Зло не дремлет

Но сегодня Каздану пришлось спешно покинуть развалины Дзергвольда. Накануне Лангмар объявил о своем намерении незамедлительно воскресить Тергон-Газида. То, что сеанс некромантии должен был состояться уже на следующий день, ставило под удар миссию Каздана. Кто-кто, а могущественный дзерг мгновенно распознал бы чужака, едва только явившись в мир. Будь у Каздана времени побольше, он сообщил бы о происходящем в Эльнадор, чтобы присланные оттуда отряды боевых магов положили конец гнусной возне чернокнижников. Но времени не было совсем. И первоочередной задачей Каздана являлось сейчас спасение собственной жизни. У него не оставалось иного выхода, кроме как в срочном порядке уходить из разрушенного города. Применив заклинание скорости, Каздан быстрее птицы помчался прочь и уже к вечеру оказался рядом с таверной «Приют пилигрима», находившейся на расстоянии пятисот лиг от Заболевшей земли.

Утро дня, на которое Лангмар назначил церемонию воскрешения, было идеальным временем для его бегства. В свете предстоящего события на это просто никто не обратил бы внимания. Очень велик был соблазн покинуть Дзергвольд еще до рассвета. Однако неявка на утреннюю общую трапезу могла слишком много сказать остальным, и поэтому Каздан сбежал сразу после завтрака, которым, как и почти всегда, было жареное мясо летучих мышей. Жареные нетопыри на завтрак, обед и ужин, а также и в качестве промежуточных перекусов. Для иллюзии разнообразия – суп из летучих мышей да холодец из их же ушей. Почти одни только жареные нетопыри в течение десяти лет… То была единственная съедобная живность, в изобилии водившаяся в Дзергвольде и его окрестностях. Помимо мышей, тамошнюю фауну составляли разнообразные рептилии и насекомые, но все – безмерно ядовитые. Запас летучих тварей был практически неиссякаем, но, понятное дело, за долгие годы такой рацион предельно надоел всем, за исключением разве что тех, кому было совершенно безразлично, чем питаться. А отведать чего-то, кроме нетопырей, можно было только в двух случаях: когда люди Лангмара подвозили провиант из городов – это происходило довольно редко, и хватало запасов совсем ненадолго – или во время вылазки в одно из ближайших поселений. Учитывая, что таковые располагались в Хастарии, где и белых-то магов не особенно уважали, находиться там дольше нескольких часов было весьма опасно.

Мерзкие жареные нетопыри… Окинув взглядом шумный пиршественный зал, Каздан жадно втянул ноздрями воздух, пронизанный ароматами изысканных яств. От этого у него едва не закружилась голова. Маг улыбнулся, окончательно осознав, что о жестком, вонючем и обладавшем отвратительным вкусом мясе летучих мышей можно теперь забыть навсегда…

Несмотря на эйфорию, охватившую его по приходе сюда, Каздан не потерял бдительности. От его внимания не ускользнуло множество хмурых и неприветливых взглядов, которые то и дело бросали на него посетители. Над уставленными блюдами, тарелками, кубками и кружками столами пронесся неодобрительный шепот. Лохматый длинноносый парень, что потешал народ игрой на гитаре, сбился и дернул подряд несколько лишних струн.

Каздан прекрасно понимал, что его принимают за чернокнижника, но не спешил развенчивать это впечатление: ни к чему этим случайным людям знать, кто он такой на самом деле.

После недавних событий в Билане, слухи о которых быстрее ветра разлетелись по всей стране и успели проникнуть за ее пределы, народ перестал относиться к историям о чернокнижниках как к глупым байкам, пригодным лишь для того, чтобы пугать детей. Жители Арлании старались теперь пореже надевать черное: у страха глаза велики, – какой-нибудь паникер может и молотком по затылку треснуть. Это, конечно, была большая глупость – ведь сам по себе цвет ни в чем не виноват, но… на Каздане сейчас была не просто черная одежда, а самый настоящий ритуальный плащ чернокнижника! И это не осталось не замеченным никем.

Каздан включил магическое зрение, чтобы рассмотреть всех присутствующих разом и оценить степень возможной угрозы. Магов в таверне не было, что давало ему немалое преимущество в случае внезапно возникшей заварухи. А вот крепких бойцов здесь собралось немало, и этого факта, конечно, не стоило игнорировать. Вооруженные булавами и длинными мечами здоровенные телохранители купцов, несколько наемников в потрепанной пыльной одежде, да еще компания из шести рейнджеров, игравших в карты в дальнем углу. Эти, пожалуй, были опаснее прочих, поскольку могли первыми напасть на того, кого считали злым колдуном. Чего не сделал бы, к примеру, телохранитель без приказа своего патрона или одинокий наемник, ни от кого не получивший соответствующего задания.

