Злая Звезда

Верные стукачи в свое время доложили Колин, что однажды сержант Димитриус под дулом луппера изнасиловал одного из солдат-невидимок. Это не было извращением, поскольку невидимки двуполы. Архипрапорщик тогда только посмеялась, так как знала, что у насекомых вполне свободные брачные обычаи. Однако история получила неприятное продолжение. У изнасилованного невидимки родился детеныш. Лицом и телом похожий на Димитриуса, по своему внутреннему устройству он не отличался от насекомого. Разъяренный сержант прикончил отпрыска. После чего между отделением тяжелых пехотинцев и отделением невидимок вспыхнула кровопролитная война. Враждующие стороны тщательно скрывали потери, объясняя их несчастными случаями, неисправностью оружия и анабиозных камер.

Во время прошлой побудки, рядом с реакторным отсеком, произошло настоящее побоище. И хотя у невидимок имелось только холодное оружие, они пользовались им столь виртуозно и атаковали столь стремительно, что успели расчленить четыре бронированных скафандра, прежде чем люди Димитриуса открыли огонь на поражение.

– Сержант Стрек, хочу предупредить вас, – холодно заявила Колин, – если в вашем подразделении снова будут небоевые потери, я отдам вас под трибунал.

– Это ваш долг, госпожа архипрапорщик, – сержант покорно склонил голову.

– Займите позиции вокруг «логова», – приказала Колин. – Действуйте согласно боевому расписанию.

«Логовом» на крейсере называли установку, где в ожидании своего часа покоились зародыши черных дыр.

– Вас понял, – Стрек снова кивнул и тихо присвистнул. Все его подчиненные мгновенно исчезли. Колин улыбнулась и включила радары, встроенные в шлем скафандра. Рентгеновский диапазон – ничего. Ультрафиолет – ничего. Нейтринный сектор, ультразвук. Везде пусто. Превосходно! Их нет ни в одном диапазоне, и только датчик изменения объема может обнаружить невидимку, но произойдет это слишком поздно. Насекомые успевают убить врага раньше, чем срабатывает датчик.

Колин бросила взгляд в тот конец палубы, где строились пехотинцы. В строю зияли прорехи. Димитриус напрашивается на неприятности. Колин отвернулась от впавших в немилость пехотинцев и направилась к отделению сержанта Гомыча.

Прекрасные солдаты, с ними у нее никогда не возникало никаких проблем. Быстрые поджарые воины в легких скафандрах с легким вооружением, которое не грозит серьезными разрушениями хрупким конструкциям звездолета. За плечами каждого бойца плотно притянут к спине ранец со сложнейшим кибернетическим устройством, подключенным к мозгу специальным шлейфом. Именно это приспособление делает солдат Гомыча идеальными. Электроника объединяет их в единую боевую машину с общим управлением. Этакий многоголовый многорукий монстр, всезнающий и дьявольски хитрый, стремительный и меткий. Окрыленный приказом, он способен творить чудеса. Колин просто обожала солдат Гомыча, как душой, так и телом.

– Предвкушаю ваши распоряжения, госпожа Колин, – сержант Гомыч встал на одно колено. Кодекс вежливости этой птичьей расы всегда приводил архипрапорщика в восторг.

– Как обычно, вы будете патрулировать коридоры. – Ее губы растянулись в довольной улыбке сытого людоеда, когда мимо нее в едином порыве прошелестели три десятка безгранично послушных и безрассудно преданных солдат. Они мгновенно растворились в узких коридорах корабля, а Колин с тяжелым сердцем, концентрируя в душе злые мысли, направилась к нестройному ряду тяжелых пехотинцев. Шеренгу по-прежнему уродовали неуставные пустоты.

– Вас двадцать, а должно быть двадцать четыре! – прорычала Колин, упираясь лицевым шитком своего скафандра в шлем Димитриуса.

– Четверо не проснулись, госпожа архипрапорщик, – насупившись, ответил сержант. Его голос звучал твердо и уверенно. Похоже, он смирился с грядущим наказанием и собирался выдержать его с честью. Или готовил бунт…

– Анабиозные камеры чертовски ненадежны, – посетовал Димитриус.

– Вы помните мое обещание? – грозно спросила Колин. Она решила смягчить свой ультиматум. В конце концов, ее контракт скоро заканчивается, а при подписании следующего она постарается избавиться от этого тяжеловеса с муравьиными мозгами.

– Такое не забывается, – вздохнул сержант.

– Еще один «случайный» покойник, и вам не поможет самый лучший гридерский врач. – Ультиматум с такой формулировкой практически ничего не значил и не подразумевал никакого конкретного наказания.

– Так точно! – весело рявкнул Димитриус.

