Злая королева

Я присела и наконец-то расслабилась, ощутив, что волны снова раскачивают корабль, как им вздумается. «Сурайя» развернула паруса, унося своего драгоценного и смертоносного заклинателя глубин с нерожденной дочерью прочь от «Бродяги». Все прошло по плану. Почти.

— Не стоит. Его Величество пожелал, чтобы наш брак был заключен по законам Альвеона, так что я приняла веру своего покойного мужа и новое имя, — сухо сообщила я, давая понять, что не хотела бы обсуждать эту тему. — Считайте, что капитан Оздемир пожелал поздравить меня с возвращением в лоно семьи, а вас — слегка запугать, напомнив, с кем вы связались.

— Что ж, это ему удалось, — пробормотал капитан, но браслеты все-таки взял.

— Капитан Оздемир знает толк в двусмысленных посланиях, — так же сухо кивнула я. Конкретно это послание — с браслетами — на самом деле предназначалось мне и служило напоминанием о том, что женский век короток, но не настолько, чтобы пренебрегать приличиями. Но рассказывать об этом Нилу я не собиралась, а браслеты у меня все равно отобрали бы — уж лучше преподнести их капитану добровольно и сохранить лицо. — «Сурайя» не станет атаковать «Бродягу», пока я на борту. Однако при следующей встрече оковы, которыми обеспечит вас капитан Оздемир, понравятся вам гораздо меньше.

Нил дёрнул уголком губ и промолчал. Понимать это можно было как угодно: и как благодарность за удачные переговоры, и как насмешку над самоуверенностью противника.

Я предпочла проигнорировать его вовсе.

— Есть ещё кое-что, о чем вам следует знать, Нил, — доверительно сообщила я. — Однако мне нужно, чтобы вы тоже были честны со мной.

Он снова промолчал, видимо, сочтя это наилучшей тактикой, — только поощрительно выгнул бровь, ожидая продолжения.

— Ваш корабельный секретарь носит серьгу, которую должны были отправить невесте короля-мальчишки как подарок на помолвку, — сказала я. — Как я понимаю, «Бродяга» взял на абордаж «Белую голубку». Куда она направлялась и кто был на борту?

— Боюсь, я не имел возможности ознакомиться с судовым журналом, — пожал плечами капитан Датри.

Я нахмурилась.

— Почему?

— Потому что капитан «Голубки» был не так благоразумен, как капитан «Гордости Эль Монте», — с сожалением сообщил Нил. — А Бузур, в свою очередь, не так аккуратен, как хотелось бы... в общем, судовой журнал залило таким количеством крови, что чернила расплылись. Добычу оценивали на месте, просто обшарив трюм. Намекаете, что мы упустили ценную заложницу?

— А на корабле были женщины? — ответила я вопросом на вопрос и сцепила пальцы в замок, чтобы скрыть нервную дрожь.

— Да, четверо, — поморщился капитан Датри. — Весьма твердые в своих убеждениях дамы. Были уверены, что над ними надругается вся команда, а потому так дружно бросились за борт, что капитан даже не успел встать на защиту их чести.

— А команде, конечно же, и в голову не пришло бы? — саркастически поинтересовалась я, не сумев скрыть брезгливость, — хоть и понимала, что она вовсе не играет мне на руку.

Капитан получил выкуп. Формально мы были свободны.

А фактически по-прежнему всецело зависели от доброй воли Нила Датри и его верности данному слову. Теперь, когда «Сурайя» скрылась за горизонтом, меня снова некому было защитить, и выводить капитана из себя не стоило, что бы я ни думала о его жизненных принципах.

К счастью, в честности и прямолинейности ему было не отказать.

— Пришло бы, — признал он и поморщился. — Ещё как пришло бы. Но если это и в самом деле были важные персоны, за которых заплатили бы выкуп, никто бы их и пальцем не тронул, иначе я лично перегрыз бы всем энтузиастам глотки.

Он улыбнулся — не то желая обозначить шутку, не то лишний раз напоминая, что перегрызть глотку способен в самом что ни на есть прямом смысле. Я предпочла проигнорировать и это тоже.

— Значит, они?..