Но пока никто не торопился бросать вызов «приспешнику зла», и Каздан спокойно прошествовал к свободному столику. Почти свободному: возле стенки дремал какой-то красноносый детина, судя по наряду – не странник, а обитатель одной из ближайших деревень. Служанка, поднесшая магу список блюд, как и все остальные, смотрела на гостя из Заболевшей земли настороженно. Она не заговорила с ним и даже не стала передавать меню из рук в руки, а просто положила рядом с Казданом на покрытую множеством мелких царапин столешницу. Маг усмехнулся, но промолчал. Он пришел сюда лишь для того, чтобы поесть и переночевать, а не с целью добиться чьего-то расположения. Проблемы если и возникнут, то на улице, а туда ведь можно и не выходить – до рассвета, когда здравомыслящие люди вновь становятся таковыми, не будучи одурманены алкоголем.

Каздан оставил окружающих за бортом своего внимания и приступил к изучению меню. «Интересно, есть ли здесь блюда моей родины?» – подумал он.

О, да! В заведении, стоявшем на пересечении торговых путей, могли не включить в меню эльфийские яства, но не учитывать вкусов жителей государства, с которым Арлания торговала больше всего, было бы попросту глупо. Блюда Тенларской кухни, ставшие, наряду с зажигательными танцами и дрессированными кобрами, одним из символов этой жаркой восточной страны, в «Приюте пилигрима» имелись. Причем не только основные, давно ставшие привычными и для населения крупных городов Арлании, но и экзотические – такие, как, например, змея, фаршированная маринованными скорпионами!

Восхищенный взгляд Каздана метался от одной строчки меню к другой, а желудок мага принялся аккомпанировать гитаре носатого барда. Шпион Совета даже не знал, что выбрать: здесь ведь было абсолютно все!

В конце концов Каздан остановился на похлебке из баранины и поджаренных на решетке кусочках мяса черной свиньи. За этим, конечно, последовала фаршированная змея. А на десерт – ломтики груши, вываренные в диком меду. Вино Каздан выбрал арланское – оно ему нравилось больше.

«Прощайте, жареные нетопыри!» – Когда на столе перед ним возник безмерно приятный взору набор тарелок и плошек, Каздан почувствовал себя так, будто с его плеч свалился вулкан Тильгалардрон. Маг был готов наброситься на еду с остервенением голодного пса, но все же удержал себя в рамках приличий. На него и так злобно косились со всех сторон: не стоило усугублять ситуацию.

Смакуя яства, чей вкус был им уже основательно подзабыт, Каздан продолжал думать о деле. Лангмар, вероятнее всего, уже завершил ритуал воскрешения, и скоро в развалинах Дзергвольда воплотится ужасный Тергон-Газид. А может, это уже произошло. По большому счету не важно – ведь он, Каздан, уже начал свой путь к вратам Эльнадора. Завтра он расскажет Дорнблатту о планах черного братства, а после вернется в Дзергвольд во главе отряда карателей.

Каздан обладал еще кое-какой информацией, пожалуй, не менее важной, чем весть о новой жизни Тергон-Газида. Несколько недель назад ему удалось тайком пробраться в личные покои Лангмара и прочесть документ, который тот хранил особенно бережно. Для этого шпиону пришлось изрядно повозиться, нейтрализуя, а потом восстанавливая три мощнейших охранных заклятия. Первое из них вызывало костяного голема-убийцу, второе испепелило бы Каздана на месте, а третье… оно недаром было последним и, разумеется, являлось самым опасным. В случае прокола это заклятие открывало портал, через который нарушителя затягивало в тонкий слой реальности – навстречу клыкам и когтям полных ненависти ко всему живому низших демонов…

Но риск того стоил: в шкатулке, что стояла на тумбочке рядом с кроватью Лангмара под охраной этих смертоносных чар, Каздан обнаружил не что иное, как текст пророчества Ингардуса. Оригинал – в то время как и копий-то никто никогда не видел. В существовании этого документа не то чтобы сомневались: в него просто не верили. Каздан в один миг узнал все о человеке, которому суждено было стать спасителем Схарны. Как оказалось, тот уже появился на свет – в небольшой арканской деревушке Альфенрок. А имя его являло собой анаграмму заклинания, которым Ингардус когда-то сразил Тергон-Газида.

О, как велико было искушение сунуть свиток в карман и в тот же день исчезнуть из Дзергвольда! Но в этом случае Лангмар сразу обо всем догадался бы, что, скорее всего, повлекло бы за собой перенос ставки чернокнижников в другое место – как минимум, еще одно потайное убежище у братства было, и о том, где оно находится, знал только сам главный колдун. Поэтому Каздан стер с пергамента следы своей ауры, положил его обратно в шкатулку, тщательно воссоздал защитные чары и на цыпочках вышел из комнаты. Он не сумел бы вернуть на место защиту Лангмара, не будь его душа поделена надвое между Светом и Мраком. Фактически Каздан все эти десять лет являлся сильнейшим магом Схарны: ведь ему единственному было дозволено пользоваться силами обеих стихий. Но удовольствия от этого тайного статуса волшебник не чувствовал. И уж конечно, он ни за что не стал бы по собственной воле, а не ради общего дела использовать доставшуюся ему мощь во вред обитателям мира, в котором жил.