Зимних Дел Мастер

— Тебе следовало просмотреть их! Мне час потребовался, чтобы все записать! — возмутилась Тиффани. — Там целых три листа! Вот что, успокойся. Тебя учили акушерству?

— Миссис Иервиг говорила, что рождение это естественный процесс и надо позволить природе идти своим путем. — ответила Аннаграмма. Тиффани была уверена, что из-за кухонной двери послышалось фырканье. — Зато я знаю успокоительные напевы.

— Ну, надеюсь, от них будет польза. — только и смогла сказать Тиффани.

— Миссис Иервиг говорила, что деревенские женщины сами знают, что делать. — сказала Аннаграмма с надеждой. — Она говорит, что надо доверять их крестьянской мудрости.

— А, ну вот миссис Оббл, та старуха, что приходила за тобой, не имеет ничего кроме обычного крестьянского невежества. Она положит на рану опревшие листья, если не проследить за ней. Слушай, то, что у женщины нет зубов, вовсе не значит, что она мудра. Это может означать, что она глупая женщина в возрасте. Не подпускай ее к миссис Оуслик после родов. Роды и так будут нелегкими.

— Я знаю множество заклинаний, которые могут помочь…

— Нет! Никакой магии! Только чтобы убрать боль! Разве ты этого не знаешь?

— Да, но миссис Иервиг говорит…

— Почему бы тебе в таком случае не пойти и не попросить помощи у миссис Иервиг?

Аннаграмма вытаращила глаза на Тиффани. Слова прозвучали громче, чем та намеревалась произнести. И тогда лицо Аннаграммы приняло выражение, которое она сама, возможно, считала дружелюбным. Оно придавало ей слегка сумасшедший вид.

— Эй, вот что я придумала! — сказала она, сияя как кристалл, который вот вот разобьется вдребезги. — Почему бы тебе не вернуться в коттедж и не поработать на меня?

— Нет, у меня полно других дел.

— Но ты так хорошо справляешься с грязной работой, Тиффани. — сказала Аннаграмма сладким голосом. — Как будто само собой все получается.

— Я принимала ягнят с самого детства, вот почему. Маленьким ручкам легко проникнуть внутрь и распутать.

У Аннаграммы появился тот блуждающий взгляд, присущий ей, когда она что-то не поняла.

— Внутрь овцы? То есть прямо…

— Да, конечно.

— Распутать?

— Иногда ягнята идут ножками вперед. — пояснила Тиффани.

— Ножками вперед? — пробормотала Аннаграмма.

— Еще хуже бывает, когда двойня.

— Двойня… — тут Аннаграмма, будто заметив изъян, встрепенулась. — Но послушай, на картинках с пастушками ничего такого не нарисовано. Я думала, что пастушки только стоят и смотрят, как овечки едят травку.

Бывают моменты, когда задумываешься, насколько лучшим стал бы мир, если Аннаграмма получала бы время от времени оплеуху. Невообразимые, дурацкие, оскорбительные реплики; полное отсутствие заинтересованности в ком-либо еще, кроме себя; такая манера общения, как будто все вокруг плохо слышат и глупы… все это может вызвать у вас бешенство. Но вы сдержитесь, потому что изредка из-за этого лица проглядывало настоящее. Ее настоящее — озабоченное, обезумевшее личико — глядело на мир, как зайчонок на лисицу и кричало на него в надежде, что он исчезнет и не причинит ему вреда. И на сборе ведьм, которые далеко не глупы, ей передали это владение, которое стало бы тяжелой работой для любого.

В этом не было смысла.

Нет, совершенно никакого смысла.

— Такое бывает только когда окот трудный. — сказала Тиффани, лихорадочно размышляя. — Когда ты в поле, когда темно, холодно и идет дождь. Художников в такие минуты никогда рядом не оказывается. Просто удивительно.

— Почему ты на меня так смотришь? — спросила Аннаграмма. — Как будто меня тут нет!

Тиффани моргнула. Ну хорошо, подумала она и как я должна с этим разбираться?

— Я приду и помогу тебе обмыть тело. — ответила она так спокойно, как только могла. — Думаю, что смогу помочь тебе с мисис Оуслик. Или попроси Петулию. Она в этом разбирается. Но сидеть с умершим ты должна сама.

— Сидеть всю ночь рядом с мертвым телом? — сказала Аннаграмма и поежилась.

— Ты можешь взять книгу почитать. — предложила Тиффани.

— Наверное я нарисую магический защитный круг вокруг своего стула… — пробормотала Аннаграмма.

— Нет. — ответила Тиффани. — Никакой магии. Миссис Иервиг должна была тебя предупредить.

— Но круг защиты…

— Он привлечет внимание. Мало ли что может заинтересоваться, зачем он здесь. Не беспокойся, сидеть надо только ради спокойствия стариков.

— Э… Вот ты говоришь, что-то может появиться… — начала Аннаграмма.

Тиффани вздохнула. — Хорошо, я посижу вместе с тобой, но только один раз. — сказала она. Аннаграмма просияла.

— И что касается черепов… — продолжила Тиффани. — подожди минутку.

Она поднялась к себе и достала каталог Боффо, спрятанный в старом саквояже. Она тщательно свернула его и принесла Аннаграмме. — Не смотри сейчас. — сказала она. — Подожди, пока не останешься одна. Может он подскажет тебе кое-какие идеи. Я подойду к семи вечера.

Когда Аннаграмма ушла, Тиффани села и стала считать про себя. Она досчитала до пяти, как в комнату вошла Нянни Огг и принялась энергично смахивать пыль с безделушек. Спустя несколько минут Нянюшка сказала. — О, твоя подружка уже ушла?

— Вы думаете, что я поступаю глупо? — спросила Тиффнаи.

Нянни перестала делать вид, что занимается уборкой. — Я не знаю, о чем вы говорили, так как не подслушивала, — сказала она. — Но если бы я подслушивала, то сказала бы, что благодарностей ты не дождешься, вот так.

— Матушке не следовало вмешиваться. — сказала Тиффани.

— Не следовало, а? — сказала Нянни с непроницаемым видом.

— Я не дурочка, Нянни, — ответила Тиффани. — я все поняла.

— Поняла, даже так? Что за умная девочка. — сказала Нянюшка, усаживаясь в свое кресло. — И что же ты поняла?

Тиффани была в затруднении. Обычно Нянни всегда была жизнерадостной. Трудно было не нервничать, когда она становилась угрюмой, как сейчас. Но она решила пойти до конца.

— Мне бы коттедж не отдали. — сказала она. — О, я справилась бы со всей повседневной работой, но нужно быть постарше, чтобы управлять владением. В тринадцать лет тебе этого не скажут, не важно носишь ты шляпу или нет. Тем не менее Матушка предложила меня и поставила всех перед выбором — либо я, либо Аннаграмма, так? И они выбрали ее, потому что она старше и кажется знающей. И сейчас все полетело в тартарары. Это не ее вина, что ее учили магии вместо ведовства. Матушка только хочет, чтобы она провалилась и все узнали, что миссис Иервиг плохая наставница. И я не думаю, что это хорошо.

— Я бы не стала торопиться с выводами, что хочет Эсме Ветровоск, будь я на твоем месте. — сказала Нянни Огг. — Но я не скажу ни слова против, поверь. Можешь идти и помогать своей подруге, если хочешь, но ты все еще работаешь на меня, хорошо? Только так будет справедливо. Как твои ноги?

— С ними все хорошо, Нянни, спасибо за заботу.

* * *

Перенесемся за сотни миль отсюда к мистеру Фьюзелу Джонсону, не имеющему представления ни о Тиффани, ни о Нянни Огг, да и вообще мало о чем имеющему представление, за исключением часов и ходиков, которые он делал на продажу. Еще он знал, что кухню надо белить известкой, поскольку это дешево и просто, если смириться с небольшими потеками. Поэтому он не мог объяснить, почему несколько пригоршней побелки взмыли вверх из чаши, где он ее размешивал, собираясь добавить воду, повисели в воздухе, как привидение, и исчезли в камине. В конечном счете он отнес случившееся за счет того, что слишком много троллей понаехало в город. Логики в этом особой не было, но подобные выводы обычно обходятся без логики.