— Едва ли их успели выловить до того, как юбки начали тянуть на дно, — прямо ответил капитан Датри, перестав улыбаться. — Что, это как-то влияет на ваши таинственные планы государственного масштаба?

— Конечно, — пробормотала я и глубоко вздохнула, выравнивая голос. Сцепленные в замок руки побелели от напряжения, но расслабить их уже не получалось. — Это означает, что Альвеон окажется в весьма напряжённых отношениях с одной из соседних стран — скорее всего, с Павосси, герцог Перес давно хотел наладить с ней связи и едва ли упустил шанс, став советником при новом короле. Однако винить в гибели леди будут не только пиратов, но и самих альвеонцев — потому что не вооружились должным образом и не сумели отстоять корабль. Королю-мальчишке придётся начать охоту на «Бродягу». А значит, вооружить все торговые судна и начать строительство новых. Это весьма затратное мероприятие, а из-за того, что альвеонский торговый флот будет вынужден перевозить пушки, упадет объем товарных перевозок, поднимутся цены… кажется, у меня гораздо меньше времени, чем я рассчитывала, — заключила я и только тогда спохватилась, что уж кому-кому, а Нилу Датри было вовсе не обязательно знать подробности.

Он и без того смотрел на меня так, будто я вылезла из темных морских глубин, а не попала к нему в плен, спасаясь бегством от того же герцога Переса.

— Я полагал, вас больше взволнует гибель юной невесты, а не цены на заморские товары, — заметил капитан с легкой неприязнью и восхищением одновременно.

Этого я тоже получала предостаточно, а потому ничуть не удивилась.

— Я королева, капитан Датри, — прохладно напомнила я. — В изгнании или нет, я продолжаю думать об Альвеоне. Жалость к погибшим девушкам естественна, но не слишком продуктивна. Она ничего не исправит. Торговцам все равно, жалеет ли кто-то о произошедшем, их куда больше будет занимать упавшая прибыль. А простые люди в большинстве своем и вовсе не свяжут повышение цен с пиратским нападением на дипломатический корабль. И те, и другие будут винить короля, не задумываясь о том, что у него тоже связаны руки.

— А теперь вы говорите так, будто во всей этой истории вам жалко мальчишку, — заинтригованно отметил Нил, не сводя с меня испытующего взгляда.

Я промолчала.

Жалость к мальчишке тоже ничего не исправила бы. Но объяснять еще и это не пришлось — капитан, не получив прямого ответа, понимающе хмыкнул, убрал коробку с брачными оковами в сундук возле койки и уселся напротив меня, упершись локтями в стол и сложив пальцы пирамидкой.

— Значит, королеве некогда жалеть, — протянул он и сощурился. — Что ж, допустим. О чем еще мне следовало знать? — поинтересовался он таким тоном, словно информация о королевской жалости тоже относилась к разряду жизненно необходимой.

— Об альвеонском судне, которое последует за мной, чтобы убить, — напомнила я, не выдержав и опустив глаза.

Капитан выразительно выгнул бровь.

— Как же оно найдет «Бродягу»? У альвеонцев нет заклинателей глубин, а море велико.

— О, очень просто. Капитан «Остроты» знает, куда я направлялась. Именно с «Бродягой» он может пересечься разве что по чистой случайности. Однако «Острота» не поленится проверить каждый остров Коринезийского архипелага, чтобы отыскать меня — а заодно и пиратский порт, который, как вы понимаете, после нападения на «Белую голубку» спалят дотла.

Нил умудрился не поменяться в лице — так и смотрел на меня, выгнув бровь, испытующе и снисходительно.

— У меня складывается впечатление, что вы, Ваше Величество, пытаетесь мне угрожать.

Я тоже уперлась локтями в стол и зеркально отразила выражение капитанского лица, хотя для этого пришлось до неприличия сократить расстояние между нами. Зато в его взгляде наконец-то мелькнула растерянность, и я поспешила закрепить эффект:

— Что вы, Нил, никоим образом, — шепотом отозвалась я. — Но мне хотелось бы, чтобы вы осознавали: любой, кто даст мне прибежище, попадет под весьма пристальное внимание новых советников короля-мальчишки. Будьте готовы дать им отпор.