Злодейка должна умереть
Шрифт:
– Зачем ты сжигаешь письмо?
Эва повернула голову и посмотрела на Исэ в чистой рубашке и шортах, которые открывали полностью зажившие коленки. Заметила, как цвет его лица стал более здоровым, появился легкий румянец и движения более расслабленные. Похоже, его больше ничего не беспокоило.
Тряхнув рукой и сбросив на пол догорающую бумагу, посмотрела на пальцы. Все еще тонкие и бледные, с чужими ногтями, они чуть покраснели, но не пострадали. Порадовавшись этому, пододвинула к себе маленькую миску с кашей и малиновым вареньем.
– Ты не отвечаешь. Я думал, благородных дам воспитывают лучше, – вновь сказал Исэ и, не спрашивая
Эва все же дернула плечом и смешала кашу с вареньем, наблюдая за круговыми движениями ложки, отвлекаясь от странного мальчишки. Ругала себя за слабость, которую проявляла перед ребенком, и злилась сильнее.
– Я же не сомневалась, что вас не воспитывают, – все же огрызнулась она и раздраженно закрутила волосы, вставляя в них мокрую палочку из вазы. Вздохнула и принялась за еду.
Есть под пристальным вниманием Исэ тоже неприятно. Лукреция не подходила, но его, похоже, это не волновало. Исэ сам взял небольшой чайник и налил чай, пододвинул вазочку с печеньем, которое Эва обычно не ела. От его наглости перехватывало дыхание и вместе с тем внутри появлялось раздражение, смешанное с восхищением.
Доев кашу, она вытерла рукой губы и откинулась на спинку стула, наблюдая за наглым мальчишкой. Ему, похоже, было намного легче. Исэ не обращал внимание на чужие осуждающие взгляды, запивал печенье травяным чаем и тянул из других вазочек шоколадные конфеты.
– Я вижу, ты уже вылечился, – протянула Эва и взяла чашку с остывшим чаем. Сделала несколько глотков и пододвинула блюдце с куском шоколадного торта.
– Есть немного. Хотя спина все еще болит, – ответил Исэ и повел плечом, скривившись. Эва не удивилась. Такие раны быстро не заживали. Большая удача уже в том, что у него не загноились раны, да и заживали они, по слова доктора, быстрее, чем у обычного человека.
Кивнула сама себе и посмотрела на Исэ исподлобья.
– Тогда доедай и сваливай. Мне не интересно водиться с ребенком.
– Ты на удивление прямолинейна и жестока, – фыркнул Исэ и состроил милое, по его мнению, лицо. — Как вы можете прогонять беззащитного, раненого ребенка на улицу? А вдруг со мной что-то произойдет? Вдруг я умру голодной смертью? Вы ведь будете виноваты в этом.
Эва едва не присвистнула от подобной наглости, но сдержалась. Покачала головой и отодвинула от себя пустое блюдце, допила чай. Чувство сытости перекрывало раздражение и делало ее мягче. Если бы не это, Исэ давно б получил оплеуху и был выгнан из поместья без лекарств и еды.
– Меня это волновать не должно. Руки с ногами есть, как и голова на плечах, значит заработать себе на жизнь сможешь. Я дам тебе лекарства и немного еды, остальное уже не мое дело.
Она не нанималась в няньки и тем более благодетельницы. Что ей мог предложить этот пацан? Ничего ценного в нем не было. Рабочих рук в восточном поместье хватало, новый слуга ей не требовался, а развлечения в виде ухаживания за симпатичными рабами казались дикостью. Совершенно бесполезный, он строил из себя слишком много, чем выводил из себя.
Исэ похоже понял это, потому что сразу потерял весь дурашливый вид и вновь посмотрел исподлобья. Сейчас Эву это не задело. Она примерно
поняла, каким человеком он являлся, поэтому не боялась больше и идти на поводу не собиралась. Встала из-за стола и, наступив на пепел, вышла из столовой.Погода сегодня хорошая.
Эва заняла любимый стул с мягкой подушкой, скинула туфли и взяла с подноса газету. Если верить написанному, по Столице давно ходят слухи, что второго принца серьезно ранили. Спасло его лишь чудо в лице Святой, которая была направлена церковью на поле боя. Конечно, Эва не верила ни в какие случайности и прекрасно помнила, как просила Мелинду помочь.
Это превзошло все ее ожидания. И даже то, что на фотографии показывали счастливую Адалисию в пышном платье, которая обнимала наверняка бледного Артура не расстраивало ее. Все знали, кто на самом деле помог ему. Эва помнила, как автор описывал чувство сильной благодарности, любви и признательности в адрес Риэль, которая не только исцелила серьезную рану, но и долго ухаживала за ним. По сюжету именно в тот момент Артур понял, какая Риэль на самом деле добрая и, благодаря ревности, осознал, как сильно ее любил. По задумке автора это было первое сильное испытание их любви. Эва считала, что хорошо расставила декорации и подтолкнула актеров к нужным действиям.
На второй странице рассказывалось графа Питтерс, который нашел в шахте самый большой рубин. Этот рубин, величиной с кулак, будет украшать корону короля. Только от этого граф Питтерс стал более популярным и значимым в аристократическом обществе.
Эва задумчиво потерла подбородок. Было ли это в романе? Кажется, когда автор описывал коронацию Артура, после которой произошла свадьба с Риэль, он упомянул большой рубин в короне. Тогда Эва пропустила это, как и многое во время коронации и свадьбы. Теперь становится понятно, почему у Эванжелины такая хорошая внешность по сравнению с остальными. Скорее всего она появилась в романе в качестве девушки, обозначенной лаконичным «девушка». Наверное, присутствовала на коронации как часть семьи того, кто приложил руку к созданию символа королевства.
Интересно, к концу романа была ли Эванжелина счастлива? Был ли у нее жених и положение в обществе, о котором та так мечтала? Был ли в утробе ребенок, которого она загадывала ночами? Эва никогда больше этого не узнает. Ей бы не хотелось знать и о том, чего желала Эванжелина, но такие воспоминания всегда несли сильную эмоциональную окраску и приходили к ней ночью. Становились ее кошмарами.
Чтобы отвлечься, Эва пролистала газету и закрыла ее. Положила подбородок на кулак и посмотрела на кусты белых чайных роз, которые каждый раз приводили ее в трепет. Стоит ли знакомить Риэль с Рональдом? Эва невольно выпятила большой палец и укусила ноготь, размышляя. Много рисков. Все и так шло не по роману, события запаздывали, а к смерти кронпринца Артур с Риэль должны были уже переспать. Эва считала, что сейчас до этой стадии им еще очень далеко.
Что повлияло на то, что они переспали? Кажется, тогда Рональд признался Артуру в своих чувствах, а Адалисия подослала коробку с мертвой кошкой, из-за чего у Риэль случилась истерика. На самом деле, если верить автору, они не собирались так быстро переходить на новый уровень отношений, потому что Святая должна была оставаться неприкосновенной. Ходил слушок, подкрепляемый священниками в оригинальном романе, что Святая вместе с девственностью потеряет божественную силу.
Невольно фыркнула.