Зимняя коллекция детектива

Петечка ушел в «комнату мальчиков», повалился на свой диван и немножко полежал. У него все болело внутри – от жалости к себе, от жалости к собаке Вику, от ненависти к Женьке. Ему хотелось скрючиться, свернуться, завязаться в узел – может, так будет меньше болеть?..

Так нечестно, нечестно, повторял он про себя. Так нельзя, нельзя!..

Легкая рука погладила его по голове, и он понял, что Алла Ивановна явилась – утешать. Он понял и даже не повернулся. Так нечестно, так нельзя! Не приставайте ко мне!..

– Петь, – сказала Алла Ивановна Женькиным голосом, – ну что с тобой такое?..

Он вскочил. Женька сидела на краю дивана с большой кружкой в руках.

– Уходи отсюда, – велел он и тяжело задышал. – Пошла вон!..

– Я уйду, уйду, – торопливо согласилась Женька. – Только ты меня послушай. Я целых три года не могла его увидеть, понимаешь?.. А до этого сразу после травмы я его прогнала. Он бы не ушел, но я его обманула, понимаешь?..

– После какой травмы? – спросил Петечка глупо, как будто это имело хоть какое-то значение.

Женька с готовностью задрала брезентовую штанину. Женькина нога была длинная, сухая, очень красивая, щиколотка тонкая, тоже очень красивая. На щиколотке давний шрам, уже побелевший и как будто остывший. Петечка посмотрел на ногу, а потом ей в лицо.

Она несколько раз кивнула.

– Я сюда пришла, чтобы увидеть Марка, – сообщила она негромко. – И поговорить с ним. Ну, если он согласится со мной разговаривать! Я же не знала! Три года – это очень долго.

Тут он вдруг сообразил, что она городит какую-то несусветную чушь.

– Что ты врешь? Вы что… давно знакомы?

– Давно, Петь. Мы на соревнованиях познакомились, в Чехии.

– На каких соревнованиях?

– По биатлону. Я тогда еще каталась.

– Что ты делала?!

– Занималась биатлоном. Я тогда в первый раз за сборную выступала, ну а Марк уже был чемпион.

Про его чемпионство Петечка ничего не желал слушать.

– Подожди, у тебя же папа!.. И Швейцария.

– Я в интернате выросла. Только не в Швейцарии, а в Угличе, Петь. Папа мой умер давно. Я маленькая была, восемь лет. Родных никого не осталось, вот и отдали меня… в интернат. Я там начала на лыжах кататься, меня в сборную взяли, и мы с Марком познакомились. Я правда, Петь, очень его люблю.

Конец ознакомительного фрагмента.