Жуть бриллиантовая

Казалось, что прошло не меньше получаса, когда послышались тяжёлые мужские шаги. Приоткрыв дверь, я осторожно выглянула и увидела Ивана.

– Вас только за смертью и посылать, – буркнула я. – Прошло уже не меньше получаса.

– Ну, это вы загнули. Не больше пятнадцати минут. Ключ искали. Завалился в щель за стойку. Насилу нашли, – спокойно сообщил он, вставляя ключ в замочную скважину.

Мы вошли в номер, и я в изумлении застыла посреди комнаты. Номер выглядел так, словно здесь, кроме горничной, никого сегодня не было. Не было распростёртой на полу девушки в светло-жёлтом свитере. Не было её сумки, а на тумбочке – пустой упаковки от колбасы, обертки от шоколадки и крошек булки. Возле ножки кровати не лежала бутылка шампанского, а сама кровать была аккуратно застелена, как будто я не падала на неё. Я заглянула под кровать, надеясь, что бутылка закатилась туда, но шампанское исчезло. Мелькнула мысль, что я ошиблась номером. Но эту мысль, как совершенно нелепую, пришлось тут же отмести. С головой у меня всё в порядке, это тот самый номер, и знакомая синяя сова на стене – тому подтверждение.

– Вот видите? – скептически посмотрел на меня Иван. – А вы твердили про какое-то убийство.

– Они куда-то унесли тело. И уничтожили все следы, – решительно заявила я, уже приходя в себя. – Пока я была внизу и уговаривала вашего портье хоть как-то отреагировать. Или пока вы искали ключ. Хотя нет, скорее первое. Не могли же они так беззвучно унести её и навести тут порядок, пока я торчала под дверью, дожидаясь вас.

Присев на корточки, я принялась изучать пол. Кровавых пятен на нём не оказалось. Наверное, крови было мало, и её смыли. Я озвучила свою мысль и посмотрела на охранника, дожидаясь реакции.

– Кто они? – спросил этот болван.

– Те, кто её убили. В вашей гостинице есть запасной выход?

– Конечно, это же старинное здание, – с гордостью сказал Иван. – Видели бы вы, какие тут подвалы! Заблудиться можно. А запасная лестница ведёт к чёрному ходу.

– Мне всё ясно. Вот по ней они и ушли. И унесли тело девушки. Она ведь маленькая и худенькая, лёгкая, как пушинка.

Охранник смотрел на меня как на ненормальную, однако не возражал. Думал, пусть себе болтает баба, лишь бы не буянила.

– Видите же, что всё в порядке, так что вы напрасно беспокоились.

И тут меня озарило: ванная! Преступники обычно прячут следы преступления в ванной. Возможно, тело Леры там!

Я подошла к ванной и, затаив дыхание, приоткрыла дверь. А потом широко распахнула её.

В ванной было совершенно пусто. Я оглянулась, ожидая увидеть ехидную усмешку охранника, но он в этот момент открывал дверцу шкафа. Как ни скептически он был настроен, вероятно, ему в голову пришли похожие мысли.

Прикрыв за собой дверь, я подошла к умывальнику и посмотрелась в зеркало. Ну и вид! Глаза красные, как у кролика. Что все это значит? Не могла же я перепутать номер, в самом-то деле! И не могла вся эта жуткая история мне присниться!

Открыв кран, я сложила ладони лодочкой, набрала холодной воды, чтобы плеснуть себе в лицо и очнуться. Но обрызгать физиономию не успела, так как увидела тёмное пятнышко на краешке белоснежной фаянсовой раковины. Я наклонилась, чтобы рассмотреть получше близорукими глазами и даже потрогала пальцем. Земля. Несколько крупинок обычной земли. Откуда бы ей здесь взяться: на улице снег по колено, даже промороженную почву долго раскапывать пришлось бы. Не привезла же Лера частицы африканской почвы на сапожках? Решила вымыть их и немного испачкала раковину. А впрочем, какие могут быть сапожки, если там она должна была ходить в туфлях.

