«Златник» князя Владимира

– Не полезут они к Хромому в двенадцать ночи, буду яму рыть на бучилке, – сказал Данила и посоветовал мне. – Разбежались, иди сделай вид, что ложишься спать и вылазь в окно.

Данила, попрощавшись, ушел.

Обмануть деда с бабкой легко. Я закрылся у себя в комнате и через час тихо надел кроссовки и выглянул в окно. Что такое? На крыльце дома Хромого мелькнула тень Померещилось что ли? Да нет. Тень, нагнувшись, достала из под половика ключ, открыла замок, и вошла в дом. Балбес даже не чухнулся. Я обрадовался. Наверно вернулся Петр Петрович. Сейчас загорится свет. Но свет не загорелся, а тень мелькнувшая за окошком задернула шторы. Видно было, как кто-то зажег карманный фонарик. Петр Петрович так поступать не будет, – подумал я. Неприятный холодок защекотал мне спину. Кто это может быть? Балбес чужих в дом не пустит, не такой он дурак, чтобы пустить в дом чужих. Он только на хозяина, и на нашу троицу не лаял? Неужели Данила?

Я выскользнул в окно и стал красться вдоль забора. Вдруг мне показалось, что я увидел между досками забора в дальнем конце огорода огонек сигареты. По-пластунски, змеей я заскользил между грядками. Когда я дополз до конца огорода и, отодвинув в сторону доску, выглянул наружу, то увидел метрах в десяти две фигуры. Фитиль и Горилла наслаждались сигаретами.

– Ну и умный ты Фитиль, что бы я без тебя делал? – похвалил приятеля Горилла.

– А то. – польщенный Фитиль выпустил дым колечками. – Я еще в первый день, вчера, как увидел, что Макс с Данилой понесли кувшин с золотом к Хромому, все думал, как проникнуть в дом. Да мимо такого пса разве проникнешь? И придумал.

Фитиль на минуту замолчал, ожидая очередной похвалы со стороны Гориллы, но не дождался. Из Фитиля так и выпирала гордость.

– А потом сообразил. У меня же есть дальняя родня, Виолетта, сейчас почтальоном работает. Пенсию носит каждый месяц, газеты каждый день, пес должен к ней привыкнуть и не лаять. А тут еще Виолетта подсказала, как спровадить Хромого на неделю. Она то теперь знает, откуда, кто какие письма получает, вот и состряпали мы телеграмму Хромому от брата. Он утром и уехал. А Виолетта целый день крутилась на улице, днем хотела проскочить в дом, да тут эта девчонка, Настя, целый день как привязанная просидела на скамейке у калитки, дружков своих дожидалась. Здорово я закрутил? – Фитиль нарывался на похвалу. Нашел, у кого дожидаться.

– Так это не ты придумал, а чего хвастаешься тогда? – осадил его Горилла.

– Я не я, какая разница, важен результат. А он сейчас будет налицо. Клад заберем и продадим его сразу Хвату. Он все про старинные монеты спрашивал и предлагал хорошую цену. Интересно сколько он заплатит?

– Должно много. Не продешевить бы Фитиль, я слышал старье, табурет, нынче в цене.

– Не табурет, а раритет, деревня.

– Но, но, не очень, а то по шеям сейчас наложу.

– Да? Только и заешь, что по шеям.

– Что-то долго твоя Виолетта возится, – забеспокоился Горилла. – А она нас не кинет? А то заберет монеты, и сама продаст Хвату.

Делать мне больше тут было нечего. Я втянул голову и поставил доску на место. Так же ужом я пополз обратно. Неправильно мы все-таки рассчитали с Данилой и Настей шаги бандитов. Не стали они возиться сначала с бучилкой. Вон, что придумали.

Я залез также тихо через окошко к себе в комнату, разделся и прокрался в гостиную к телефону. Набрав номер 02 милиции, я стал ждать ответа. Трубку тут же сняли. Я прошептал в трубку.

– В доме Хромого, Гусынина Петра Петровича на Приозерной улице орудуют воры.

– Кто говорит? – последовал вопрос.

– Неважно, – и я положил трубку.

Тихо скользнув в постель, я притворился спящим. Через пару минут рядом с нашим домом заревела милицейская сирена, и хлопнули двери машины. Дед с бабкой проснулись и выглянули в окошко. К ним присоединился и я. Два милиционера с автоматами подошли к соседской калитке. На них зарычал Балбес.

– Что случилось? – спросил дед милиционеров.

– Собаку кто-нибудь унять может? – ответил один из них. Я пулей выскочил на улицу и через минуту был во дворе Хромого. Балбес рычал на милиционеров.

