Злая память (все книги в одной)

Искренни рассмеявшись, Цымбал поинтересовался.

– Ну, как? Прикольно?

Дослушав ту историю до конца, Бутаков отчего-то уловил в ней некий скрытый подтекст. Причём, отнес его, исключительно в свой собственный адрес.

– Ну? И где, прикажешь смеяться? – Славка неожиданно вскочил на ноги. Его прежнюю сонливость, как рукой сняло. – И, вообще, к чему это ты вдруг вспомнил о том поезде? О Наташке моей чего-то узнал?

– О какой, такой Наташке? – растерянно повел плечами Цымбал. Однако быстро сообразив, в чем суть вопроса, тотчас добавил. – А-а, понял. Это ты, о Гусевой спрашиваешь? О той девахе, с которой ты до армии мутил.

– О ней. О ком же ещё? – кое-как, скрипя зубами, всё же выдавил из себя Бутаков.

– Не-а. О твоей Гусевой, мне никто не писал.

Славка с облегчением перевел было дух, но тут Цымбал задал ещё более каверзный вопрос.

– Кстати, Бут. Помнится, ты как-то трепался, будто бы у вас с ней, что-то там было. Ну, с Наташкой. Имею в виду, трах-перетрах. А теперь, скажи честно: врал?

– Ещё чего. – чуть покраснев, ответил сержант.

За два года службы, Бутаков возмужал. А самое главное, он поумнел. Потому и понимал он сейчас, что его Натали, писавшая ему столь трепетные письма, вовсе не достойна того былого малолетнего трёпа и его бахвальства перед дворовой шпаной. Собственно, он и сейчас, на чем свет стоит проклинал себя за то, что пошел на поводу у салаги-Цымбала, что ответил ему в том же отвязном и пошлом ключе, в котором и был задан его вопрос.

– Странно. – тем временем, задумчиво продолжал говорить Андрей. – А она говорила, будто бы ни черта у тебя с ней не получилось.

– При каких это обстоятельствах, она могла посвятить тебя в столь интимные подробности? – на сей раз, Бутаков вскипел по серьёзному. Вскочив с места, он схватил земляка за грудки. – Отвечай, сучёнок. С чего это вдруг она бы с тобой, так разоткровенничалась?

– Славян, да ты не дёргайся. Поверь, твою бабу я не трогал. – Андрей поспешил успокоить сослуживца. – Просто, так вышло. Я совершенно случайно подслушал разговор Гусевой с Ленкой Власовой. И будь уверен, что о содержании того диалога, я никому более не рассказывал. И, вообще. Ты не переживай: ждет тебя, твоя Натаха.

Бутаков несколько пришёл себя и ослабил хватку.

– Нашел кого слушать. Покажи мне хоть одну девку, которая отрыто похвасталась бы своими сексуальными похождениями. Это для нас, для парней, перепихнуться с кем-то – не более, чем очередная «звёздочка» на левый борт своего фюзеляжа. А бабы, невзирая на свой возможный «послужной список», будут до последнего строить из себя целок.

Здесь следует отметить один немаловажный момент. Столь щепетильный разговор, Цымбал затеял вовсе неспроста. При этом, ему даже пришлось несколько приврать о, якобы, подслушанном женском разговоре. Просто Андрей был абсолютно уверен в том, что земляк его обязательно заведется. Так, собственно, оно и вышло. И лишь услышав в голосе сержанта некоторое благодушие, ефрейтор-первогодок вновь попытался аккуратненько вернуть Бутакова к прежним, неприятным для последнего расспросам.

– Бут, а ты чеченок, случаем, не шпилил?

– Я что ж, по-твоему, с дуба рухнул? – будто дотронувшись до чего-то горячего, молниеносно отреагировал Славка.

– Случая подходящего не было, или верность свою бережешь? – усмехнулся Андрей. – Так ты, Славян, не беспокойся. Наталья о твоих экзотических пробах, ничего не узнает.