– Ваше отделение занимает свои обычные позиции, – Колин неопределенно махнула рукой. – Еще раз напоминаю, стрельба из тяжелого вооружения на звездолете запрещена. Мощность выстрелов установите на десять процентов от номинальной.

Строй с готовностью громыхнул подошвами. Не удостоив тяжелую пехоту даже взглядом, Колин отправилась на свой пост, откуда она имела возможность контролировать весь звездолет и командовать всеми подчиненными. В бою командир не обязан рисковать собственной шкурой, шныряя по передовой. Она вполне может укрыть свой бесценный мозг в надежном убежище, обшитом толстыми плитами из гравитронного сплава, и между глотками освежающего напитка отдавать мудрые распоряжения доблестным воинам.

«Гедабас» умирал. Он распадался даже не на атомы, а на какие-то совсем уж крохотные частицы, для которых в науке и названия-то нет. Элеонора уже телепортировала на преследуемый крейсер свое никчемное бесчувственное тело. Не то чтобы она так уж сильно его ценила. Просто старое, не очень нужное туловище оказалось очень удобным предметом для уточнения траектории гиперперехода. По проторенной дорожке отправился и Жак, едва успевший облачиться в легкий скафандр. Будет очень хорошо, если он поведет себя тихо и не попадется никому на глаза, пока она разберется с центральным компьютером вражеского звездолета.

Сама Элька покинула гибнущий «Гедабас» последней, как и полагается уважающему себя капитану. После этого корабль, бывший некогда гордостью рода Скабедов, просуществовал всего три микросекунды субъективного времени. Обломки звездолета, похожие на клочья предутреннего тумана, быстро потеряли скорость, вошли в эйнштейновское пространство и ярко полыхнули сверхмощной вспышкой гамма-излучения.

Элеонора между тем плавно слила свое сознание в постоянную память одной из анабиозных камер крейсера. Места для информации было много, и она чувствовала себя вполне вольготно. Немного освоившись в новой обстановке, она подключилась к ближайшему процессору. Ближайшим оказался процессор, управляющий температурой воды в душе. Его мощности вполне хватило, чтобы собрать информацию обо всех системах звездолета. Никаких сюрпризов не предвиделось. Корпус, как и ожидалось, плотно нашпигован датчиками и исполнительными механизмами. Мышь не проскочит. Десятикратное дублирование всех процессов по низкому уровню. Однако центральный процессор всего один. Еще бы! Ручная работа, можно сказать. Штучный товар. Шестнадцать макрочипов, работающих в поле сжатого времени, плюс четыре белковых мозга, плюс имперская система защиты данных «Скарабей». Слишком круто, даже для крейсера.

Элеонора быстренько сотворила крошечный программный пакет и забросила его в переплетение шин и полупроводников. Сигнал, шустрый, как перепуганный таракан, помчался к пульсирующему цифровой энергией солнцу в ядре вычислительной системы. Постоянно меняющий частоту, код и направление, абсолютно безвредный и незаметный пакет должен отыскать дырочку в монолите защитных блоков. Когда цель стала осязаемой и Элька приготовилась нанести смертельный удар по ядру, вокруг макрочипов выросла огненная стена защиты. Горячая и непроницаемая. В следующее мгновение пакет-разведчик был поглощен и обезврежен зубастым антивирусом. Молниеносным выпадом Элька порвала монстра в клочья, но его место сразу же заняли еще две твари, несравненно более мощные и осторожные. Они быстро вычислили Элькино местоположение и протянули к ней свои гибкие виртуальные щупальца. Элеонора остановила время и задумалась. У нее осталось слишком мало шансов вырваться. Антивирусы отрезали ее от всех систем. В пределах досягаемости остался только один процессор управления шлюзом и четыре живых мозга, встроенных в структуру ядра.

Шлюз Элеонору не заинтересовал, а вот мозги… Она подключилась к комплексу видеонаблюдения и изучила местоположение лучших во Вселенной вычислительных машин, созданных самой природой. Как Элеонора и предполагала, мозги из черепов никто не выковыривал. Зачем разрушать организм, который лучше любого искусственного устройства обеспечит жизнедеятельность нервных клеток? Четыре человека полулежали в удобных анатомических креслах. Двое мужчин и две женщины. Их наготу прикрывали пучки проводов, уходящих под кожу. Из висков витыми бараньими рогами торчали коммуникационные разъемы, мигающие разноцветными индикаторами. Пах прикрывали мягкие бугры секс-имитаторов, а на глазах громоздились излучатели реального стереовидения. Словно тяжелобольных, этих людей кормили внутривенно. Через толстую трубку, загнанную глубоко в горло, их желудки накачивали инертной пастой, дабы избежать атрофии пищеварительной системы и связанных с этим болезней.