Зимний излом. Том 2. Яд минувшего Ч.2

Алва поморщился:

– Отдайте брату Пьетро.

– Монсеньор не желает прочесть?

– Полковник, – отмахнулся кэналлиец, – маршем командуете вы. Это ваше письмо, и это ваш заложник. Полагаю, вы не написали ничего, что может быть истолковано превратно…

– Нет, монсеньор, все предельно ясно.

– Отлично. Мевен, вы не откажетесь проводить меня и брата Пьетро до Нохи?

Гнедой мерин, на которого пересадили Дика, споткнулся, но тут же выправился. Юноша под неприязненным взглядом Вардена сжал поводья, готовясь ответить на очередное оскорбление, но южанин промолчал. Еще одна ошибка, на сей раз Рокслея… Если Придда и его солдатню терпели по воле Альдо, то Вардена в гвардию взял Джеймс, не удосужившись разобраться, что у бывшего гарнизонного офицера за душой. Для Рокслея Варден стал еще одним уроженцем Эпинэ, вставшим на сторону Ракана. Так уж вышло, что южанин в Ракане означает «вассал Эпинэ», а вассал Эпинэ не обязательно друг, но всегда союзник. Можно подумать, колиньяров и дораков из Холты привезли и у них нет ни слуг, ни прихвостней.

– Окделл, что с вашим конем? – Накликал, теперь не отвяжется!

– Он устал, – буркнул Дикон. Руки юноше развязали, но в центре отряда толку от свободы немного. Может быть, на привале? Должны же они остановиться и покормить лошадей.

Варден ухватил гнедого под уздцы и внимательно оглядел:

– Всем бы так устать. До обеда продержится, а вам нужно лучше следить за дорогой.

– Оставьте ваши советы при себе, – отрезал Ричард. – Нам не о чем говорить.

– С вами говорить и впрямь бесполезно, – окрысился южанин, – но мой долг – доставить вас в Фебиды, и вы там будете.

Долг… Много этот предатель знает о долге… Но как же любят мерзавцы прятаться за красивые слова. Воистину «зло – это яд в кольце высоких фраз, кто в обращенье прост, тот сердцем не предаст». Даже странно, что это сказано больше тысячелетия назад. Сколько веков утекло, а все по-прежнему: Джереми молчит, а Спрут болтает о долге и Чести. И находятся те, кто слушает, Ворон и тот…

– Полковник Придд, – в знакомом голосе не было смеха, – не только у вас есть долги.

– Простите, монсеньор, – предатель, ставший прихотью Алвы полковником, не собирался отступать, – ваш долг перед Талигом больше долга перед человеком по имени Фердинанд.

– Одно равняется другому, – сощурился кэналлиец. – Не волнуйтесь, я не сошел с ума и не устал жить. Впрочем, это одно и то же. Запомните на всякий случай.

– Я запомнил, монсеньор. Сколько человек вам требуется?

Алва свел брови, разглядывая застывшего в седле Придда; сменились факельщики, в вершинах деревьев что-то прошелестело, словно гигантская белка скользнула. Ворон улыбнулся одними губами:

– Мой вам совет, Валентин. Когда станете приносить маршальскую присягу, думайте, что говорите. Не следует повторять чужих ошибок. Мевен, вы едете с нами или отправляетесь на север?

Рука гимнет-капитана потянулась к несуществующему эфесу:

– Герцог Алва, не только у вас есть совесть. Я остаюсь с вами…

Мевен – человек чести и офицер, он не мог оставить государя, но почему вернулся Алва? Смешной вопрос! Кэналлиец сговорился с Левием еще в Багерлее, а сюзерен не поднимет руку на агарисскую крысу. Теперь в самом сердце столицы обоснуется злейший враг Раканов, и только Леворукий знает, что он приказал Ноймаринену и что собирается сделать.

Полторы тысячи церковников и Алва, который знает город как свои пять пальцев!.. И еще Суза-Муза, разгуливающий по дворцу, как по собственной спальне, Давенпорт со своими убийцами и кэналлийцы. И это не считая предателей и трусов, которые, случись что, не замедлят перескочить на сторону Олларов.

Если Алва и Левий решат захватить власть, между ними и Альдо окажется только недотепа Карваль и пара полковников, которые даже Придда не сумели задержать. Им ли справиться с лучшим полководцем Золотых земель?! Но неужели Левий пойдет против Эсперадора, благословившего сюзерена?

Пойдет, если пронюхал про исповедь или, того хуже, раздобыл доказательства того, что Альдо поклоняется истинным богам! Тогда Агарис из союзника станет врагом. Страшным врагом, потому что истинные создатели Кэртианы для выдуманного Создателя опасней олларианства. Неужели сюзерен был так неосторожен, что раньше времени раскрыл свою тайну?..

Матильда! Альдо от бабки не таился, но принцесса всю жизнь дружила с Эсперадором, а теперь эта дружба перекинулась на Левия. Алатка рассказала кардиналу все, а тот… до поры до времени спрятал беглянку в Нохе вместе с Темплтоном и доезжачим. Неудивительно, что их никак не найдут, ведь они не уезжали. Теперь у эсператистов в руках живое доказательство измены Альдо. Сестре алатского герцога поверят, особенно если захотят…

– Вам дурно? – Варден не скрывал своего отвращения, но был полон решимости дотащить пленника до Кольца Эрнани.

– Мне неприятно ваше общество, – отрезал Ричард, – не более того.

– И все же выпейте. – Офицер протянул флягу, ту же, что была у него в Октавианскую ночь. И Дик взял. У него тоже есть долг. Перед сюзереном и Золотой Анаксией. Альдо должен узнать, что Матильда почти наверняка в Нохе и призналась во всем. Сюзерен не допускает мысли о предательстве бабки, но другого объяснения ее исчезновению нет и быть не может.

Ричард от души хлебнул холодной касеры, на мгновенье перехватило дыханье, а серые холмы заволокла радужная пелена. Сегодня двадцатое, через неделю их нагонит Карваль… Неделю пережить можно, пережил же он путешествие с Хуаном, а ведь тогда Ричард Окделл еще не присягнул, у него не было ни цели, ни долга, только Честь и Любовь!

– Благодарю, – Ричард спокойно вернул южанину флягу. Шесть дней конь о конь с предателем не длиннее месяцев в Высоком Совете с Приддом. Скоро эта дорога и эти люди станут прошлым. Они уже прошлое, ведь своей изменой они отрезали себя от государя, Золотой Анаксии, истинных богов… У них нет будущего, а Повелитель Скал вернется к сюзерену, смыв с себя дорожную грязь и чужую подлость. Надо ждать дня, а не бояться ночи, смотреть вперед, а не оглядываться назад!

– Не смейте оглядываться, – велел кэналлиец, – тогда вы доберетесь туда, куда собирались, и, что важнее, дотащите тех, кто в вас вцепится.

– Да, монсеньор, – отдал честь Спрут. – Варден, возьмите Окделла в голову колонны. Попробует обернуться – завяжите глаза…

Южанин ухватил повод, и глупая кобыла послушно повернулась. Придд что-то говорил Ворону, но слов Дик разобрать не мог, а вот ответ юноша расслышал.

– Прощайте, полковник! – отрезал Алва. – Прощайте, я сказал! – И звоном лопнувшей струны короткая фраза накэналлийском. Три или четыре слова, непонятных и звонких, как песня, от которой не избавиться.