– Придурок. Тут вовсе не в этом дело. – огрызнулся сержант. – Хочешь, я расскажу тебе весьма поучительную историю?

– Давай. – именного этого, Цимбал и ждал.

– Тот случай был ещё в начале моей службы. Стояли мы тогда под Грозным. Так вот. Повадилась похаживать в расположение нашей части, одна местная тёлка. Девка была, ну просто безотказная. По дюжине наших солдат, могла за день «обслужить». При этом, брала с пацанов сущие копейки.

– И что? – в нетерпении перебил сослуживца Андрей.

– Что-что!.. Пол роты наших, с каким-то ядрёным сифилисом, в санчасть угодила. Оказалось, что эту курву к нам специально засылали. Вот тебе и весь кайф от кавказской экзотики. Уж лучше, завязать на время свой «конец» в узел, чем остаться без него вовсе. А теперь представь: если бы у той чеченской кобылы был СПИД?

– И всё? Вся история? – разочарованно произнес Цымбал.

– Всё.

– Я-то думал, ты приврешь чего покруче. Ну там, как после всего случившегося, вы, к примеру, казнили ту чеченку. Или, как ваши «заразные» солдаты, в отместку, перетрахали десять аулов, награждая тем сифилисом всё женское население.

– Да пошел ты, извращенец. – Славка брезгливо сплюнул.

– А чё? Вот у Якушева, все байки именно так и заканчиваются. То Грозный, танковым полком в асфальт закатают. То чеченских боевиков, целой бандой в жбан с соляной кислотой бросят. Хоть и сам прекрасно понимаешь, что он брешет, а всё же приятно. Кстати, Бут. А может, ты и сам был в числе тех «сифилитиков», потому и не до шуток тебе теперь?

– Очень надо было мне, перед тобой красоваться или что-то утаивать.

– Ладно, проехали. – опасаясь перегнуть палку, Андрей перевел разговор на иные темы. – …Славян, ответь честно; без всяких там понтов. Ты, за что в бой шел?

– Не понял.

– Ну, помнишь, как это было раньше? К примеру, в Великую Отечественную. За Родину, за Сталина! А ты, за что? Ведь козе понятно, что не за освобождение чеченского народа от ненавистных террористов, оккупировавших беззащитную республику.

– Чёрт его знает. – Бутаков призадумался. – Ну, наверное, за Отечество. За россиян.

– Так Чечня и есть, неотъемлемая часть твоего Отечества. А чеченские боевые формирования, в своем подавляющем большинстве, состоят из таких же россиян, как ты сам. У них такие же, как и у нас паспорта.

– Достал ты меня своими заумностями. Был приказ: идти в бой!.. Вот мы и шли. Чего же тут думать, ведь это армия. Бежал вместе со всеми, чтоб в глазах своих же сослуживцев не выглядеть падлой. А впрочем, Андрюха… Если уж быть до конца откровенным, была у меня своя причина мочить «чёрных».

– Ну-ка, ну-ка. Вот с этого самого момента, если можно, то поподробнее. – Цымбал вновь зацепил земляка за нечто живое.

– Короче, перед самой отправкой в Ичкерию, застряли мы на полдня в Краснодаре. Сидим на тюках возле здания вокзала, бамбук курим. Совсем рядом расположилась женщина. От безделья, разговорились. Оказалось: она русская. Беженка из Чечни. О своих злоключениях она рассказывала долго, причём, едва сдерживая слезы. Да, оно и понятно, ведь мало кому приятно на старости лет потерять всё, что было нажито за целую жизнь.

Ты только представь. По словам той самой дамы, буквально накануне войны в Ичкерии объявили амнистию и выпустил из тюрем всех зеков. Тысячи преступников: воров, бандитов, убийц вышли на свободу. Если ты заметил, то чехи и без того, народец довольно гадкий. А тут, тысячи уголовников. К тому же, они ещё и до власти дорвались. Из этих самых озлобленных и кровожадных подонков и сложилось, так называемое: народное ополчение. А проще говоря, первые банд-формирования со своими полевыми командирами.