Злодей моего романа

– Составишь мне компанию на кухне?

– Да, – я разулыбалась, чувствуя, как сердце снова начинает трепетать от волнения. Я не была для него ребенком. Ребенку не предлагают кофе.

Теперь мне не нужно было уходить, я могла еще целый вечер провести вместе с человеком, который меня завораживал, хотя и по-прежнему немного пугал. Пугал тем, что я знала: если он прикоснется ко мне, если захочет быть ближе – я не откажу. Потому что сама давно и жадно этого хочу. Я не заглядывала дальше поцелуев – дальше собственного опыта, – но целоваться с ним… ох… даже без образов, от одних только мыслей об этом пол уходил из-под ног.

Расстраивало только то, что вряд ли он хотел того же. Пока что его отношение ко мне не выходило за рамки дружеского.

Вот такое у нас будет приготовление кофе: на маленькой кухне, где я изнываю от жажды его прикосновений, а он, сдержанный и серьезный, сосредоточенно наблюдает, как бы кофе не сбежал на плиту.

Влад готовит, а я отхожу за его спину, будто внезапно захотелось сесть в это потрепанное, продавленное кресло с черными точками на подлокотниках, вероятно, о них тушили сигареты. Кресло пахнет псиной, думаю, в нем любит устраиваться Джек, но пока он носится по двору перед кухонным окном.

Сажусь – и делаю то, ради чего преодолела брезгливость: жадно наблюдаю, как двигается Влад. Хочется положить руки на его спину, провести ладонями по мышцам, от лопаток до ремня джинсов. Меня ошеломляет это новое, такое сильное и яркое чувство. Словно наблюдаю сама за собой со стороны, растерянно и удивленно: неужели ты действительно это чувствуешь, Саша? Почему именно сейчас? Почему именно с Владом?

На последний вопрос я могу дать себе ответ. В моем окружении никогда не было взрослых парней – все сплошь мои ровесники. Они до сих пор гоготали над словом «писать» в сочетании со «стихи», если встречали его в книге. Они были детьми. Я чувствовала себя старше лет на десять.

А рядом с Владом казалась себе маленькой девочкой.

Любопытно, что с Митей и Игорем у меня такого чувства не возникало.

– Я закурю? – спросил Влад, разлив кофе по чашкам.

Чашки тоже были старыми, но чистыми, казалось, заскрипят под пальцами.

– Кури. Лишь бы бабушка не заметила, что от меня пахнет сигаретами.

– Тогда пойдем на крышу.

Он прихватил чашки. По хлипкой скрипящей лестнице мы поднялись на второй этаж, вышли на балкон с видом на речку. Темнело. То и дело мелькали летучие мыши. Березы тянули к нам поникшие ветви. Духота спала, от воды веяло прохладой.

Влад сел на ограждение, прислонился спиной к столбу и закурил. Я тоже прислонилась к столбу плечом, стараясь не налегать слишком сильно – все выглядело обветшалым, ненадежным.

Я никогда не курила. Но сейчас, когда смотрела, с каким удовольствием затягивается Влад, как, прикрыв глаза, выпускает струйку дыма, самой так захотелось это ощутить, что я сглотнула комок в горле.

Слишком много соблазнов вокруг Влада. А самый главный – это он сам. Я толком ничего о нем не знала, но чувствовала, что у него есть надо мной власть. Чувствовал ли это он? Я надеялась, что нет.

– Чем ты обычно занимаешься на даче? – спросил он и отпил кофе.

Я вспомнила, что у меня в руках тоже есть чашка, и повторила за ним. Никогда не понимала прелести кофе. Горьковатость, маленький объем. Другое дело – чай. Но с Владом я хотела пить кофе.

– Гуляю, читаю, пишу.

– И что ты пишешь?

Я помедлила с ответом. Не подумала, что он зацепится за это. Мои пробы пера не были секретом, но все же о них я рассказывала только близким.

– Стихи пишу. Пробую начать повесть.

– О чем стихи?

– О жизни, – соврала я. Все они, до единого, были о любви. О той, что я нафантазировала, потому что по-настоящему еще никогда ни в кого не влюблялась.

– А повесть о чем?

– Тоже о жизни…

– А как называется?

Вот здесь пришлось признаться, потому что быстро придумать другое название не получилось.

– «Глаза цвета осени».

– Красные?

Влад чуть улыбнулся, не разжимая губ с сигаретой, и я почувствовала, как у меня вспыхнули щеки. Осень ведь действительно ассоциируется с красным цветом. Или желтым. Но никак не с голубым, как я почему-то представила…

– Нет. Там, в повести, объясняется, что глаза цвета осеннего неба.

Боже, как было неловко, как стыдно!.. Я пообещала себе больше никогда, никогда не смеяться над теми, кто глупее меня.

– Откуда ты знаешь мою бабушку? – спросила я таким тоном, словно мы как раз на эту тему и разговаривали.

– Она год была у меня классной в школе.

– Серьезно?! – я выпрямилась. – Ну ничего себе!

– Не сказать, что я был ее любимым учеником…

– Но она хорошо к тебе относилась. Очень. Иначе бы не отпустила меня с тобой на озеро.

– Верно, – он улыбнулся и допил кофе.

Я поцедила свой в тишине.

Впрочем, не такая уж была и тишина. Журчала речка, стрекотали кузнечили, пели птицы, Джек возился с палкой, ворчал где-то внизу. А еще гулко стучало мое сердце.

Кофе допит. Мне пора. Но как же не хотелось уходить…

– Я пойду. Бабушка уже, наверное, волнуется.

– Я провожу тебя.

Когда мы выходили из дома, уже стемнело. Влад попросил меня задержаться на крыльце и вскоре вернулся, уже в майке, с толстовкой в руке.

– Накинь, похолодало.

Я только сейчас ощутила, что замерзла, и с удовольствием исполнила его просьбу. Когда Влад отвернулся, склонила голову к плечу и глубоко вдохнула запах байки. Она едва ощутимо пахла сигаретами, речной водой и хозяйственным мылом.

Мы не спеша поднималась по горке. В тишине было слышно, как громко перекатываются камешки у нас под ногами. Перед последним поворотом Влад остановился. Я смотрела, как луна отражается в его зрачках, и чувствовала, как во мне снова закипает жажда его прикосновений, его запаха, его поцелуя…

Он обхватил ладонями мое лицо и склонился. У меня сердце подпрыгнуло к горлу, когда я ощутила на своих губах его губы, горячие, с привкусом сигаретного дыма и кофе. Я забыла, что толком не умела целоваться. Полностью отдалась его порыву, прижалась к Владу всем телом. Его поцелуй был властным и настойчивым. Никаких несмелых движений, никаких предварительных вопрошающих взглядов. Вот так целуются взрослые мужчины. Они просто берут свое и делают это так искусно, что ты готова отдать все…

Об этом я думала значительно позже, изучая подушечками пальцев свои губы, пытаясь представить, что ощущал Влад, когда целовал их. А тогда, на излучине дороги, сбитая с толку, потерявшая себя во времени и пространстве, лишь чувствовала, как закипает кровь, как плавится под его руками, становится податливым и послушным тело…