Злодейский путь!.. Том 1 и Том 2

– Следовало ожидать, что из такой пещеры не может быть только один выход. Проверь, как там старейшина Муан, – бросил он Алу, а сам направился в темный лаз, все еще сжимая в руке остроконечную жемчужину.

Проход выводил в сторону от монастыря. Шен немного прошел вперед и оказался на желтой увядающей поляне. Встав в ее центр, он опустился на колени и начал рыть яму. Сырая земля легко поддавалась, и вскоре небольшая ямка была готова. Он с трудом разжал занемевшие пальцы левой руки и опустил жемчужину в землю. Закопав ее, он положил сверху ладонь и послал в землю немного своей духовной энергии.

– Надеюсь, когда-нибудь эта поляна снова будет цвести. А вы возродитесь и вновь будете оберегать и ухаживать за цветами, хрупкие.

Когда Шен вернулся в пещеру, Муан уже сидел на песке, смотрясь в небольшое карманное зеркальце и стирая с лица остатки черной жижи.

– Вы не нашли барышню Мори? – спросил Ал.

– Я ее и не искал. Вполне вероятно, что она уже на полпути в свою секту. Здесь ее больше ничто не держит, раз негативная энергия уничтожена.

– А как же молодой господин И? – спросил ученик, указывая на тело беловолосого мужчины, все еще лежащее на песке возле трупа отца.

– Ах да. С этим стоит закончить.

Шен подошел и занес над ним меч.

– Погоди! – воскликнул Муан.

– Чего ждать? – обернулся к нему Шен. – Он все равно умрет через день или два.

– Тогда давай просто дадим ему умереть самому. Отнесем его вниз, в его дом.

– Чтобы его там камнями закидали? Более гуманно, Муан, конечно.

– Стой!

– Почему?

Муан поднялся на ноги и, чуть пошатнувшись, подошел к нему. Ему было трудно сформулировать вескую причину, и наконец он просто произнес:

– Потому что я не хочу, чтобы ты его убивал. Убивать беззащитного – как-то неправильно…

– Считай, что я – ангел смерти и просто совершаю эвтаназию.

– Что? – опешил Муан.

– Вот это. – Шен взмахнул мечом, но Муан перехватил его запястье. – Да что… – Он, раздражаясь, выдернул руку и вновь направил острие меча вниз.

Муан одним молниеносным движением выхватил свой меч и с такой силой ударил им по лезвию меча Шена, направляя удар снизу вверх, что тот с трудом удержал рукоять, скривившись от боли, отдавшейся в руке. Гневно глядя на Муана, Шен медленно направил меч на него.

– По-моему, с твоим поведением что-то явно не так, – заметил Муан.

– Серьезно? Снова? Веду себя неправильно?

Шен сделал выпад мечом, но Муан легко заблокировал удар. В обычных условиях у Шена было бы немного шансов продержаться против него хотя бы пару минут, но сейчас тот был ослаблен произошедшими с ним неприятностями, поэтому Шен даже мог бы рассчитывать на победу.

После еще двух выпадов Муану все еще было непонятно, развлекается Шен или же серьезно сражается с ним. В любом случае из-за его плохого самочувствия и того, что некоторые места на его коже все еще обжигала не до конца смытая черная жижа, Муану не хотелось задерживаться в этом месте ни на одно лишнее мгновение. Поэтому в следующий миг он приблизился к Шену, блокируя очередной его выпад, и молниеносно оказался за его спиной. Заблокировав мечом возможность высвободиться, он больше не позволил сделать ему ни движения, крепко прижав к себе. Руки Шена оказались зажаты между его мечом и мечом Муана, и, если он попытается убрать свой меч – другое лезвие тут же достигнет его груди.

– Ал нашел твою куклу, – спокойным тоном поведал Муан ему на ухо. – Она была прибита к корням этого дерева. Ал, вынь-ка из нее гвоздь.

Ал, все это время напряженно наблюдавший за ними со стороны, вздрогнул, когда услышал свое имя, и не сразу осознал, чего от него хочет мастер Муан. Затем, смущенно кашлянув, он подошел к корням дерева, что облегали тайный проход. Шен увидел, что к одному из них, растущему в темном углу пещеры, гвоздем прибита соломенная кукла. Гвоздь торчал из ее сердца. Чуть поодаль от той куклы располагались еще две: в одной два гвоздя торчали из глаз, другой гвоздь пробивал голову.

Ал потянулся к первой кукле и резко выдернул гвоздь из ее сердца.

Муан ощутил, как в то же мгновение вздрогнул Шен. Его тело обмякло, и старейшина пика Славы тут же опустил свой меч, чтобы случайно его не поранить. Оружие выпало из ослабевшей руки Шена. Он согнулся, прижимая руки к груди, и рухнул на колени, не в силах сдержать крик. Боль оказалась неожиданно слишком сильна, словно на месте сердца возник пылающий очаг. Боль полыхала в его груди, не стихая и не давая укрыться в вожделенном забытьи. Все вокруг стало неважным, нелепым, выдуманным. Реальной оставалась только боль.

И сквозь нее он внезапно словно обрел ясность всего, что сделал. Бесчувственно. Так жестоко. И совершенно не задумываясь. Он уничтожил целое сообщество духов. Убил госпожу И, смотрел на смерть старосты, и еще те люди… раньше. Совсем забыл об этом.

Кроме всего прочего, ему так необходимо было запачкать руки человеческой кровью? Убить и духов, и людей. Всех. Ради чего? Ради кого?

Если бы Муан его не остановил, он бы и этого беззащитного человека хладнокровно прирезал.

– Учитель! – потрясенно воскликнул Ал.

Он не ожидал, что его действия возымеют такой результат. Не думал, что снова услышит его крик. Руки Ала затряслись от бессильного непонимания, что же ему сейчас делать.

– Шен. – Муан присел рядом с ним и неуверенно дотронулся до его плеча. Шен уже не кричал. Сидя на коленях, он все еще прижимал руки к груди, пригнувшись к земле. Его лица было не разглядеть из-за полога черных волос. Рука Муана, лежавшая на его плече, ощущала, как дрожит все его тело.

– Тебе все еще больно? Проклятье еще не снято? Шен!

Он не реагировал, поэтому Муан силой заставил его выпрямиться, схватив за плечи. Заглянув в его лицо, старейшина пика Славы потрясенно увидел две дорожки, прочерченные слезами.

Хозяин Проклятого пика, он… Он плачет? От боли? Или по какой-то иной причине?

Он позволил ему увидеть свои слезы. Обеспокоенный разум Муана мельком иронично отметил, что после такого кому-то из них двоих необходимо будет умереть.

Из чувства самосохранения Муан предпочел сделать вид, что вообще не заметил никаких слез.

– Больно? – деловито спросил он.

Но следующая фраза Шена заставила его удивленно нахмуриться.

– Что я натворил… – потрясенно прошептал тот.

Муан перед ним расплывался. То ли из-за стоявших в глазах слез, то ли из-за боли, сила которой была столь велика, что превращалась в пустоту. Обжигающее сердце пламя оборачивалось черной дырой.

– Они все погибли… до единого…

– О ком ты говоришь?

– Хрупкие… Они ведь были такими хрупкими. – Произнеся это, Шен всхлипнул, зарыдав уже по-настоящему, словно оплакивая дорогих погибших друзей.