Зимняя гостья
Шрифт:
В дверь стукнули, а потом вошли – Кларисса Вермонт не считала, что должна дожидаться приглашения.
– Там кричат, – первой сказала Мирта, указывая на ночь за окном. Маневр удался. Она успела опустить на пол ноги и прикрыть подолом юбки блокнот с чернилами. Теперь можно было солгать, что ее привлек шум за окном, и по этой причине она не в кровати, как положено.
– Отдохнула? – деловито поинтересовалась Кларисса, подходя к окну. – Конечно, там кричат, дурочка. Это же ненастная ночь. В такие ночи мертвые всегда разговаривают с живыми. Думаю, это кричал твой брат. Я уже у него спросила. Вишневую помаду заменим на алую. Никаких темных оттенков в столь светлый праздник. Только мертвый мог дать такую гениальную подсказку. Слезай скорее, сейчас придут
– Да-да, тетушка, – послушно закивала Мирта, молясь, чтобы мадам Вермонт не осталась следить за ее переодеванием. – Вы правы, наверное, там мертвые за окном. О помаде кричат.
Кларисса странно на нее посмотрела, но, к счастью, задерживаться не стала и, велев появиться на ужине через полчаса, покинула комнату, оставив после себя сладкий запах духов и горькое чувство досады. Мирте в очередной раз напомнили, что она не способна сама одеться и вовремя прийти на ужин. Нужна контролирующая дама и помогающая служанка. Хоть дали возможность спрятать запретное – подарки колдуна, и на том спасибо.
По дороге в столовую Мирта все-таки спросила Бри, которая за ней пришла, никто ли больше не слышал криков. Та была такой уставшей, что на все вопросы отвечала механически: «да, госпожа», «нет, госпожа», и девушка от нее отстала. А между тем, Мирта слышала крик еще раз перед приходом гувернанток, которые нарядили ее в корсет и пышное платье нежно-розового цвета, в котором не то что вздохнуть, но и глотать было трудно. Мирта была уверена, что платье выбрали специально – чтобы она на ночь не объелась. Вполне предусмотрительный ход со стороны теток, потому что кушать хотелось зверски, а далекий завтрак остался где-то в прошлом.
При виде толпы, собравшейся в столовой, Мирта невольно вспомнила слова колдуна о пятидесяти трех гостях, которых вынужденно приютил замок. Помещение было рассчитано на огромное количество людей, но мебели не хватало – некоторые столы принесли из других зал и поставили где придется. Толкотня стояла знатная, и Мирта даже порадовалось, что обойдется без чинных заседаний, которые так любила устраивать мадам Вермонт. Все быстро перекусят и разойдутся кто куда – спать перед долгой дорогой. Легкой она точно не будет. За высокими окнами столовой по-прежнему кружились в зимнем вальсе снежные коты, на которых почему-то никто, кроме Мирты, не обращал внимания.
Ей, как всегда, досталось лучшее место у теплого камина. Лучше бы ее посадили у дверей, где теснились дети одной из баронесс. От престижности, которую требовали для себя Готтендамеров, порой становилось тошно. Мирта хотела присоединиться к детям баронессы, но в последний момент одумалась и замерла статуей с идеально ровной спиной, вздернутым подбородком и высокомерным взглядом. Кларисса Вермонт осталась довольной, а служанка, подбежавшая, чтобы поставить перед Миртой прибор, почему-то замешкалась и грохнула на пол бокал с водой, уже налитый для Мирты. Одна из теток вертелась рядом, норовя поправить на Мирте то локон, то кружевную оборку, тут же влепила служанке пощечину. Та в слезах убежала, потом откуда-то появился Патрик, который принялся суетиться, делая ситуацию еще хуже. Мирта же изо всех сил пыталась вести себя по этикету, заведенному в доме Готтендамеров. Промахи слуг для господ остаются невидимыми – для их устранения есть душеуправители вроде Клариссы.
В их сторону уже устремились почти все взгляды, что не могло не нравиться мадам Вермонт. Один взгляд особенно обжигал кожу, и Мирта осмелилась быстро посмотреть в ответ. Леон Карро стоял у окна с бокалом в одной руке и бутербродом в другой и с насмешкой ее разглядывал. Места ему, похоже, не досталось, но он особо и не печалился. У гостей было какое угодно выражение лиц – по большей части встревоженное из-за непогоды и обстоятельств, но веселье наблюдалось только в глазах колдуна. Угрюмая маска временно поменялась, но симпатии к Леону не прибавила. Мирте показалось, что он смеется конкретно над ней.
