Злата. Жизнь на «Отлично!»

А теперь, стало быть, чиновники из «опеки» пришли уже ко мне (или за мной)…

И мое противостояние с прокуроршей как сразу показалось мне не слишком-то хорошей затеей. Эта гадина совершенно точно знает, куда нужно бить! Она, сто пудов, как минимум, изрядно потреплет нервы моим родным. Тварь…

И на мгновение у меня даже промелькнула мысль: «А может ну его нахрен? Бабуля договорится о зачислении меня в другую школу». Однако, я тут же ее отринул. Во-первых, я не хочу посещать другую школу, ибо в моей — учится Стёша, хотя это теперь уже мелочь, ибо здоровье и спокойствие моих родных важнее всего, а со Стёшей, в конце концов, можно и после школы общаться. Ну, а во-вторых, Ирина мамашка на меня сильно обозлилась, так что, даже если я уйду из школы, вряд ли она остановится в своем стремлении как-нибудь наказать меня за дерзость. Скорее всего, я получу «и позор, и войну»…

Если уж уходить, то надо было это делать раньше, не доводя дела до открытого конфликта.

— Никого из взрослых дома нет! — громко сказал я, — Так что, извините, но открывать я вам не буду, имею право…

— Злат, — терпеливо, но тоже весьма громко, так чтобы я точно услышал, перебил меня участковый, с той стороны двери, — у меня есть сведения о том, что тебе угрожает опасность. Так что, если ты сама сейчас не откроешь дверь, я буду вынужден вызвать специалистов, которые вырежут замки, чтобы убедиться, что с тобой все хорошо… Давай не будем еще сильнее портить твою дверь, она, итак, недавно уже пострадала

Вот ведь зараза! Но в любом случае, пока не вернется с работы бабуля, «опеку» в дом пускать никак нельзя, а то мало ли, чего они «найдут»! Кто потом моим словам поверит? Никто…

— Со мной все нормально, Михал Палыч, но, если вам так уж необходимо в этом убедиться лично, что ж, ломайте дверь. Как я могу помешать вам это сделать? Но, учтите, что доктора строго-настрого запретили мне волноваться, и если я вдруг почувствую себя плохо, а такое, когда и если, вы начнете ломать мою дверь — не исключено, то виноваты в этом будете вы! Я потом молчать не стану!

Участковый, выслушав мой ответ, уставился на глазок с характерным выражением: «Как же меня все это уже задолбало, скорее бы на пенсию…»

— Злата…, — вновь начал

— Михал Палыч, — перебил его я, — приходите, пожалуйста, после пяти вечера, когда взрослые будут дома! Или просто заранее предупредите о своем визите! А так, извините, но я не открою! Мне мама и бабушка запрещают открывать малознакомым людям дверь! А я — девочка хорошая! Я маму слушаюсь!

— Да она же просто издевается над нами! Вы что, этого не видите?! — «взорвалась» одна из «опековских» тетенек, — Злата! Тебе взрослые люди говорят: открой сейчас же дверь! Мы государственные служащие, ты обязана нас впустить…

— Женщина — не обманывайте ребенка, пожалуйста! — ответил я, — Я обязана открыть дверь лишь тем, у кого есть нужная бумажка! Ордер на обыск, вроде так она называется! У вас есть такой ордер? Если нет, то, извините…

У тетеньки сдали нервы, и она в порыве эмоций дважды ударила кулаком в дверь.

Да чего им так неймется-то, блин?! Пришли, увидели, что не открывают, предупредили: «Вернемся позже» и ушли… А тут аж целое шоу устроили…

Странно все это.

— Открой дверь, кому говорят! Или мы сейчас выключим в твоей квартире свет…

— Михал Палыч! — закричал я, — Хочу обратиться к вам с заявлением…!

— Хорошо, Злат, нет проблем. Открой, пожалуйста, дверь и я приму у тебя заявление, — тоном доброго дяденьки, предлагающего на улице девочке конфетку, сказал мне участковый

Ага, разбежался, щас открою…

— Я слышала, — громко ответил я, — что заявление можно подать в устной форме! Так что примите, пожалуйста, меры, в отношении этой женщины, которая только что, при вас, била кулаком в мою дверь, то есть, наносила ущерб моей собственности, а также, угрожала мне тем, что из хулиганских побуждений выключит в моей квартире свет! И да, все ее угрозы я записала на телефон!

Михал Палыч в ответ лишь почесал бровь…

— Совершенно невоспитанный и грубый ребенок…, — начала было возмущаться та из тетенек, что до этого момента стояла в сторонке, молча наблюдая за происходящим

Однако, она не договорила. В коридоре раздался звук открывающего замка чьей-то входной двери, слышимый даже мной. Трио, стоявшее в коридоре, обернулось на этот звук.

— Вы зачем здесь так шумите? — услышал я мужской голос, и его обладатель был явно недоволен

Угол обзора глазка не позволял мне увидеть говорившего, у которого был довольно сильный акцент, выдававший в нем уроженца Кавказа или Закавказья. Это, видимо, сосед из одиннадцатой квартиры, которого до сего момента я еще не видел.

— У меня ребенок болеет, а вы его своим шумом разбудили! — на этот раз говорившей (причем весьма злым тоном) была женщина, обладательница того же акцента

Участковый, приподняв руки в успокаивающем жесте, пошел навстречу разозленному главе соседского семейства.

— Гражданин, успокойтесь, пожалуйста! Не нужно ругаться…, — начал увещевать он

Сосед тем временем вошел в зону видимости моего глазка. Типчик оказался на редкость здоровенным. Длиннее Палыча где-то на голову-полторы.

— Не надо ко мне свои руки тянуть! — в свою очередь махнул рукой сосед, — И успокаивать меня не надо! Тебе за что на службе платят, мент? За то, чтобы ты порядок поддерживал! Вот и поддерживай! А вы чего здесь устроили, а…?

— Помогите, пожалуйста! — запричитал я, благо, что у Златы был довольно детский еще голос,

— Ко мне в квартиру ломятся эти люди! Они из «опеки»! Угрожают мне! Хотят забрать меня у мамы…! И продать приемным родителям в США! Или, вообще, на органы…

— Злата, прекрати выдумывать всякие небылицы! — это разозлился наконец участковый, чья служба внезапно здорово усложнилась

— Да вы чего здесь творите-то, а?! — еще сильнее рассвирепела соседка

— Чего-чего! Работаем! — ответила ей, — Тоже мне «граждане»! Уж коль скоро вы приехали в наш город, то ведите себя тихо! Вы здесь в гостях! Понятно?! А в гостях не выступают…

— Слушай, ты, зачем так разговариваешь…? — искренне возмутилась соседка, — Мы такие же граждане России, как и вы…

— Такие же граждане…, — насмешливо передразнила ее тетка из «опеки»

Всегда удивлялся отдельным чиновникам, у которых от наглости и вседозволенности, отключается, похоже, даже инстинкт самосохранения…

— Михал Палыч! — сказал из-за двери я, — Эта чиновница у вас на глазах сеет межнациональную рознь! А это, между прочим, уголовное преступление! Примите, пожалуйста, меры!