Зло с небес
Шрифт:
– О боже, мне и не снилось ничего подобного, – выдохнул он.
– Полагаю, как и многим другим, – заметил директор по техническому обслуживанию, с улыбкой посматривавший в окно комфортабельного “рейнджровера”. – У нас в Мохаве пересекаются маршруты большинства гражданских самолетов, как на базе ВВС “Дэвис-Монтана” у военных. После второй мировой войны мы их отремонтировали больше десяти тысяч.
Менеджер повернулся к Лейку.
– Но содержание современных авиалайнеров обходится гораздо дороже, поэтому, когда наступают тяжелые времена и никто не летает, компании присылают свои самолеты к нам – низкая влажность, почти нет дождей, в общем идеальные условия для хранения. Некоторые фирмы переправляют их сюда сразу после покупки. Три года назад, когда они
– Они в полиэтилене? – спросил Фелл, . – Вы шутите!
– Ничуть. Запечатаны, как свежий номер “Плейбоя” на прилавке в каком-нибудь магазине, – сказал директор. – Это недавнее изобретение. Полиэтилен очень технологичен и превосходно предохраняет самолеты от непогоды. Все швы тщательно запаяны, внутри вакуум, поэтому батареи не окисляются. В такой оболочке самолет может простоять десять лет и будет как новый. Собственно, это мы и гарантируем фирмам. Ни старения, ни запыления, ни коррозии.
– Невероятно! – воскликнул Лейк.
Разглядывая шеренгу самолетов, он не переставал восхищаться – среди них было лишь несколько MD-11, “боингов 757” и “боингов 767”. Очевидно, цвет американского самолетостроения даже в трудные времена был при деле.
– Думается, это хозяйство тянет эдак на четыре-пять миллиардов долларов.
– Почти угадали, мистер Лейк. – Директор улыбнулся. – Точная цифра – три миллиарда семьсот двадцать миллионов долларов. Мы каждую неделю проводим инвентаризацию. – Он повернул руль и остановил “рейнджровер” возле одного самолета. – Вот он, триста тридцать первый. Предпродажный осмотр почти завершен. Милая крошка, верно?
Лейка коробило, когда о неодушевленных предметах говорили как о людях. Взглянув на самолет, он поморщился. Перед ними стоял двухмоторный турбовинтовой транспортник G-222, короткофюзеляжный, приземистый, с почти вертикальным хвостовым оперением и высоким расположением крыльев – отнюдь не “милая крошка”, разве что в сравнении с каким-нибудь совсем уж громоздким и неуклюжим летательным аппаратом. На боку были бело-оранжевые полосы и надпись “ТУШЕНИЕ ПОЖАРОВ С ВОЗДУХА”. Лейк открыл толстую папку с сопроводительными документами.
– Оборудован водометами, модификация восемьдесят восьмого года. И, кажется, в неплохом состоянии?
– G-222 – лучшая водометная машина, имеющаяся в распоряжении воздушного флота, – сказал директор по техническому обслуживанию. – Двигатели “роллc-ройс”, по четыре тысячи лошадиных сил каждый, максимальное ускорение на взлете – четыре вместо обычных двух с половиной – важное достоинство, если вашим клиентам придется тушить пожар на дне какого-нибудь глубокого каньона. Если он вам не нравится, то вы ничего не смыслите в подобной технике. Какую, говорите, группу вы представляете?
– Я защищаю финансовые интересы одного брокера, заключившего контракт с “Уолтер Виллис и компания”, – сказал Лейк. – Этот G-222 или любой другой самолет подобного типа, который я смогу найти в течение ближайших трех дней, он перегонит на свое ранчо в Колорадо, чтобы немного переоборудовать и, вероятно, пустить в дело, если лето и дальше будет таким же жарким и сухим.
Разумеется, в этих словах не было ни доли правды, однако за последние два дня он провел необходимую подготовительную работу, которая позволяла ему надеяться, что обман будет раскрыт лишь в случае дотошного расследования с привлечением множества государственных ведомств. Кроме того, несколько лет назад Лейк, уже тогда сотрудничавший с президентом “Юнивесл экспресс” Бреннаном Максорли, помогал финансировать
покупку двух подобных самолетов для “Уолтер Виллиса” – крупнейшей частной пожарной компании мира. Позже он участвовал и в других финансовых сделках, связанных с торговлей авиационной техникой, поэтому в Мохаве к нему относились с доверием.– Никогда не работал с самим мистером Виллисом, – сказал директор. – Как поживает этот старый индюк?
