Злая Русь. Зима 1238

В отличие от сердца Коловрата, изо всех сил подгоняющего крошечную дружину, и буквально рвущегося в Рязань! Впрочем, помимо боярина и горстки его личников, а также черниговских воев, среди гридей хватает именно рязанцев — а также дружинников из Белгорода, Переяславля, Коломны, Перевитска, коих выделил под наше начало князь Юрий Ингваревич. Причем, если боярина можно хоть немного успокоить, в очередной раз пересказав ему первое — и единственное — видение о его спасшейся семье, то что скажешь прочим ратникам об их родных?! Потому-то и рвутся вои вперед, к любимым, надеясь защитить близких от орды… От елецкой сотни осталось всего две дюжины воев, сумевших продолжить путь. А от сторожи Кречета — только я, Микула, прибившийся к нам Ждан, да собственно дядька. Братья-половчане получили раны в последней сече и остались в Пронске, а про Захара и Лада и вовсе ничего не известно с тех пор, как остались они на заимке разбойников вместе с освобожденными пленницами…

Но если тысяча воев ничем не сможет навредить орде, то на что вообще рассчитывать полутора сотням дружинников?! Я искал ответ на этот вопрос все последние дни — и не находил его. Наоборот, в голову закрадывались всякие низкие мыслишки из разряда — я сделал все, что смог, и теперь нужно остаться в Проснке, рядом с беременной возлюбленной!

Действительно, сделано уже немало. В засадах, оборонительных боях за Ижеславец, в ночной битве в лагере Кадана, да в обоих штурмах Пронска (и последующей резне татар, спровоцированной мной же!) нам удалось истребить едва ли не три тумены поганых, практически треть сил вторжения! Я абсолютно уверен в том, что в прежней истории враг понес меньшие на момент потери перед Коломенской битвой. А у нас ведь пока нет ни одного взятого штурмом города, и главные силы княжеской рати пока еще даже не вступили с монголами в бой! Это с одной стороны — а с другой я сделал все, чтобы задержать врага на льду Прони и спасти рязанских воев от самоубийственной пограничной битвы! Сделал все, чтобы уберечь простых жителей от разграбления, насилия и смерти… Я выиграл самый ценный ресурс — время, рассчитывая, что владимирское войско успеет прийти на помощь Юрию Ингваревичу раньше, чем стольный град княжества будет осажден!

Но, судя по последнему видению, мои радужные ожидания не оправдались…

Во-первых, Субэдэй сумел разбить отряд княжеских дружинников, сдерживающий продвижение орды по реке. Мы прошли место схватки в первый день нашего движения, видели павших. Но брошенные тела убитых, с коих сняли все оружие и доспехи, до неузнавания изгрызли лесные хищники и припорошил снегом… Павших никто не разглядывал — мы прошли мимо, отгоняя стрелами обезумевших от человеческой крови и мяса волков. А оказывается, это было место славной гибели русичей… Что к слову, только подтверждает правдивость увиденного наяву этой ночью.

Во-вторых, какое-то количество пленников татары все же взяли — а за Рязанью число сгинувших беженцев выросло многократно. Более того, Субэдэю удалось хотя бы временно решить проблему снабжения тумен Батыя — а значит, настроения в лагере хана вполне себе оптимистичные, бодрые, и вряд ли сытых покоренных удастся подбить на мятеж… Учитывая же, что наши дозоры проводили отступивших от Пронска поганых до самого Ижеславца, и что, со слов ратников, никто из половцев или мокшан не развернул лошадей на север, разжигать бунт просто некому. Н-да, не разыграть нам эту карту… По крайней мере, пока.

Зато у Батыя теперь есть достаточное количество времени, чтобы основательно подготовиться к штурму — и до основания снести стену на участке шириной так шагов в восемьсот! Остается лишь надеяться на то, что в новой истории число защитников Рязани не столь и мало. Даже с учетом выделенной нам дружины (включая сотни Захара Глебовича), гридей Пронска и пронского же ополчения, а также погибших на реке воев, у Юрия Ингваревича все равно должно остаться практически девять тысяч ратников. Девять против сорока… Но ведь не в чистом поле драться, а защищать брешь в стене: с флангов не обойти, не окружить, и атаковать лишь в лоб! Учитывая же, что даже после гибели княжеской рати на Вороноже в моем прошлом, Рязань билась пять дней (по версии Рашид ад-Дина всего три, но китайцы называли и все семь), то в городе укрылось достаточно боеспособных мужчин из числа беженцев! Плюс там оставалась личная охрана княжеской семьи… Так что есть кого поставить и на стены, и кем закрыть брешь. А скорее даже бреши…

Но, в-третьих, главная моя надежда на скорую помощь владимирской рати — не оправдалась! Да, от Коломны до Переяславля воевода Еремей преодолел приличный путь — до столицы княжества ему оставалось всего около пятидесяти верст, то есть максимум два дневных перехода. Но сделать их русичи уже не успели…

Правда, исход главной битвы русского северо-востока, в отличие от моего прошлого, сложился если не в пользу владимирцев, то уж точно не январским разгромом у Коломны! Или еще не сложился, и мне было показано будущее — на которое, впрочем, нам уже никак не повлиять… В любом случае, сил на успешный штурм крепости у Субэдэя нет, не удастся поганым и долгая, изнурительная осада: может, запасов в городе не столь много, но у татар их всяко меньше. И помощи темник не дождется — по крайней мере, помощи уничтоженных нами тумен Кадана, Бурундая и Бури! Однако, если Батый рискнет выделить нойону часть осадной техники и как минимум, еще одну тумену в помощь — вот тогда сил у штурмующих может и хватить…