Я ещё раз оглядела ванную. Ничего странного больше не было. Мыло в мыльнице, шампунь в небольшом флаконе, полотенце для рук. Только вот этот навязчивый запах! Слабый и едва уловимый, он витал в воздухе. Опять этот одеколон! Или у меня просто начались обонятельные галлюцинации?

В дверь негромко, но настойчиво постучали, и я отказалась от мысли заглянуть под крышку бачка. Вряд ли убийца спрятал там пистолет, хотя в книгах преступники частенько именно так и поступают. И в кино тоже. Сколько раз видела в фильмах, как при обыске полиция находит в бачке оружие. И не только оружие, но и другие интересные предметы. Например, доллары и бриллианты.

Распахнулась дверь. В узком проеме возник охранник.

– Ну и чё, пошли отсюда что ли? В шкафу пусто, только две вешалки. Деревянные.

– Пойдёмте, – вздохнула я.

Но уйти мы не успели: в номер ввалился лохматый молодой человек с чемоданчиком.

– «Скорую» вызывали? Что тут у вас, то есть кто?

– А никто, – известил медика охранник. – Было тело, как дамочка утверждает. Да куда-то, понимаешь, смылось.

– Ну, знаете! В такую ночь и скверные шуточки, – растрёпанный медик запустил свободную руку в густую шевелюру и растрепал её до полного непотребства. – А не пошли бы вы на все самые лучшие буквы с вашим юмором!

И он двинулся прочь из номера, лениво ругнувшись напоследок. Мы молча вышли следом за ним. Мне показалось, что от ночного медика слегка потянуло спиртом. Наверное, показалось. Обонятельные галлюцинации.

Охранник Иван захлопнул дверь, вставил в замочную скважину ключ.

– А что там за дверью? – спросила я, кивком указав в конец коридора.

– Другая лестница. Эта, по которой мы поднялись, она парадная, а та как раз чёрная – для прислуги, слышь, раньше была. Тут в старые времена жил богатый купец. Во умел мужик жить, такую хату себе отгрохал.

– Значит, по ней тоже можно спуститься вниз? – заинтересовалась я, проигнорировав купца.

– По лестнице-то? Не-е, нельзя. Ею совсем и не пользуются, и дверь там всегда на замке. Толку от неё ни на грош. Даже крупную мебель не пронесёшь, такая узкая. Не то, что парадная. Но ключи от той имеются, на всякий пожарный. Если вдруг гостиница, не дай Бог загорится, дверку-то и откроют. Здание высоченное, с третьего этажа не выпрыгнешь – потом уж точно костей не соберёшь. Раньше строили основательно, не то, что счас. Умели ж люди жить. А некоторые и до сих пор умеют, – в голосе Ивана слышалась неприкрытая зависть.

Охранник ушёл вниз, а я подошла к запасной двери в конце коридора. Она и в самом деле была закрыта, вот только с замком мог бы справиться даже второклассник. Не нужно было и ключей красть, достаточно простеньких отмычек чуть покрепче шпильки для волос. Даже я, имей при себе те отмычки, что мне когда-то подарил приятель, смогла бы открыть этот замок без особого труда. А уж про матёрых преступников и говорить нечего, им это – тьфу.

Я вернулась в свой номер. Шёл третий час ночи. Буря утихла, и в гостинице царила сонная тишина. Надо бы немножко и поспать. Я медленно сняла с кровати покрывало, поправила подушку… Но что-то мешало мне плюхнуться в кровать и заснуть, беспокоила какая-то мысль. Вскоре я поняла, что именно меня беспокоит. В аккуратно прибранном номере Леры была какая-то деталь, но какая именно, я никак не могла вспомнить. Зрение эту деталь зацепило, но память отказывалась её выдавать.

Я села на кровать и задумалась. Мысленно представила, как мы с верзилой Иваном выходили из номера. Вот он открывает дверь, достает ключи. Вот я оглядываюсь. И тут я вспомнила. Бутылка! Моя пластиковая бутылка из-под польской минеральной воды! Уже шагнув через порог, я краем глаза увидела её возле двери.

Подушка так и осталась сиротливо лежать посреди кровати, а я побежала вниз и решительно легла грудью на стойку администратора. На сей раз портье не спал. Он оторвался от книги и вопросительно, с заметной тоской в глазах посмотрел на меня.