Фелл посмотрел на мужчину, затем на Лейка. Зная своего босса, он понимал, какие недобрые чувства тот должен был испытывать в эту минуту. Тед отступил на шаг и принялся изучать эмблему “Эйр Италия”, украшавшую хвост самолета.
– Хорошо поживает, – спокойно ответил Лейк. Он взглянул на директора, с явным подозрением смотревшего на него, затем добавил:
– Уолтер поживает хорошо – для человека, который уже одиннадцать месяцев лежит в могиле! Бездушный сукин сын, вот вы кто!
У директора открылся от изумления рот – он не ожидал такого яростного отпора. Лейк не дал ему опомниться:
– Компанией сейчас владеют его сын Бред Виллис и несколько частных вкладчиков. В январе я был шафером на свадьбе Бреда. Вы знакомы с семьей Виллисов?
– Нет, но...
– Тогда зачем вы спросили о самочувствии Уолтера? Мой друг Бред до сих пор не может свыкнуться со смертью отца. Лейк знал о Бреде только то, что тот за последний год успел зарекомендовать себя крайне безответственным прожигателем жизни. Бреннан Максорли и “Юнивесл” отхватили немалый куш, когда купили компанию у Бреда. – И, уж конечно, Уолтер даже перед смертью не был, как вы изволили выразиться, “старым индюком”, ему шел всего лишь седьмой десяток, и он до конца дней своих оставался в превосходной физической форме. – Лейк демонстративно отвернулся от директора. – А может быть, вы просто проверяете меня, мистер Адамc? Вы меня в чем-то подозреваете?
– Помилуйте, у меня и в мыслях не было...
– Сэр, в этом нет никакой необходимости, – сказал Лейк. Он был и впрямь возмущен тем, что какой-то ублюдок пытался заманить его в такую халтурную ловушку. – Я мог бы называть имена весь день. Уверен, они произвели бы на вас немалое впечатление. Но мои рекомендательные письма, моя репутация, наконец мои деньги – разве они не говорят за меня?
– Уверяю вас, мистер Лейк, я вовсе не хотел...
– Если мне не изменяет память, два дня назад в Лос-Анджелесе я положил на ваш банковский счет заверенный депозитный чек на сумму девять миллионов долларов. Несчастные клерки два дня и две ночи проверяли его подлинность, результат вам известен. – Он достал из кармана портмоне, раскрыл его и показал содержимое менеджеру. – Вот еще один заверенный чек на сумму шестнадцать миллионов четыреста тысяч долларов, выписанный на вашу компанию и датированный сегодняшним числом. Он помечен как вторая часть депозита за два купленных у вас самолета.
Увидев вожделенно вытаращенные глаза директора, Лейк скомкал чек в кулаке, поднес к его лицу и держал так до тех пор, пока на лбу мужчины не выступили крупные капли пота.
– Я не позволю вам обращаться со мной как с мальчишкой, пытающимся купить бутылку дешевого вина в какой-нибудь забегаловке. Тед!
Фелл повернулся к транспортнику, поднес два пальца к губам и свистнул. Трое мужчин, занимавшихся предпродажным осмотром самолета, с удивлением посмотрели на него.
– Кончай работу! – крикнул он. – Сделка расторгнута.
– Подождите, мистер Лейк, – взмолился директор. – Я и не думал вас проверять. Клянусь, у меня даже мыслей таких не было. Уверяю вас, я не буду думать ничего такого...
– После того, как ваша компания узнает о случившемся, продавать самолеты вы тоже не будете.
– Поймите меня, мистер Лейк, я не хотел, это все парни из федерального ведомства. Когда с ними пообщаешься, в голову чего только не лезет, чувствуешь себя каким-то внештатным сыщиком.
При упоминании о федеральном ведомстве Лейк и Фелл разом уставились на директора. Лейк опомнился первым и бросил предостерегающий взгляд на Фелла. Тот повернулся и пошел к самолету, не сумев скрыть ужаса, застывшего на его лице.