Зита и Гита

— Ничего, ничего, тетя! — рассеянно ответила та.

— Тетя? — удивился Рака.

Лила строго посмотрела на него. Уложив Зиту в кровать, она заботливо укрыла ее одеялом.

Спустя полчаса Зита поднялась. Рака, в растерянности, все еще сидел на циновке. Она подошла к нему и улыбнулась.

— Рака, милый мой, добрый мой человек. Ты спас мне жизнь?

— Доченька, не надо об этом вспоминать, — поспешила успокоить ее Лила.

— А давно это было, скажите? — спросила Зита.

— Что вспоминать об этой безделице! Ну, искупалась немного. Так что из того! Тебе не следовало так огорчаться из-за пустяковой перебранки, — по простоте душевной ответил Рака.

— Рака, милый, а давно это было? — повторила она, слегка дрожа.

— Да уже с неделю прошло. А ты что, не помнишь? Вообще-то и хорошо, что не помнишь. Зачем вспоминать? Жизнь идет вперед.

— Неделя? — переспросила девушка и стала понемногу успокаиваться.

«Что ж, я пойду в храм — помолиться Богу, раскаяться в своих грехах. Хорошо, что этот замечательный Рака, посланный мне Всевышним, спас меня от смерти!» — и сейчас ее прежнее намерение покончить собой казалось ей страшным кошмаром.

«Неужели теперь меня смогут найти и вновь вернется та прежняя жизнь, полная страданий, среди невежественных и злых людей», — мысленно содрогалась Зита.

— Гита, ответь мне, что с тобой? — настаивал Рака.

— Ах, Рака, мне страшно! — неровным голосом промолвила девушка.

— Страшно? Чего же ты боишься?

— Может так случиться, что меня увезут отсюда…

— Ха! Кто это может увезти тебя отсюда? От меня? Это не так просто! — уверенно успокоил ее артист.

— Нет! Разные у нас судьбы! — тихо и грустно сказала Зита.

— Судьба от самих людей зависит. Сейчас я тебе это докажу! — торжественно объявил он.

Рака подошел к своей избраннице, нежно взял ее под руку и вывел из дома во двор.

Зита ахнула от неожиданности и изумленно спросила:

— Куда ты меня ведешь, Рака?

— Думаю, пора нам с тобой, Гита, шагать по одной дорожке. Пора! Давно уже! — с улыбкой ответил он.

Они подошли к невысокому дому.

— В этом доме живет потомок Нанака, поэта и пророка, который учил о равенстве между людьми, независимо от вероисповедания и каст. Он утверждал, что мирская активная жизнь, жизнь среди людей и во имя служения людям, угодна Богу более, чем отшельничество.

— Да? — удивилась Зита.

— Конечно! И мы сейчас зайдем в этот дом.

— Зачем, Рака?

— А зачем ходят молодые люди к священнику? — весело и лукаво спросил ее Рака.

— По разным причинам.

— Гита, милая, мы должны с тобой пожениться! Ты согласна?

— Ах, Рака, это так неожиданно для меня. Но я полюбила тебя всем сердцем. Как ты хочешь, так и будет! — И ее глаза, прекрасные глаза Зиты, так похожие на глаза ее матери, Лолиты, увлажнились.

— Ну вот и хорошо! — обрадовался Рака.

Он нежно обнял Зиту за плечи, и они вошли в дом священника сикхов.

Служитель культа в белой длинной рубахе, ризе, и в белой чалме сидел на коврике перед раскрытой «Грантх-сахаб» — священным писанием. Сложив руки на груди, священник предложил молодым людям сесть. Заметив, что девушка с особенным вниманием смотрит на книгу, священник сказал:

— Эту священную книгу сикхов «Гуру-грантх-сахаб» составил великий гуру Арджун в начале семнадцатого века.

Он умолк, ожидая, что скажут молодые пришельцы, хотя по их лицам он, кажется, догадался о причине посещения.

— Мы, — смущенно начал Рака, — решили объединить свои пути в этой данной нам Богом жизни.

— Вы согласны? — обратился священник к девушке.

— Да!

— Что ж, восемнадцатого дня этого месяца я свободен и готов свершить долг, возложенный на меня Господом.

Рака хотел было возразить: ведь ждать еще целую неделю, но по выражению глаз священника он понял, что это бесполезно.

— Хорошо! Значит, свадьбу назначаем на восемнадцатое, — вздохнув, согласился жених.

Будущие молодые супруги поднялись и, откланявшись, вышли из дома священнослужителя притихшие и радостные.

«Вот тогда, — обрадованно думала Зита, — меня, замужнюю женщину, никто не посмеет обидеть, и опекунство со стороны тетушки на этом закончится».

После слежки и погони за Зитой, которые привели его к положительным результатам, Ранджит пребывал в прекрасном расположении духа.

Поймав такси, он уже через несколько минут был около отеля «Карачи», где его поджидала Сандра.

Поднявшись в номер, он дал ей небольшую сумму денег, достаточную для того, чтобы расплатиться за проживание в гостинице и на мелкие расходы. От нее он позвонил Юсуфу и поблагодарил за четкость, с которой ему был выплачен гонорар.

— Господин Юсуф, — продолжал он, когда Сандра зашла в ванную, — у меня есть к вам просьба.

— Слушаю вас внимательно, — раздалось в трубке.

— Наверное, завтра мне понадобится ваша помощь. Мне нужно… как вам сказать… в общем, увезти одну девушку.

— Украсть?

— Что-то в этом роде.

— Невесту?

— Наверное. Я буду вам очень благодарен.

— Хорошо завтра утром позвоните. Я выделю вам людей. Но это будет стоить вам денег. Сумма будет зависеть от сложности операции.

— Это простая операция, — заверил «клиент».

— До завтра! До звонка! — простился Юсуф.

Ранджит повесил трубку.

— Сандра, дорогая, я ушел, — крикнул он любовнице сквозь запертую дверь ванной.

— Ах! — воскликнула Сандра. — Почему так скоро?

— До вечера, — сказал Ранджит и вышел из номера.

Через час он был уже у себя в комнате.

Облачившись в халат, он расхаживал из угла в угол и курил сигарету за сигаретой.

«Итак, дорогой Ранджит, — думал он, — разберемся: что, где и как. Кто нас обидел, когда и за что. Зиту надо срочно увезти и выяснить, кто здесь, в доме. Вероятно, это двойник Зиты. В полиции все перепутали. Надо срочно туда пойти и у соседей дома, где обитает Зита, выяснить, кем она назвалась, что не составит труда», — и он вышел из комнаты. В холле Ранджит увидел Бадринатха, сестру и священника.

— Свадьба? Придется с этим пока что подождать. В этом месяце совершается много обрядов. Освобожусь восемнадцатого числа, тогда пожалуйста! — донесся голос священнослужителя.

— Хорошо, я согласна! — сказала Каушалья.

— А если пораньше? До восемнадцатого-то вон еще сколько дней, — попробовал возразить Бадринатх.

— Это невозможно! Только восемнадцатого. Раньше не могу, — настаивал на своем священник.

— Ладно, пусть так, — согласился дядя.

— Вот и прекрасно! А теперь я должен откланяться, — и священник направился к выходу.