Злодейка для ректора 2

— Да, но… это потому, — краснея, сдуваюсь я.

Да, ректор хотел уберечь нас от возможной опасности и прямо сказал не лезть в это дело. Я понимаю, что не могу сдать Мартина. Ему хотелось найти там что-то, связанное с его семьёй или работой предка. А я полезла из-за желания всё контролировать, помочь или остановить в случае опасности.

Ректор мрачно хмыкает как бы говоря: “Я так и знал”. Мне сложно выдержать его взгляд, и я гипнотизирую ботинки.

— Это не важно, — наконец, нахожусь я. — Я просто не могла навредить Мадлен.

— Конечно, ей навредил тёмный маг с обострённым чувством справедливости, — голос ректора так и сочится сарказмом. — По вашим с адептом Кэрротом словам, по крайней мере.

— И влюблённый в Катарину Бирош, — твёрдо добавляю я.

Брови обоих мужчин поднимаются вверх. Брюнетка заинтересованно наклоняет голову.

Конечно, это может быть и подруга Катарины. Я сказала про влюблённость, потому что это звучит эффектней и точно привлечёт их внимание, заставит выслушать.

— Ради любви на такое идут только в романах, — фыркает эксперт.

Ну, или я просчиталась.

Ректор на фразу о романах только криво усмехается. Господин Оман ловит обжигающе-предупреждающий взгляд брюнетки и осекается. Значит, шанс быть услышанной у меня всё же есть.

— Смотрите сами. Страдают те, кто вредил Катарине. И, по идее, следующий будет декан травничества, — я слежу за реакцией ректора. — Катарина же вам рассказала?

Он задумчиво выгибает бровь, но прямо на вопрос не отвечает. Я лишь надеюсь, что он убедится в моих словах позже.

— В общем, я не виновата. Я просто не успела бы ничего сделать. Это был тот же, кто и во всех предыдущих случаях.

Мужчины переглядываются. Понимаю, что надеяться на что-то рано, но чувствам не прикажешь. Может, ректор быстро поймёт, что ошибся? Украдкой смотрю на него и закусываю губу.

— В любом случае вскоре анализ покажет ваш тип магии, — говорит эксперт. — И остальные факты мы проверим.

Они выходят из комнаты, оставив меня одну. Ректор даже не оборачивается. Обидно. А ещё жаль, что при посторонних я так и не смогла задать ему личный вопрос.

Что ж, как говорят местные, к демонам! Я уже решила, что не буду страдать. Его можно понять: он-то не знает, что я старше Велены, да и подозревать меня можно, учитывая репутацию хозяйки тела и мои действия. Не станет же взрослый мужчина из-за симпатии к студентке закрывать глаза на нарушение закона?

Всё правильно. Но всё равно в воздухе мало кислорода, а в грудь словно сжимают тиски. Мог бы сначала просто поговорить со мной…

Чтобы занять себя хоть чем-то и перестать думать о ректоре, я решила потренироваться в магии. Вспомнила все советы из книг, которые знала. Не особо на что-то рассчитывая, начала с концентрации и дыхательных упражнений. И на удивление, на этот раз оно начало работать! Тело быстро вспомнило, каково это — использовать магию. Вот только это были очень слабые, еле заметные вспышки. Как бы я ни желала увеличить силу, не получалось.

— Звала? — раздаётся над ухом.

От неожиданности я вздрагиваю, сердце подскакивает в груди. Но быстро понимаю, кто это может быть. Хэлли.

— Да, у меня тут проблемы, — оборачиваюсь я и смотрю на бога.

За его спиной улыбается и машет “крылышками” дух.

— Разве? — он осматривает комнату. — Не вижу никакой опасности.

— Меня обвиняют в использовании тёмной магии! А настоящий преступник гуляет по академии. Всё идёт по сюжету, и я ничего не смогла изменить, — с досадой говорю я. — Что теперь делать?

— Ничего, — расслабленно пожимает плечами Хэлли. — Тебе всё равно тут не долго осталось.

Глава 3. Благодарность

— Это в каком смысле? — настороженно смотрю я на бога.

— С точки зрения бесконечности, в любом, — философски замечает он. — Тебя выпустят.

Я от облегчения чуть ли по стенке не сползаю. Это же в корне меняет дело! Можно сказать, я просто отдохну от пар, и всё вернётся на круги своя.

— Ты уже поменяла сюжет, — расплывается в улыбке Хэлли. — Жертв будет меньше. Всё к этому идёт.

— А мне не положена награда? — с надеждой смотрю я на него. — Может, подсказка? Кто этот тёмный маг?

— Если скажу, ты не сможешь бездействовать, — растягивая слова, отвечает Хэлли. — И снова вызовешь подозрения и попадёшь сюда.

Жаль. Вроде бы разговариваю с одним из богов, а толку — чуть. Почему нельзя дать мне прямые инструкции?

— Да и в любовные дела я вмешиваться не привык. Могу просто вас благословить, — продолжает он.

— Кого? — удивляюсь я.

— Тебя. С кем хочешь, — подмигивает Хэлли. — Ладно, бывай.

— Подождите, это всё? Мне точно ничего больше не надо знать? Как противостоять тёмной магии, как поймать этого гада до того, как он воскресил ректора?

Хэлли успокаивающе поднимает ладони вверх.

— Всё будет хорошо, — медленно, как маленькой, проговаривает он. — Если вмешаюсь, всё слишком сильно поменяется. Могу сказать только одно, чтобы ты не сильно переживала. Полудемон не хотел ничего плохого.

— Кто?

Теперь я ещё больше не понимаю. Не знаю никаких полудемонов.

— Всё, пока, — машет Хэлли и медленно парит к потолку.

Я шокировано провожаю его взглядом. Не выдерживаю, подхожу и пытаюсь схватить за штанину, но рука проходит сквозь. Ожидаемо.

Ноги исчезают в потолке, а я ложусь на кровать. Сон — лучшее лекарство от дум. Хэлли запутал меня ещё больше. Означают ли его слова, что мне надо плыть по течению? Не думаю. Скорее, действовать исходя из того, что я знаю сейчас. Не зря же в тело Велены попала именно я, та, что знает сюжет.

Слова бога оказываются пророческими. В смысле меня отпускают на следующий день. Один из преподавателей открывает двери, объясняет, что я свободна и все подробности потом. Подавляю порыв заявиться к ректору и задать ему уйму неудобных вопросов. Ладно, с глаз долой — из сердца вон!

Пока иду к своей комнате, ловлю дежавю. Снова люди предпочитают обходить меня по дуге, позади слышатся шепотки. Репутация, над которой я худо-бедно работала, снова разрушена. Меня отпустили, но, похоже, мало кто поверил, что я невиновна. Неприятно. Ещё одна причина, чтобы найти настоящего злодея побыстрее.

В комнате первым делом иду в душ и стою там долго, смывая с себя всю накопленную усталость.

Я снова чувствую себя одной против всех, но стараюсь игнорировать тянущее чувство в груди. Завтра будет трудный день, а пока я позволяю себе отдохнуть.