Злачное местечко

Колеса пронзительно взвизгнули, когда он загнал «лексус» на парковку позади своего дома, остановившись всего в нескольких дюймах от кирпичной стены, и выключил двигатель.

Через секунду Этан уже выскочил из машины и оказался у пассажирской дверцы. Распахнув дверцу, он схватил Гвен за руку, рванул ее с сиденья и потащил за собой, кинувшись, как сумасшедший, к парадному входу.

Гвен старалась удержаться на ногах. Взглянув на нее, он увидел, что она смеется. С откинутой назад головой, с каштановыми кудрями, обрамляющими лицо, девушка выглядела такой счастливой, какой он ее еще не видел… и достаточно сексапильной, чтобы быть моделью.

Черт!

Этан остановился на полпути, повернулся к ней и прижал к своей груди. Ее веселье было заразительным. Уткнув нос в ее волосы, он захохотал вместе с ней.

– Что тут смешного? – спросил он. Волосы Гвен пахли клубникой со сливками, и ему захотелось проглотить ее.

– Ты. Все это. Мы.

Гвен слегка отстранилась, и он заглянул в ее шоколадные глаза, сверкающие от возбуждения в желтом свете уличных фонарей.

– Что значит «Ты. Все это. Мы»?

– Все это захватывающе и дико, – ответила она. – Мне нравится, что ты так спешишь подняться наверх. Хотя мои ноги, возможно, не простят тебе этого утром.

Взъерошив ее волосы, Этан опустил глаза на красные атласные туфли.

– Я постараюсь сделать так, чтобы твои ноги не разболелись от беготни на каблуках. Помассирую подъем и оближу пальцы. – (Она захихикала снова.) – А после всего, – со стоном выдохнул он, – я сделаю полный массаж ног, обещаю. Но только после всего, хорошо?

Слегка улыбнувшись, она потерлась носом о его колючую щеку.

– Хорошо.

С явным облегчением Этан быстро повернулся и повел Гвен в дом. Он шел за ней по устланному ковром вестибюлю, положив руки ей на талию, тесно прижавшись к ее спине и уткнувшись носом в нежную кожу за ее ухом.

Двери лифта раздвинулись. Этан предвкушал, как они будут подниматься наедине в его квартиру, и он сможет целовать и ласкать Гвен, сколько захочет.

Он так и делал – до второго этажа.

Зазвенел звоночек, предупреждая их о том, что двери открываются. Оторвав свои губы от губ Гвен, Этан взглянул на освещенную панель над дверью лифта и увидел, что они остановились, намного не доехав до его этажа.

– Черт, – проскрежетал он сквозь зубы.

Гвен облизнула губы. Она выглядела удивленной и покорной, именно такой, какой она ему нравилась.

– Что?

Не успел Этан ответить, как двери тихо открылись и в кабину вошел пожилой джентльмен в твидовом пиджаке. Он коротко улыбнулся им обоим и повернулся лицом к дверям. Гвен встала точно также.

Вот недостаток всех многоквартирных домов, подумал Этан. Жильцы давно поняли, что проще подняться с кем-то наверх, чем ждать, пока лифт спустится вниз.

Но хотя они больше не были одни, это не означало, что Этан прекратил делать то, что ему хотелось, в присутствии непрошеного спутника.

Когда они в молчании поплыли выше, он погрузил нос в шелковые пряди на затылке Гвен и глубоко вдохнул. Фруктовый аромат щекотал его ноздри, заставляя испытывать голод, совсем не связанный с едой.

Он провел рукой вниз по ее бедрам, к краю юбки, потом под него. Гвен нервно заерзала в попытке увернуться от его рук.

Если бы не джентльмен, который решил подняться вместе с ними, Этан нажал бы на кнопку и остановил лифт, чтобы заняться с ней любовью прямо здесь.

Когда колокольчик зазвонил снова, Этан увидел, что загорелся номер его этажа.

– Слава богу, – пробормотал он над ухом Гвен.

Двери раздвинулись, и он, быстро обойдя седовласого джентльмена, вывел ее в коридор. Этан был уже на полпути к своей квартире и доставал ключи из кармана, когда двери лифта закрылись.

Подойдя к двери, Гвен прислонилась к стене.

– Это было забавно, – сказала она, слегка усмехнувшись. – Я восхищена твоим самообладанием.

– Я тоже, – пробормотал он.

Честно говоря, он не понимал, как ему удалось так долго продержаться. Гремя ключами, он как назло не мог открыть замок.

– Ты не говорила мне, что носишь чулки, – пробормотал Этан смущенно.

– А ты не спрашивал.

– С этого момента все меняется. Я хочу знать, какое белье ты носишь все двадцать четыре часа в сутки.

Она засмеялась:

– Даже если я ношу старушечье трико?

Его губы дрогнули, а проклятый ключ наконец попал в замочную скважину.

– Неужели у тебя есть старушечье трико?

– У каждой женщины имеется хотя бы одна пара, потому что этот предмет очень просторный и удобный.

Этан скорчил гримасу, не уверенный, что ему понравилась картина, которую она нарисовала.

– Ну ладно, не старушечье трико, но все остальное.

Повернув ручку, он распахнул дверь, обнял Гвен одной рукой за талию, оторвал от пола и внес в квартиру. Как только дверь за ними захлопнулась, он повернулся и прижал ее к дверному косяку, о чем мечтал в своих фантазиях.

Он страстно целовал Гвен. От нее пахло вином и пирогом, который они ели на десерт.

– Черт возьми, да ты вкуснее любого грандиозного ужина.

Гвен впилась ногтями в его плечи, еще сильнее распаляя Этана. Если такое было возможно. Он и так ждал, что каждую секунду из его ушей может повалить пар.

– Ты не собираешься спрашивать, что надето на мне сейчас?

Он не был уверен, что его это интересовало. Он еле сдерживался.

– Хорошо, – задыхаясь, произнес Этан. – Сдаюсь. Что надето на тебе сейчас?

Она обвила его шею руками, потом приблизила губы прямо к его уху. От ее дыхания мурашки побежали по его повлажневшей коже.

– Ничего.

До него не сразу дошло, что Гвен имеет в виду. А когда он понял, что она хотела сказать, то не сразу поверил.

– Боже мой, – наконец произнес он. – Ты хочешь убить меня?

– Ни в коем случае, – произнесла она голосом, которым, вероятно, говорила Ева, собираясь соблазнить Адама. – Просто пытаюсь попробовать нечто новенькое, – добавила Гвен. – И слегка облегчить тебе жизнь, насколько я понимаю.

– Ты даже не представляешь…

Покачав головой, он начал сбрасывать с себя одежду.