– Успокойся, свои, свои, – схватил я за ошейник пса. «Попалась мышка в мышеловку», – подумал я про Виолетту. Выход из дома один, и тот теперь под наблюдением. Будешь знать, как лазать по чужим домам. Милиционеры, видя что в доме все спокойно, не торопились входить во двор.

– Ну, чего же вы стоите?

И в это время хлопнула ставня на окне выходящем в огород. Тут, наконец, и стражи порядка услышали, что кто-то есть в доме. Но поздно услышали. Когда они влетели на крыльцо и ворвались в дом, из окна газелью выпрыгнула Виолетта. Как только она приземлилась, раздались один за другим два выстрела. Милиционеры упали на пол. Что бедным оставалось думать, только одно, что вор вооружен и отстреливается. Как неслась Виолетта по огороду, нужно было видеть. По-моему ее не могла догнать ни одна пуля. Я отстегнул Балбеса. Поздновато. Как кошка Виолетта взлетела на забор, а с той стороны, я думаю, ее приняли на руки Фитиль с Гориллой. Выстрелы переполошили конечно всю улицу. К дому Хромого медленно подтягивались соседи. Милиционеры зажгли в доме свет и осматривали все углы. В доме ничего тронуто не было, только на полу валялись вещи. Видно было, что что-то искали. Через пару минут подъехала еще одна машина. Ружье, валявшееся под окном, я незаметно забросил на поленицу дров. Теперь никто не докажет, что здесь стоял самострел. Осмотр шел долго. Затем милиция заперла дом, закрыла окна и уехала.

Я пошел к себе в комнату и сделал вид, что лег спать. Дед с бабкой легли только через час. Я проклинал все на свете. Данила наверно меня заждался. Наконец бабка заглянула ко мне, поправила подушку и ушла к себе в комнату.

Глава XX Ночные приключения

Через пару минут я был у Данилиного дома. Мой приятель вышел из тени.

– Ну ты и даешь, сколько тебя можно ждать?

Вкратце, я ему рассказал о происшествии.

– Как деньги людей с ума сводят, – констатировал мой приятель. – «Златник» сейчас вернем, и больше ни в какие авантюры не ввязываемся, – дал он себе зарок.

Я ему не поверил. Мы молча прошли до монастыря по ночному городу, никого не встретив. Город вымер. Луна сегодня светила как никогда. Данила чертыхнулся:

– Могла бы собака и за тучку спрятаться.

На монастырском подворье тишина и жуть. Прижимаясь к кирпичной стене, мы проскользнули к своему наблюдательному пункту. С бочки открывался вид, как с балкона в театре. Напротив нас в двадцати метрах, вовсю кипела работа. На дне бучилки были Фитиль и Горилла, а поверху похаживал Хват. Горилла и Фитиль уже вырыли приличную яму. Только грязные они были, как черти. Видно рукой вытирали пот. Лица у обоих были в грязных потеках.

– Пить хочу, умираю, – простонал Фитиль, выбрасывая наверх очередную порцию земли. – Не могли пивом запастись?

– Моя оплошка, – повинился Хват, – не знал же я, что ты как американец, без портативного холодильника обойтись не можешь.

– Может быть ему еще кондиционер сюда? – поддержал Хвата Горилла.

Но мысль высказанная Фитилем видно не давала покоя и остальным. Ночь была душная.

– На Фитиль ключи, сбегай в дом, принеси из холодильника чего-нибудь попить, у меня там все есть, и пиво и квас, – предложил Хват. Я понял, что Хват сам не пойдет, не хочет оставлять одних, даже на некоторое время Гориллу и Фитиля. Вдруг они в это время докопаются до клада и перепрячут его. Об этом же подумал и Фитиль.

– Может быть сам сходишь, или Горилла сбегает?

Горилла тоже был не лыком шит, он так грозно глянул на Фитиля, что тот без дальнейших препирательств взял ключи. Хват подал руку Фитилю, и тот вылез из ямы.

– Много накопали! – восхитился Данила и показал пальцем вниз, – Слезаем.

Мысль его была мне понятна. Прошмыгнуть вслед за Фитилем в дом к Хвату, и пока они будут здесь рыть, попробовать вскрыть сейф. Только как это сделать мы еще не знали. Сначала надо было попасть в дом. Тихо соскочив с бочки, через проем в монастырской стене, крадучись мы пошли следом за Фитилем. Он ни разу не оглянулся. Дом Хвата был метрах в ста. Хорошо, что он не имел собаки. Когда Фитиль вошел в дом, мы скользнули за ним во двор.