропической. От сборов с караванов, налогов на пальмы, соль и на торговлю на рынках, а также от государственных монополий царство ежегодно получало средства, сравнимые с бюджетом некоторых из современных африканских государств. Ни персы, ни греки, ни карфагеняне не смогли покорить гарамантов, обладавших сильной, специально приспособленной для действий в пустыне армией, сформированной из кавалерии и колесниц. В ее состав входили отряды следопытов, инженерные подразделения, обученные засыпать колодцы; части, предназначенные для действий в тылу противника. Лишь римляне, да и то после войны, продолжавшейся почти сто лет, смогли в 21 году до н. э. занять столицу царства — Гараму. После этого Гарамантида признала себя вассалом Рима. Однако в IV веке — уже нашей эры — после гибели Римской империи она вновь обрела независимость. Но на короткое время, пав в VII веке под ударами вторгнувшихся в Феццан арабов. Оттесненные на юг гараманты смешались затем с берберами и стали родоначальниками туарегов кель-аджер. К этому племени, между прочим, принадлежат и наши проводники.
Развалины Гарамы, что около оазиса Джерма, сохранились плохо: как ни редко идут в Сахаре дожди, они за тысячу лет размыли глинобитный город.
Обогнув Акакус с юга, наши машины поворачивают на север. Мы разбиваем палатки у подножия гор.
Перед нами расстилается бесконечная, молчаливая, грозная Сахара — три тысячи километров до самого Нила. Три тысячи километров эргов, хамад, камней, песка, горных массивов. Простор и безмолвие. А мы песчинки, затерянные в бесконечности.
На следующий день на горизонте возникает радующее глаза зеленое пятно — оазис Увейнат. После черно-желтого безмолвия наслаждаемся видом пальм, высоких деревьев, шорохом листьев и пением птиц. Пришло время прощаться с проводниками. Мы делили с ними радости и тяготы поездки, вместе вытаскивали застрявшие машины, разбивали палатки, готовили пишу. Мы свыклись друг с другом, и нам не хочется расставаться. Но наши пути расходятся. Им предстоит вернуться в Гат, а нам — в Триполи, к повседневной работе. Неожиданно Яхья засовывает руку в карман своей гандуры и протягивает мне каменный наконечник стрелы.