Зиккурат

Ему казалось, что если он будет, не переставая, с ней разговаривать, она в конце концов начнет его понимать; ведь именно таким образом дети постигают речь.

– Я тебя не убью, да и рана на ноге не опасна, по крайней мере, я так думаю.

Она что-то сказала и попыталась улыбнуться. Эмери навалил щепок поверх горящих газет. Вода в огромной кастрюле была едва теплой, а вот жаркое согрелось как следует. Он положил немного мяса в тарелку и протянул женщине вместе с ложкой; она села и начала есть, не вынимая левой руки из-под одеяла, видимо, прижимала бинт к ране на ноге.

В телефонном справочнике Войлстауна нашелся номер доктора Ор-монда, и Эмери набрал его.

– Алло.

– Доктор Ормонд? Это Эмери Бейнбридж.

– Понятно. Мне о вас говорил Ральф Мертон. Я постараюсь выбраться к вам, как только это будет возможно.

– Я звоню вам по другому поводу, доктор. Боюсь, у нас тут произошел несчастный случай. С огнестрельным оружием.

Эмери услышал, как на другом конце провода доктор Ормонд тяжело вздохнул.

– Кто-то пострадал? Серьезное ранение?

– Мы оба. Впрочем, думаю, не страшно. Заряженное ружье – мое, охотничье – стояло у стены. Мы страшно нервничали, надеюсь, вы понимаете. Не могу сказать, что сейчас мы успокоились. Кто-то – эти люди – простите меня. – У него вдруг перехватило дыхание – ведь Брук умер. И осознание этого чудовищного факта заставило Эмери забыть, что он собирался наврать дальше.

– Я знаю, погиб ваш сын, мистер Бейнбридж. Ральф мне сказал. Его убили?

– Да, топором. Моим собственным. Вы увидите. Извините, доктор, я привык держать себя в руках.

– Ничего страшного, мистер Бейнбридж, это совершенно естественная реакция. Вы можете не рассказывать мне про то, что произошло с вашим ружьем, если не хотите. Я же врач, а не полицейский.

– Ружье упало и выстрелило, – сказал Эмери. – Пуля задела мой бок – не думаю, что серьезно, – и попала... – Бросив взгляд на свою гостью, Эмери принялся копаться в памяти в поисках подходящего имени – Попала Тамар в ногу. Она студентка, приехала к нам по обмену и остановилась у нас. – Тамар была сестрой Соломона, а копи царя Соломона находились где-то в районе Африканского Рога*. – Она из Адена. И, к сожалению, почти не говорит по-английски. Я знаком с принципами оказания первой помощи и делаю все, что могу, но все-таки решил на всякий случай позвонить вам.

* Район Северо-Восточной Африки.

– Она в сознании?

– Да. В данный момент сидит и ест жаркое. Пуля находится во внешней части бедра, она не вышла. Мне кажется, кость не задета.

– Это произошло недавно?

– Минут десять назад.

– Не давайте ей больше еды, ее может вырвать. А вот воду, пожалуйста. Внутренних ранений нет? Никакие органы не повреждены?

– Нет, я же сказал – только бедро. Примерно восемь дюймов над коленом.

– В таком случае, дайте ей воды, пусть пьет столько, сколько захочет. Она потеряла много крови?

Эмери посмотрел на мертвую женщину. Придется ведь как-то объяснить ее кровь на полу.

– Трудно определить точно, думаю, около пинты. Может быть, немного больше.

– Понятно, – сказал Ормонд с облегчением. – Если бы она была в больнице, я бы сделал ей переливание крови, мистер Бейнбридж, но, возможно, в этом и нет никакой необходимости. По крайней мере, острой необходимости. Сколько примерно она весит?

Эмери попытался вспомнить, какое усилие приложил, когда поднял женщину на руки.

– Девяносто или сто фунтов, мне кажется. Ормонд тяжело вздохнул.

– Маленькая. Рост?

– Да, очень миниатюрная. Моя жена называет ее малышкой. – Ложь давалась Эмери легко, слова вылетали сами, словно помимо его воли. – Думаю, роста в ней около пяти футов. Очень хрупкая.

– А как насчет вас, мистер Бейнбридж? Вы потеряли много крови?

– В половину меньше, чем она.

– Понятно. Вопрос в том, повреждены ли какие-нибудь внутренние органы...

– Нет, если только они не расположены ближе к поверхности, чем я себе представляю, доктор. Это всего лишь царапина. Я сидел, а Тамар стояла. Пуля задела меня и вошла ей в ногу.

– На вашем месте, мистер Бейнбридж, я бы некоторое время постарался не есть и не пить. Вы не ели с тех пор, как это произошло?

– Нет, – солгал Эмери.

– Хорошо. Подождите немного. Вы сможете позвонить мне через два часа?

– Конечно. Спасибо, доктор.

– Я буду здесь, если только меня срочно не вызовут куда-нибудь. Тогда к телефону подойдет моя жена. Вы уже поставили в известность полицию?

– Нет. Это же несчастный случай, полиция тут ни при чем.

– Я обязан сообщать обо всех огнестрельных ранениях, которые мне приходится лечить. Может, вы хотите позвонить им первым?

– Хорошо. Я расскажу о том, что у нас случилось офицеру, который приедет, чтобы разобраться в смерти моего сына.

– Это ваше дело. Но я должен связаться с полицией. Хотите еще о чем-нибудь меня спросить?

– Пожалуй, нет.

– У вас есть антибиотики? Хотя бы несколько капсул.

– Не думаю.

– Послушайте, если что-нибудь найдете, и у вас возникнут сомнения, сразу позвоните мне. Жду вашего звонка через два часа.

– Ладно. Спасибо, доктор. – Эмери повесил трубку.

Вода на плите уже кипела. Он выключил газ, обратив внимание на то, что снега была полная кастрюля, а воды оказалось даже меньше четверти.

– Как только она немного остынет, я промою твою рану и как следует ее перевяжу, – сказал он.

Его гостья робко улыбнулась.

– Ты из Адена. По-моему, это в Йемене. Тебя зовут Тамар. Можешь произнести «Тамар»? – Эмери говорил очень медленно, выговаривая каждый звук. – Та-мар. Ну-ка повтори.

– Тей-маар, – она снова улыбнулась, уже не так испуганно.

– Отлично! Думаю, ты должна говорить на арабском, но у меня тут есть кое-какие книги, и если мне удастся раскопать для тебя какой-нибудь более редкий язык, будет совсем неплохо – слишком многие знают арабский. Жаль, что ты не можешь мне сказать, – Эмери заколебался, но потом все-таки договорил: – откуда ты на самом деле. Или когда вы прибыли. Потому что это не дает мне покоя. Безумие, верно?

Она кивнула, хотя он был уверен, что не поняла ни слова.

– Вы были в космосе в той штуке. Которая похожа на зиккурат. – Эмери положил несколько поленьев в огонь. – Об этом я тоже все время думаю, как еще объяснить ваше появление? И сколько вас было в команде?

Чувствуя, что она не понимает, Эмери показал на мертвую, потом на нее и поднял три пальца. – Столько? Трое? Подожди минутку.

Он нашел в своем дневнике чистую страницу и нарисовал зиккурат, а рядом три палочки.

– Столько вас было?