Злая Кровь (CИ)

Мо последняя фраза никому не понравилась, видимо, здесь не принято говорить о неприятных вещах прямо, но ничего, им пришлось это проглотить, ведь это правда, а с этим ничего не сделаешь. И сказать мне никто ничего не может: закон есть закон.

Великий Комтур поперхнулся: для него мое заявление о собственной платежеспособности показалось самонадеянным, и тут же намекнул, что помощи не будет. Как будто я на нее рассчитывала!

– Ярослава, вы помните, что ваше месячное содержание урезано в рамках обучения академии?

Не скрою, но для меня это было самой настоящем новостью и не потому, что содержание было урезано, а что такое понятие вообще отсутствовало. Но я не стала говорить об этом, а спросила:

– И кем же оно ограничено?

Тут уже очнулся Ральф, который сидел с поникшей головой и никак не мог усвоить информацию о возможном браке.

– Магистром, ты ведь его приемная дочь. А значит, от Ордена положена материальна помощь в три серебрянника, больше по правилам аз-Зайтуна тебе не требуется.

И Вернер молчал об этом? Я бы сразу оформила эти «великие» деньги в добровольное пожертвование в пользу Ордена, чтобы он не обеднел.

– Спасибо, - вежливо поблагодарила я мрачного комтура, - но со штрафами я и сама могу разобраться.

Гаспар услышал для себя повод вмешаться и тут же спросил:

– Подтвердить, что вы обе были на той поляне, вряд ли кто-то сможет. Но и деньгами вы, я так понимаю, не сильно ограничены, по вашим же словам. Что вы сами об этом думаете?

Первая нервозность, когда кто-то еще мог поманипулировать сознанием, прошла. Мы с Ядвигой поняли, что никто нам ничего не сделает и расслабились.

Ведунья переняла бесценный опыт Браоза и так же, как и он, улыбнулась:

– Это говорит о том, что мы ничего не можем сказать о смерти Лисаветы, так как в комнате нас не было, а зачем она вообще пошла к Ярославе, даже предположить не можем. Академия станет на пару взносов богаче, только и всего и вам, чтобы что-то нарыть, придется хорошенько поработать.

– Нет, не так, - не согласился лейтенант, - это говорит о возможной связи с некромантами. Орден за вас не платит, значит, кто-то помогает. Не тот ли, кому вы одолжили свою комнату для практики? Ваш магический фон стабилен, значит, вы сами не занимались практикой в ближайшие шесть часов, но это не говорит о том, что вы ничего не знаете и не причастны.

Хороший поворот. Обвинить в причастности только потому, что я больше не нищая иномирянка? Хотя, это их право, пусть что хотят, то говорят и думают. Но прежде, чем сказать им об этом, я покосилась на Браоза. У него-то как раз магический фон был довольно тусклым, что говорило о его изрядной опустошенности.

Неужели все-таки он? Но тогда получается, что он причастен и к смерти лекаря в Сатамашто или даже сам его и совершил, знаки то вырезаны одни и те же, даже угол нанесения одинаковый, я это помнила очень хорошо. Значит, он связан с Художником, только не понятно, почему мне он ничего не сказал и не намекнул, ведь именно я была нужна его хозяину так же, как чаша Сангреаля.

Нет, даже несмотря на то, что Браоз, мне глубоко не симпатичен, поверить в том, что он сделал такое с собственной женой, пусть и не испытывал к ней никаких чувств, я просто не могу. Желая сразу расставить все точки над «и», я решительно встала:

– Знаете что, а не пошли бы вы со своими догадками куда-нибудь подальше? Я должна отчитываться, откуда у меня деньги?

Как хорошо, что здесь не знают о таком государственном институте, как налоговый орган, иначе бы со мной разговаривали более предметно. Лейтенант заиграл желваками, но тон немного изменил и более благосклонно проговорил:

– Не обязаны, но в интересах следствия мы были бы рады за любую помощь.

– Помощь? – переспросила Ядвига, пораженная подобной наглостью, - какая помощь, если вы нас подозреваете? Своими руками помогать подкладывать к собственному костру дровишки?

Гаспар тут же попытался исправить ситуацию:

– Вы все неправильно поняли, мы просто пытаемся разобраться. Подумайте сами, ведь не просто так ритуал с Лисаветой был проведен в комнате Ярославы. Может быть, это какое-то послание лично ей или всем нам?

С таким умозаключением я была согласна, но ему об этом знать совсем не обязательно.

Ядвига пожала плечами:

– Вот и разбирайтесь в этом, мы-то тут при чем?

– Разве вам не интересно? – удивился лейтенант, - а если следующие пострадаете вы или кто-то из близких?

– Почему вы думаете, что это должно продолжиться? – влез Зоар, цепко глядя на орка и следователя.

Гаспар пожевал пухлые губы, оцарапал нежную кожу острыми клыками, ругнулся, и как ни в чем не бывало, огорошил декана:

– Недавно был убит один из подпольных лекарей Сатамашто и у нас есть все основания предполагать, что здесь действовало одно и то же лицо.

Суровое лицо Зоара, будто бы его высекали из камня и не слишком зацикливались на обработке, застыло.

– Вы хотите сказать, что в этом замешан кто-то из курсантов или преподавателей? – сухо проронил он.

Гаспар ничего не хотел сказать, он оперировал только фактами, о чем и заявил всем здесь присутствующим.

– Или вы подтверждаете, что в академии нет никакой охраны и здесь проходной двор?

Ни Зоар, ни декан никогда на это не пойдут, иначе родители тут же заберут своих чад и перестанут платить за хорошие условия большие деньги. Только малоизвестным и малообеспеченным курсантам будет некуда деваться.

Декан был вынужден сообщить:

– Чужой на территорию аз-Зайтуна проникнуть не может, на каждого, кто здесь живет настроено защитное поле академии и чужака оно бы просто не пустило.

Гаспар удовлетворенно кивнул:

– Вы сами ответили на свой вопрос. Поэтому мы можем объединить два дела в одно, поскольку почерки одинаковы. К сожалению, с первого места преступления никаких магических следов собрать не удалось, бедный лекарь был замучен не помощи магии, а здесь мы постараемся что-нибудь выявить, на это нужно немного времени.

Удостоив всех нас мастерски выдержанной театральной паузой, он с благожелательной улыбкой спросил:

– Ярослава, не хотите немного поработать с нашими следователями? Ваши таланты могли бы нам сильно помочь.

Под прицелами взглядов собравшихся, я почувствовала, что невольно краснею и буркнула:

– Чем я могу вам помочь? Ядвига вам ясно сказала, что мы ничего не знаем, Лисавете нечего было делать у меня в комнате, мы с ней вообще не общались.

В ответ орк лишь замахал руками, как бы говоря, уймись: