Зимняя вьюга

– Я.

Во все глаза уставилась на Крис, а затем с подозрением на лапшу. Что-то страшно стало.

– Тогда все понятно, - улыбнулась Лена. И я застыла.

Это была нормальная улыбка. Не грустная, не натянутая, а нормальная веселая улыбка. Что чертовски радует.

– Прекрати ломаться ко мне в голову, щекотно.

Я моргнула и посмотрела на Севу в сильнейшем недоверии.

– Я делаю, прости, что?

Севастьян посмотрел на меня равнодушным взглядом.

– Забудь.

– Нет уж объясни, - пристала я. Все равно "Ролтон" желудок принимать не собирался, протестуя волнами тошноты при виде "лакомства".

– Вполне возможно, это происходит неосознанно, но ты сама стремишься узнать мысли других людей.

– Неправда!
– воскликнула чересчур эмоционально. Уж кому как не мне знать, как сильно мне бы хотелось избавиться от чужих мыслей!

– Правда. И если этот уровень для тебя несознателен, то Ника права: ты действительно необычайно сильный телепат, не умеющий использовать силу.

Похвалил или опустил?..

– Слушайте, а мне сон сегодня такой приснился! Хотите расскажу?

Все за столом выразили желание, я же, засмеявшись, встала.

– Пойду проведаю Рагуила. И спасибо за обед.

Странные, однако, сны снятся Наташе...

– Ну так вот, - начала Ната, когда Рина покинула комнату, - я была шпионкой. Лазала по стенам каким-то, сражалась, а потом бежала от преследователей. И вот меня настигли, окружили. Я стою, жду смерти, и вдруг появляется Владимир Владимирович Путин! Облобызал мою руку, мы поболтали, потом он говорит: "Буду ждать вас вечером"

– А дальше-то что?
– не выдержала Крис.

– А дальше меня, вроде, грохнули...

Секунда тишины, и смех наполнил кухню.

Глава 8

Рагуил все еще не пришел в себя, чем очень меня нервировал. Оборотень-оборотнем, а ну как у него какое-нибудь внутреннее кровотечение? Может, стоило все-таки вызвать врача? Хотя цвет лица у него нормальный, дышит вроде ровно, лежит вполне непринужденно... Ну да я не врач, может, внешне такие повреждения и не видно.

Присев на корточки рядом с его диваном я, не особо задумываясь над тем, что делаю, легко провела пальцами по его щеке. Слегка царапалась щетина, но в целом было приятно.

Вздохнув, поднялась на ноги и уже собиралась отходить, когда вдруг запястье сжала крепкая рука, а через мгновение я оказалась на оборотне в не очень удобной позе. Глаза его, что уже не удивило, были затянуты темной пеленой.

– Убивать будем или целовать?
– бодро поинтересовалась я, отмахиваясь от непонятной сосущей пустоты в груди. Какого черта? Мне и без нее хорошо.

Рагуил нежно провел ладонью по моей щеке, как я до этого, и мои глаза невольно прикрылись от этой ласки. Вот уже рука, лежащая на моем затылке, притянула меня к его лицу, и он, почти не прикасаясь, целует меня. Я ответила, углубляя поцелуй. Ну а чего вы хотели? Красивый сексуальный мужчина с хорошей фигурой, на которой, кстати, лежать отнюдь не плохо, оказывает мне знаки внимания. Забудем о том, что делает он это не совсем сознательно и что в других обстоятельствах шугается от меня. Плевать. Мне от него большего и не надо.

Вот так. Самовнушение - великая вещь.

Секунда, я уже под ним. Руки бродят по моему телу, вполне профессионально, между прочим, а мои - гладят его спину. При этом языки наши не забывали играть друг с другом, переплетаясь и отступая. Непроизвольно я застонала и даже не сразу поняла, что Рагуил приглушенно прорычал в ответ.

А потом все резко закончилось. Губы исчезли, руки уперлись по обе стороны от меня, тело приподнялось. Неохотно открыв глаза, увидела, что он пришел в себя, и снова закрыла их. Только вошла во вкус, а он... А он смотрел на меня непонятным взглядом, и я уже не в первый раз пожалела, что не слышу его мыслей.

– Ну, чего ждешь? Можешь назвать меня шлюхой, я переживу.

Он не отозвался, и я рискнула открыть глаза. По-прежнему странно глядя на меня, Рагуил не шевелился и молчал.

– Ну что же ты? Да, я, вся такая нехорошая, пользуюсь твоим столбняком и нагло соблазняю. Еще что-нибудь? Может, обвинишь в..

Мне нагло закрыли рот. Глаза широко распахнулись, потому что Рагуил, вроде как осознавая, что делает, целовал меня. А я что? Я не возражала. Да, была в шоке, но оцепенение не продлилась долго, и я воспользовалась случаем насладиться им.

Красивый... и не мой.

Кореатида злилась.

В мире творилась что-то странное, но она не могла понять, что именно, лишь ощущала чем-то глубоко внутри себя. Возможно, это сердце сжималось, предчувствуя беду? Все кардинально менялось, а боги даже не подозревали, в чем дело. Вроде и не от демонов шла угроза, но что она была, Тида знала точно. Беда лишь в том, что даже если бы остальные боги прислушались к ее ощущениям - чего бы не было, вероятно, - она все равно не знала, что следует предпринять. Чувствовала неладное, но...

Да еще с этим покушением на Аполлона ничего не понятно. Вроде как витало невысказанное обвинение, но Макс то ли не понимал, что его подозревают, то ли ему было просто плевать. Тида была за второй вариант. Макс просто перестал появляться на небесах, проводя все время в своей лачуге в Богом забытом месте, и ничего у него не чесалось.

О, дьявол!

Небольшая вазочка на столике, подаренная сестрой, обиженно тренькнула и рассыпалась на кусочки. Тида подавила новое проклятие. Этот ответ силы на настроение временами очень нервировал. Да и вазу жалко...

В приступе тоски Тида опустила на колени рядом с разбитой вещицей и неожиданно расплакалась. Все это так навалилось на нее... Эта проклятая сущность Добродетели, скачки настроения, непроизвольные выбросы силы... Да все это! Почти неосознанное стремление к порядку, сподвигшее ее на роль главы среди богов, только добавляло головной боли. Необходимость следовать традициям, полное безразличие остальных, короткие свидания с сестрой, нападения на Аполлона... Ей что, больше всех надо?! Да пошло оно все к черту!