Злобный

Я поворачиваюсь и вырываюсь из комнаты, прежде чем он успевает меня остановить. Заставляя себя бежать и не оглядываться, я спешу из его здания и замедляюсь только тогда, когда уверена, что он не гонится за мной. Я игнорирую боль в груди от осознания этого, но она быстро смывается моей пульсирующей яростью.

Как он посмел.

Как смеет вся его чертова семья.

Это намного хуже, чем его предательство в прошлом году. Осознание того, что он уже несколько месяцев превращает мою жизнь в ад, сам толком не зная почему, выворачивает наизнанку.

Я так ослеплена своей яростью, что не замечаю фигуру, прислонившуюся к стене моего здания, пока почти не прохожу мимо него.

— Ты кажешься напряженной, маленькая Дженн.

Нет, нет, не сейчас . Только не он.

Я смотрю в лицо Призраку и обнажаю зубы.

— Какого хрена тебе нужно?

— Твоя мама хочет тебя видеть, — говорит он, отталкиваясь от стены.

Конечно, она знает. Она всегда хочет меня только в самое неподходящее время. Ее выбор времени-дерьмо, как и мое настроение.

— Если она хочет меня видеть, она должна поднять чертов телефон, — рычу я, отворачиваясь от него с намерением войти внутрь и проигнорировать мой вызов.

Он подходит ко мне в два больших шага и хватает меня за руку, останавливая.

— Я так не думаю. Ты сядешь в мою машину и поедешь со мной, прямо сейчас.

— Черта с два я это сделаю.

Его пальцы впиваются в мою руку.

— Тебя нужно немного убедить?

Вытащив телефон из кармана, он набирает номер и подносит его к уху. Его ухмылка становится жестокой, когда он передает ее мне.

— Поздоровайся, — приказывает он.

Он не оставляет мне большого выбора, поэтому я неохотно беру трубку и бормочу: — Алло?

— Мэллори?

Кровь отливает от моего лица, когда я узнаю голос Дженн.

— Мама? Что происходит?

— Все в порядке, малышка. — Но ее слова невнятны, и я могу сказать, что она действительно под кайфом. — Я все объясню, когда ты приедешь.

Призрак забирает телефон, прежде чем я успеваю ответить, и заканчивает разговор.

— Что ты с ней сделал? — требую я ответа ледяным тоном.

Он засовывает телефон обратно в карман и пожимает плечами.

— Ничего такого, чего бы она с собой не сделала, поверь мне.

Я почти бросаюсь на него и нападаю, но даже в разгар своей ярости я не идиотка. Ни за что на свете я не переживу схватку с Призраком.

И все же я клянусь себе, что заставлю его заплатить.

— Лучше бы ей не было больно, — шиплю я.

Он смеётся.

— Или что? Ты пошлешь за мной своего богатого парня?

Я не говорю ему, что мне не понадобится помощь Сэйнта. Когда придет время, я заставлю Призрака пожалеть, что он когда-либо перешел мне дорогу в одиночку.

ГЛАВА 28.

ЧАС СПУСТЯ МЫ ПОДЪЕЗЖАЕМ К ДРУГОМУ ОГРОМНОМУ ДОМУ, НО ЭТОТ не обветшалый и заброшенный, не похожий на предыдущий.

Это шикарный особняк с колоннами вдоль фасада и балконом на втором этаже, выходящим из больших французских дверей.

— Кому это принадлежит? — спрашиваю я, когда мы выходим из машины и направляемся к входной двери.

— Мы одалживаем его. У друга. — Он ухмыляется и ведет меня внутрь. Неудивительно, что это место также скудно украшено, что заставляет меня поверить, что они сидят на корточках и просто так получилось, что сорвали с этого места скудный джекпот. Мы направляемся в похожую на пещеру гостиную, и мой взгляд сразу же падает на Дженн, которая отключилась на диване.

— Мама! — кричу я, бросаясь к ней. Я опускаюсь на колени и прижимаю пальцы к ее шее и запястью, ища пульс. Я чуть не разрыдалась, когда обнаружила его, каким бы слабым он ни был. Схватив ее за плечи, я встряхиваю ее, пытаясь разбудить.

— Проснись, мама.

Она не открывает глаз, как бы сильно я ее ни толкала. Я видела ее такой больше раз, чем мне хотелось бы думать. Когда я была моложе, я поняла, как перевернуть ее на бок, когда она была под кайфом, что потеряла сознание, чтобы не дать ей подавиться рвотой. Я делаю это сейчас, двигая ее так, чтобы ее щека была прижата к дивану.

Я достаю свой телефон, готовясь позвонить в 911, но Призрак выхватывает его из моей руки и держит вне моей досягаемости.

— Какого хрена ты делаешь? — визжу я. — Она может умереть!

— С этой сукой все в порядке, — говорит он, небрежно пожимая плечами. — Ей просто нужно выспаться.

— Почему ты не хочешь ей помочь?

— Эта сука-не моя проблема.

Не имеет никакого смысла, что он сказал это, если бы работал на нее или если бы они работали вместе.

— Почему ты был в моем общежитии в прошлом семестре? — требую я.

Он ухмыляется.

— Черт, а я-то думал, что так ловко пробрался в этот дорогой детский сад.

Это не ответ, но я не ожидала, что он будет очень откровенен.

Я пытаюсь еще раз.

— Почему ты работаешь на Дженн?

Теперь он вовсю смеется надо мной.

— Я не работаю на Дженн. Я работаю на твою мать.

— Ты что, блядь, совсем тупой? — Он, должно быть, тоже под кайфом. — Дженн-моя мать, придурок

— Нет, она не твоя мать.

Я замираю при звуке женского голоса, эхом разносящегося по комнате.

Медленно я поворачиваюсь и в шоке обнаруживаю невероятно знакомое, ошеломляющее лицо, стоящее в дверях гостиной. Это та девушка с фотографии. Старше, конечно, но в этом нет абсолютно никакой ошибки. Те же длинные темные волосы. Те же голубые глаза.

Нора.

— На той фотографии была не Дженн, — бормочу я, когда она останавливается передо мной.

От нее пахнет ванилью, и когда она улыбается, я вижу свою улыбку.

Это пугает меня до чертиков.

— Боюсь, что нет, — говорит она, скрещивая руки на груди. —Когда я видела тебя в последний раз, ты была такой крошечной. Так идеально. Мы бы назвали тебя Эдем, но ...

— Стоп.

Мой разум затуманен, а сердце бьется так сильно, что я даже себя не слышу. Я таращусь на нее, пытаясь осознать ее присутствие и ее слова.

— Ты лжешь, — огрызаюсь я.

— Почему? — бормочет она, поднимая руки. — Зачем мне врать о чем-то подобном?

— Я ... я не знаю.