Злодей и Паинька
Шрифт:
Оставшись наедине с будущим боссом, наливаю стакан воды. Громов внимательно и с насмешкой наблюдает за тем, как подношу стакан к губам.
– Надеюсь, тебя мучает жажда, а не желание снова обливаться. Это так по-детски…
– Зависит от того, что вы намерены сказать, - вырывается у меня, прежде чем успеваю подумать и еще раз извиниться за глупую выходку.
– Я намерен продолжить перечень условий. И это не секс. Не переживай и подруге передай, - ухмыляется Злодей, а я превращаюсь в свеклу, стыд просто дичайший!
Он слышал наш с Нат разговор! Позорище! Вот только
– Я не подслушивал, а вот мой помощник… случайно, - снова усмешка, и желание вылить воду ему в физиономию растет в геометрической прогрессии.
– Может вернемся к нашим переговорам? Вы хотите, чтобы я стала вашей секретаршей, прислуживала вам в моей собственной галерее? Вы, наверное, сошли с ума! То есть… я имею в виду, у меня нет никакого опыта в подобной работе.
– Ну, ты вела дела галереи, а это куда сложнее. Сама себе и начальник, и менеджер…
– Ага, и полы мою.
– Вот и мой дальше, - не теряется Громов. Эта работа имеет временное ограничение. Три месяца. Понимаешь, я уже указал это место своим офисом для иностранных партнеров. А мои партнеры ребята очень... скажем так, въедливые. И если вместо этого офиса я приглашу их в другой... Кхм, это будет для них сигналом, что я слаб. А слабости в этом мире хищников не прощают.
– Может я еще и пожалеть вас должна, бедный хищник?
– Себя пожалей, Красная Шапочка. Твоя галерея на данный момент в моей собственности на восемьдесят процентов. И я не забрал ее целиком, не выгнал тебя, только потому...
Злодей осекается.
– Так почему?
– По кочану. Много будешь знать, в морковку превратишься, - хмурится Громов.
– Тебе что, так сложно мне подыграть неделю? Будешь на том же месте, цветочки поливать да кофе мне варганить. Справишься.
– Я правда не понимаю, зачем вам все это.
– Зачем? Да нет никакой особой причины, Эмилия. Разве что… хочу дать нам с тобой еще один шанс. Злодей делает паузу.
– Возможно, мы оба ошибаемся друг в друге.
Смотрю на него, и не могу понять, говорит это с иронией или серьезно. Чувствую, что очень внимательно смотрит на меня, и это тревожит.
– Я… мне кажется, я вас плохо понимаю. Что значит ошиблись?
– Все достаточно просто. Ты составила обо мне мнение на основании поведения, которое, - он помолчал, - которое, допустим, не отличалось хорошими манерами.
– Допустим?! Ничего себе!
– Эмилия, я пытаюсь исправить положение, если хочешь, извиняюсь. Почему ты все так усложняешь?
Ну и ну! Он передо мной извиняется? Мистер Злодей чувствует себя виноватым? Быть этого не может…
Кто знает, вдруг Нат права? И Громов каким-то волшебным образом неравнодушен ко мне… И все что происходит – поэтому. Могу ли поверить? Нет конечно!
Эта хладнокровная акула от которой нет спасения – делает что-то для девушки потому что увлечен ею? Ни за что не поверю. И ближе подпускать нельзя. Рискую быть съеденной.
– Ты хочешь спасти свою галерею или нет? – рявкает Громов, которому видимо надоела повисшая пауза.
– И что, серьезно, я должна буду готовить
вам кофе?– Ага. И пыль протирать. Цветы поливать. Все как положено.
– У вас вообще когда-нибудь была секретарша? Что-то у вас странные понятия об ее обязанностях…
– Я уверен, ты справишься. И последнее условие.
Буквально подпрыгиваю, услышав, что у него еще есть пункт. Нет, он точно надо мной издевается! Неужели мстит за обезьянник, в который Вадик его упек? Ну, с этим-то у меня еще отдельный разговор будет. Отелло недоделанный. Так не вовремя появился, все усложнил, еще и драку устроил. Очень я на Вадима зла. Обычно после ссоры быстро отхожу, а тут… прям вот охладела к жениху. И не знаю, что с этим делать. Как он отреагирует на новое положение вещей? Теперь уж явно их не помирить с Громовым. И то, что я теперь его секретарша – большая проблема…
– Я слушаю, - вдергиваю подбородок, решив, что буду решать проблемы по мере их поступления. Предложит сейчас что-нибудь непристойное – церемониться не буду, пощечину залеплю. Может Герману это даже нравится… Судя по тому с каким упрямством доводит меня… Тратит время, вместо того чтобы нормальную секретаршу себе найти…
– Ты обращаешься ко мне на «ты» и обязательно добавляешь слово «босс», - убивает меня наповал Громов. Такого я точно не ожидала!
Глава 13
Мой босс!!!
Как же бесит меня это слово! Просто ненавижу! Он столько времени был для меня «Злодей», но теперь приходится переключиться и даже мысленно называть его так, как попросил. Тренировка не помешает. Громов желает, чтобы ему говорили «да, босс», «нет, босс». Ну что же. Я решила неукоснительно выполнять наш договор. В конце концов, платит Герман, значит он и заказывает музыку. Ну а пока занимаюсь заказом цветов, которые босс пожелал видеть в своем новом офисе… Дабы мне было что поливать… Цветы, значит?
Ну будут ему цветы!
Наличности для списка покупок Герман выдал мне более чем прилично. И я сочла долгом хорошей секретарши потратить все до копейки.
Отправившись на рынок накупила огромное количество всевозможных цветов в горшочках. Парочку драцен, фикусов, фиалки, настурцию, бархатцы и даже петунью – конечно, для такого количества мне пришлось договориться о доставке, бесплатной, в качестве скидки. Все горшочки расставила в кабинете новоиспеченного босса, везде где только можно, в хаотичном порядке.
Но лицо босса, увидевшего свой кабинет-оранжерею, увы, ничего не выражало. Я даже зауважала, надо же, вот это выдержка. Ни слова не сказал, поднимая свои длинные ноги и пробираясь по заставленному цветочными горшками полу к столу. Кабинет этот пришлось срочно приводить в порядок – я этой комнатой не пользовалась – руки не доходили привести в порядок, купить мебель. Но Громов все решил за пару часов. Привезли и мебель, и документы, расставили все как надо. Мне осталось лишь пыль смахнуть. Ну и вот, цветы. В комнате стоит теперь удушающий аромат как в теплице. Но Герман садится за стол и погружается в документы. На меня даже не смотрит. Только в обед позвонил, попросил еду заказать, потом кофе ему сварила. Но он так и не поднял головы. Мне оставалось лишь грустить на ресепшене, разглядывая голые стены, ведь большую часть картин пришлось снять, дабы не нарушать имидж господина Злодея…