Я бы на месте хана точно усилил бы корпус Субэдэя для успешного штурма — и уже после вернул бы тумены нойна к Рязани. Тотально разграбив Переяславль, вывезя все съестные припасы, да набрав побольше хашара — это уже следуя логике монголов. Как-то встречал упоминание, что поганые не начинали штурма без рабов — правда, под Ижеславцем и Пронском отсутствие живого щита из местных татар не смутило…

Что во всей этой ситуации можем сделать мы? Если рассуждать трезво и объективно? Да ничего — ровным счетом ничего. Попытка подобраться ночью к порокам по спящему вражескому лагерю, даже если нам ну ОЧЕНЬ повезет пройти незамеченными, кончится лишь короткой и гибельной для нас схваткой, как только загорится первая же катапульта. Но на самом деле я уверен, что перебьют нас еще на подходе к катапультам и требушетам — их очень хорошо охраняют, тут надо быть реалистами. Тоже самое касается и китайцев — с началом резни осадных инженеров у нас останутся считанные минуты, пока тургауды числом не задавят… И опять-таки, только в том случае, если нас не раскроют еще во время движения по лагерю!

Хорошо бы вообще ничего не делать, а вернуться в Пронск и надеяться, что монголы не возьмут рязанских городов! Или возьмут, но понесут при этом столь чувствительные потери, что дальнейшее их движение вглубь Руси потеряет всякий смысл. А после уповать на чудо — что пройдут поганые мимо Пронска, бросив осадные машины под Рязанью за ненадобностью, или же не станут терять время на штурм не столь и значительной крепости… Но увы, так поступить не могу лично я — не говоря уже о рязанцах нашего отряда. С ними-то все понятно — да, впрочем, и со мной тоже. Ибо нельзя мне оставить в беде соратников, проливавших кровь рядом со мной, защищая Пронск — и мою любимую! А у них ведь тоже любимые, тоже семьи, кои дружинники надеются уберечь… И помочь им — есть мой долг чести!

Но сколько бы я не ломал голову, единственный вариант — это дойти до Рязани и незаметно добраться до подземного хода, ведущего за пределы крепости: Коловрату известно его местонахождение. А уже в городе наладить выпуск собственной артиллерии-«скорпионов» — хотя до требушетов даже с высоты башенных сторож стрелометы все равно не достанут… Но так или иначе, в бою своя артиллерия лишней точно не будет!

Однако… Орда ведь очень велика — стоянка даже четырех тумен будет огромной, и добраться незамеченными до подземного хода может и не получиться… И что тогда? Тогда остается партизанить, наносить частые, беспокоящие удары — возможно, удастся оттянуть на себя какие-то силы… Правда, оттянуть одно, а вот засады у нашего крошечного отряда уже не получится. И взять воев — совершенно негде. Евпатий в моих видениях собрал вокруг себя остатки разбитой на Вороноже рати, да немногих бойцов, спасшихся после штурмов Ижеславца, Пронска, той же Рязани… Соответственно сейчас этого ресурса у нас нет, и в возможностях мы сильно ограничены.

Как бы то ни было, пока что кампания развивается пусть и не по лучшему варианту, но точно не так катастрофично, как в изучаемой мной истории тринадцатого века. А главная интрига на текущий момент — это действия великого князя Юрия Всеволодовича. Ведь, по логике вещей, сейчас он должен набирать вторую рать на севере княжества, одновременно с тем ожидая подкрепления в виде новых новгородских полков… И вновь историческая параллель — в моем прошлом эту рать, разбросанную по нескольким поселениям на реке Сити (князь таким образом обеспечил «отмобилизованным» воям крышу над головой и кров) обнаружили разведчики из корпуса Бурундая. Вполне возможно, что с помощью предателей из местных… А после обнаружения вторую владимирскую рать уничтожили по частям за одну ночь и последующий день! Впрочем, половина корпуса поганых также осталась на Сити… Но татары уйдут на юг, пополнят свои тумены кипчаками и прочими покоренными — и вновь вернутся на Русь, атакуя уже юго-западные княжества…

В любом случае перспективный план князя Юрия связать орду осадой сильной Владимирской крепости, оставив в нем сильный гарнизон, а после деблокировать ударом извне владимирских и новгородских полков, не сработал. Владимир пал после короткой осады и яростного, кровавого для обеих сторон штурма, а Ярослав Всеволодович и вовсе не отправил старшему брату помощи. В последнем, кстати, многие видят предательство отца Невского — и едва ли не договорённость с Батыем!

Но на самом деле, все намного проще. Киевская рать слишком мала — княжество уже давно растеряло былое могущество, а "мать городов Русских" достаётся сильнейшим князьям в качестве статусного трофея. Потому, когда к Ярославу прибыли гонцы брата с призывом о помощи, он выступил в Новгород лишь с малой личной дружиной — предварительно передав Киев Михаилу Черниговскому. И опять таки, выступил не сей же час — а сколько времени добираться с юга Руси на север?! Даже если сын Александр заблаговременно стал собирать новгородские полки, быстро он сделать это не мог. И события последующих лет ярко продемонстрировали, что новгородцы не особо подчинялись молодому князю даже в случаях критической опасности для себя! Например, на шведов Александр пошел с крошечной личной дружиной и несколькими уже готовыми к бою отрядами знатных новгородцев — а вот сбора гридей и ополчения Новгорода князь не дождался… Второй же по величине и силе город севера — удельный Псков — и вовсе ведёт собственную независимую, а порой и враждебную новгородцам политику… Так что на текущий момент Александр вряд ли смог собрать достаточную рать — а отец его вполне еще может находиться в пути! И в моем прошлом, получив известие о разгроме под Коломной и падении Владимира, новгородцы вполне могли просто отказаться выступать против Батыя, рассчитывая переждать нашествие орды за крепкими крепостными стенами!