«Все, с меня хватит. Уйду. Скажу,
что заболела. Пусть лучше таблетками накормят и пиявок снова поставят, чем в этом цирке участвовать. А ту служанку найду и подарю ей колечко. Просто назло теткам».Поток мыслей остановил громкий голос Клариссы Вермонт.
– Друзья, прошу минутку внимания!
Момент для побега был упущен. Если сейчас уйти, сославшись на плохое самочувствие, мадам Вермонт точно ей кровь пустит – и без помощи пиявок, а обычным лезвием. Мирта хорошо запомнила вечер, когда Кларисса порезала ей запястье в отместку за то, что девушка отказалась петь перед одним генералом из-за головной боли. Мадам Вермонт считала себя не только медиумом, но и медиком, хотя Мирта была уверена, что Кларисса просто слова перепутала. Как бы там ни было, но пускание крови в семье Готтендамеров поощрялось, а потому Мирта была обречена. Придется слушать. Жевать, пока говорит мадам Вермонт, тоже не разрешалось. Впрочем, есть особо было нечего. На ее тарелке заблудились в просторах фарфора два листика салата, половинка яйца и три оливки. Стало грустно. Можно, конечно, украсть еду ночью на кухне – у Мирты было много способов победить ночную охрану у дверей, но вот что делать с утренним взвешиванием она не знала. Обман вскрывался быстро и заканчивался суровой дневной голодовкой. А так ее хотя бы утром накормят. На завтрак полагалась каша с фруктами. Ничего вкуснее Мирта уже давно не ела, поэтому ради каши решила терпеть.
В окно заглядывали любопытные снежные коты, трещали многочисленные свечи, освещающие измотанные непогодой и вынужденной ночевкой лица, слуги сбивались с ног, меняя быстро пустеющие блюда на новые – с выпечкой, жарким, тушеными овощами, супами, десертами, звенели бутылки и бокалы, лица гостей краснели – уже не от мороза, а мадам Вермонт толкала свою речь.
– Там не снег, – говорила она, показывая за окно. – Там магия. Злая, нечеловечная. Кто-то хочет нас остановить и специально загнал всех в ловушку. Мне только что доложили, что дороги уже непроходимы, и даже если непогода уймется к утру, нам придется ждать вечера, чтобы взялся наст. Я чувствовала эту злую, темную энергию, как только мы выехали за ворота Ливонии. Она атаковала мою душу и сердце, но свет во мне слишком силен. Только я одна знаю, что теперь делать. Не бойтесь, мы найдем дьявола и заставим его убрать метель с нашего пути.
Слуги обновили бокалы гостей, все на миг прильнули к спиртному, после чего послышались первые смелые голоса. На трезвую голову с мадам Вермонт обычно не спорили.
– С чего вы взяли, что бурю вызвал колдун, душенька? – проскрипела старуха из свиты одной баронессы. Пожалуй, только возрастным дамам прощалось такое обращение к Клариссе.
Мадам Вермонт выдержала театральную паузу, после чего кивнула лакею, а тот дал знак еще одному слуге.
– У снега колдовская природа, – сказала она зловещим голосом. – Сейчас вы сами в этом убедитесь. Но впредь прошу в моих словах не сомневаться.
В столовую зашел слуга, который тащил в обеих руках полные ведра снега. Даже на Мирту, сидящую у теплого камина, повеяло холодом от его фигуры.
– У демонов тьмы свои замыслы на меня, но я не сдамся, – торжественно заявила Кларисса. – Мне стыдно перед вами, потому что вы застряли здесь из-за меня. Они не хотят пустить меня в Маринбург, потому что знают, что я принесу слишком много света в столицу. Это моя вечная борьба с тьмой. Но я не дам демонам одолеть себя. Вот уже много лет как я одерживаю победу, и сегодня будет так же. Бросай!
Слуга, замерший у камина с ведрами снега, опрокинул их, одно за другим, в пылающий огонь. Все ахнули и было отчего. Горка снега и не думала испарятся. От нее шел слабый пар, но это была единственная реакция снега на пламя. Даже Мирта, забыв про этикет, поднялась, чтобы получше разглядеть среди языков огня холмик из белого вещества, похожего на мокрую соль.
– Видите! Смотрите внимательно! – вопила мадам Вермонт, торжествуя. – Это снег злой, недобрый! Его наколдовали, чтобы помешать добру попасть в Маринбург.