Злая королева
Шрифт:
Мне хотелось верить, что он позволит мне это сделать. Я не могла понять изменения в нем. Раньше он давал мне именно то… чего я хотела. А теперь? Я не могла допустить, чтобы это имело значение, потому что не могла позволить себе доверять ему.
— Я буду жить либо здесь, в лесу, с Аллурой, — сказала я, — либо перееду к Хартли и троллям.
Рот напрягся, но не стал давить… пока что. Судя по упрямо сжатой челюсти, он продолжит настаивать, как только мы останемся одни.
Он указал на что-то за моей спиной.
— Мне не нравится, как этот тролль смотрит на тебя.
Я повернулась,
— Он не нападет. Во всяком случае, не сегодня.
К нам подошел Николас, и Рот еще больше напрягся. Эти двое уставились друг на друга, излучая сильную неприязнь и недоверие. Я не знала, что делать… пока Тор не подошел и не помочился на сапог моего отчима.
Николас недовольно фыркнул. Я подавила смех, и его сузившийся взгляд переместился на меня.
— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине. — он вырвал меня из объятий Рота, хотя тот цеплялся за меня до последней возможной секунды, вызывая во мне удовлетворение. — Я захватил некоторые вещи из дома. Хотя этот конкретный предмет, я думал, понадобится мне, а не моим падчерицам.
— Что ты…
Он сунул мне в ладонь презерватив.
— Либо он упакует его, либо выставит на всеобщее обозрение. Мы же не хотим, чтобы маленькие королевские особы бегали вокруг, пока пророчество не исполнится, не так ли? Завтра ты должна купить у Офелии противозачаточное заклинание, даже если оно обойдется тебе в целое состояние.
Я застонала, казалось, все мое тело покрылось румянцем.
Рот услышал стон и поспешил встать между мной и Николасом.
— Что случилось? Что ты натворил?
Покраснев, я засунула пакетик в карман.
— Ничего. Все в порядке. — я пригвоздила отчима взглядом. «Не смей ему говорить».
Николас усмехнулся — редкое зрелище, одновременно обольстительное и расчетливое.
— Приятного вечера, Рот. — сказав это, он ушел.
Может ли этот день стать еще более неловким? Я оглядела лагерь, пытаясь отвлечься. Никаких следов Ноэль и Офелии. Уорик повел Хартли в их палатку. Его тролли кружили вокруг нее, стоя на страже. Вайолет повела Трули к соседней палатке. Моя близняшка остановилась у входа, чтобы найти… меня? Да. Она улыбнулась и помахала мне рукой.
Чтобы провести больше времени с королевой? Я вздрогнула и покачала головой, а затем, чтобы она не обижалась, ласково улыбнулась ей. У меня еще будет время для Трули, но не для Рота. Поэтому нужно сегодня выяснить с ним отношения раз и навсегда.
— Пойдем, — сказала я, взяла его за руку и повела в свою палатку. — Нам нужно поговорить.
Как только за нами закрылся полог палатки, он окинул меня своим горячим взглядом, лаская и разрушая мою решимость сопротивляться ему. Я задрожала.
— Может, сначала устроимся поудобнее? — он стянул тунику через голову и бросил ее на землю. — Мне нравится разговаривать голым. А тебе?
Он не просто побил мою решимость, а уничтожил ее. Его татуировки завораживали меня, каждый мускул притягивал меня, как мотылька на пламя.
— Ты играешь нечестно, — захныкала я.
— Потому что никогда результат не был так важен.
Удар.
— Что тебе от меня нужно? — может быть, я смогу дать ему
что-то, как Хартли доверилась Уорику, в итоге завоевав его.Рот не стал мелочиться.
— Я хочу твоего прощения. Второго шанса. Твоих прикосновений. Твое сердце.
Я снова задрожала…
— Итак, давай только основы, — проворчала я.
Уголок его рта изогнулся, посылая электрические импульсы по моей коже. Но его веселье длилось недолго.
Серьезно он сказал:
— Я хочу дать тебе все, но и получить хочу не меньше.
В ожидании моего ответа, Рот задрожал. Задрожал! Я видела его во время битвы. Видела его решимость, когда он убивал друга. Видела, как он управлял королевством. Ни разу он не дрогнул. Я повлияла на него так, как никто другой.
Мой живот сжался, а огонь разлился по венам. Между нами возникло напряжение. Забудьте о разговоре. Может, мне стоит испытать все, что он предлагает, хотя бы сегодня ночью? Чтобы попрощаться как следует.
— Я всегда буду колдуньей, — напомнила я ему.
Он высоко поднял голову.
— И я всегда буду за это благодарен. Благодаря тебе я получил цель, о которой раньше никогда не задумывался.
Меня охватила неуверенность. Он говорил серьезно, это было видно. Но мне причиняли боль столько раз, столькими способами, столькими людьми. Если я прощу его и соглашусь с ним встречаться, а он потом передумает, я просто сломаюсь.
Он сказал:
— Ты совсем не такая, как я когда-то думал, милая.
— То есть я не слишком смелая и не слишком наглая? Я не эгоистичная и не жадная? Коварная и не заслуживающая доверия? Бессовестная?
Он расстраивался от каждого нового оскорбления.
— Ты ошибаешься. Что ж, ты в совершенстве владеешь смелостью и наглостью. Но эгоистка, жадина? Нет. Ты была щедрой, когда поделилась со мной своей силой. Коварная и ненадежная? Снова нет. Ты хранила секреты, когда это было необходимо, но никогда не лгала. Бессовестная? — он ущипнул меня за мочку уха. — Ты себя осуждаешь, но ничего из этого не подходит тебе.
Тьфу! Он продолжал говорить прекрасные вещи, а моя неуверенность все уменьшалась.
— Я никогда не буду нежной и милой, Рот.
— Похож ли я на человека, который хочет этого?
Он выглядел как человек, который был на пределе, который видел и делал ужасные вещи. Все, чтобы защитить своих близких.
— Я тебе не подхожу. — даже несмотря на то, что я умела делать то, что мало кто умел: заставлять его смеяться.
— Мне все в тебе нравится, колдунья. — впервые он использовал это обращение как ласку, а не как ругательство, его тоска по мне была ощутима. — Я бы ничего не стал в тебе менять.
Во мне ожила надежда, неуверенность уже почти исчезла. Осторожно.
— В пророчестве… говорится, что мы враги.
— Жизнь без тебя, Эверли Морроу, — это хуже смерти. — он подошел ко мне, запустил одну руку в мои волосы, а другой обнял меня за талию, но не поцеловал меня, как я хотела… как мне нужно было, чтобы меня поцеловали. — Что бы ни случилось, я больше никогда не буду считать тебя врагом. Ты — девушка, которая выглядит хрупкой, как стекло, но у тебя есть сила больше, чем у короля. И это сводит меня с ума.