Злодейский путь!.. Том 5 и Том 6

Лицо его озарилось, однако в следующий миг он резко отдернул руку. Печать упала на пол и откатилась. Монах затряс рукой — на ладони набухал ожог.

Нахмурившись, он собирался положить одежду и вновь поднять печать, но в этот самый момент дверь в покои распахнулась. На пороге стоял Муан.

Мечник собирался сперва сходить на ужин, составив компанию Шеновским ученикам, однако вскоре осознал, что чем дальше отходит от хозяина Проклятого пика — тем сильнее напрягается, и, к тому времени, как войдет в трапезную, из-за беспокойства не сможет съесть ни кусочка. Лучше он подождет, пока Шен проснется, и вместе с ним сходит поужинать в город. С этими мыслями он и вернулся.

— Что вы здесь делаете? — голос мечника звучал угрожающе.

Пусть присутствию монаха в этой комнате могло найтись какое-то объяснение, Муан ощутил, словно все его опасения оправдались: стоит оставить Шена без присмотра хоть на несколько минут — к нему притягиваются всякие подозрительные личности.

— Прошу прощения, — прошептал молодой монах, вцепившись в Шеново одеяние, что собирался вернуть на тумбу. — Я заметил, что одежда господина испортилась, и хотел почистить ее.

Может, так оно и было, но для Муана звучало все еще подозрительно.

— Не нужно, — произнес он, зайдя внутрь и забирая одежду из монашеских рук. — Я сам с этим разберусь. Ступайте по своим делам.

Монах кивнул и быстро вышел из комнаты. Муан следил за ним, пока тот не закрыл за собой дверь. Старейшина пика Славы перевел взгляд на влажную сероватую одежду в своих руках. Лучше было бы просто купить новую. Муан сложил одеяние и положил на тумбу.

Настоятель Сун резко отвернулся от окна, услышав звук захлопнувшейся двери. Молодой человек с сизо-черными волосами сложил руки на груди и неспешно прошел вдоль комнаты. Его красивое лицо выражало неудовольствие, а величавая осанка заставляла настоятеля чуть склонить голову. Он долгое время молчал, заставляя настоятеля нервничать и потеть.

— Наши гости должны задержаться на ночь, — наконец, произнес молодой человек.

— Хранитель Йи?.. — переспросил не до конца понимающий ситуацию настоятель.

— Мои опасения оправдались. Этот странный заклинатель, столь легко нашедший потайной ход, что веками не мог никто обнаружить… Он взял кое-что оттуда. Кое-что, что принадлежит не ему.

— Вы имеете в виду… — догадался настоятель и, не договорив, побледнел. — Неужели та самая вещь, что поможет нам вновь воззвать к владычице?

Молодой человек метнул в настоятеля уничижительный взгляд. Тот тут же согнулся в низком поклоне.

— Простите, хранитель Йи. Я сделаю все необходимое, господин!

— Этот заклинатель не должен уйти отсюда с той вещью.

Сон Шена был глубоким и вязким, словно разогретый битум. И такой же обжигающе-душный. В этом битуме… в этом сне он стоял внутри темноты. Та обволакивала его, словно путы из ваты, словно мягкое черное облако, в котором невозможно вздохнуть. В этом сне он был не один. Посреди темноты стояла белая фигура без лица. Несмотря на отсутствие рта, она громко смеялась. Этот смех бил по барабанным перепонкам и отдавался глубоко в груди. Фигура смеялась и смеялась, а Шен не мог пошевелиться.

На белом пятне, которое должно было символизировать лицо, зажглись два глаза: один — багряно-алый, а другой — чернее окружающей тьмы. А вслед за этим «лицо» разорвала надвое длинная улыбка. Внутри нее была чернота.

— Вот мы и свиделись, — прошипела фигура, а Шен заметил черный змеиный язык, проскальзывающий между половинками рта. — Столько времени прошло, а кажется, словно только вчера расстались. Ты по мне скучал?

Даже во сне сердце бешено колотилось в груди Шена. Он ощущал поглощающий страх.

— Как ты мило недавно напомнил мне о своем присутствии, — продолжила фигура, облизнувшись змеиным языком. — А кровь твоя стала еще вкуснее. Как ты это делаешь? Это твоя особенность? По принципу: «хорошие люди должны быть вкусными»? А ты ведь хороший человек. Такой совестливый. Принципиальный.

От сковавшего тело ужаса Шен не мог сделать и движения. Он почувствовал, что задыхается, а темнота, окутывающая его, становится еще плотнее.

— Молчишь? — фигура наигранно-недовольно поджала губы. — Может быть, ты не рад нашей встрече? Или сожалеешь, что поделился со мной своей кровью? Я вот не сожалею. Можешь попытаться вновь уничтожить мое тело с ее помощью. Посмотрим, удастся ли тебе на этот раз. Ты ведь попытаешься? Скажи, что попытаешься.

Фигура чуть ослабила исходящее от нее давление ужаса, и Шен, наконец, смог вдохнуть.

— Отстань… от меня… — выдавил он.

— Отстать? — разочарованно переспросила фигура. — Я-то думал, что это ты ко мне пристанешь. Убить захочешь. Во имя добра и справедливости или еще чего-нибудь. Нет? Недостаточно мотивации? Ну да, ведь в том городе были незнакомцы. Плевать на них, сколько бы их ни было. Умереть должен кто-то близкий, да? Тогда ты свою жизнь положишь, чтобы отомстить мне.

— Нет!

— Нет? — переспросила фигура.

Окружение сна переменилось. Теперь это вновь было то помещение в горной усадьбе клана Тихого цветка, только в кругах вместо девушек стояли Ал и Муан. Фигура также преобразилась: теперь она выглядела в точности как Сел Лар, когда Админ занял его тело. Он обернулся к Шену, расставив руки, словно две чаши весов. Одна ладонь находилась перед Муаном, а другая — перед Алом.

— С кого начнем? — уточнил Админ. — Помнится, ты переживал за обоих.

Шен с ужасом смотрел на Муана, не в силах отвести взгляд. Он не мог двинуться с места, не мог ничего сделать, просто смотрел, осознавая, что скоро лишится этого человека навсегда.

— С этого? — проследил его взгляд Админ. — Хорошо.

В следующий момент Муан рассыпался на мириады частичек пепла.

— НЕТ!! — закричал Шен и подскочил на кушетке.

Муан сидел с ее края. Осознавая, что это был всего лишь сон, Шен бросился к нему и обнял, что есть силы.

— Что такое? — удивленно пробормотал мечник, задыхаясь в объятиях. — Тебе приснился кошмар?

Шен сжимал его, давясь рыданиями.

— Все хорошо, — успокаивающе произнес Муан. — Все будет хо…

Муан в его объятиях исчез. Шена окружило облако пепла.

Он замер, не осознавая произошедшее. Затем провел пальцами по лицу, растирая пепел на щеке. Все вокруг стало пеплом, он забивался в его распахнутые глаза, пока полностью их собой не заполнил. Шен слепо уставился перед собой.

Муан присел на край кушетки. Старейшина пика Черного лотоса метался в бреду. Мечник ощущал боль и отчаяние, пришедшие к тому во сне. Под захлопнутыми ресницами собирались слезы. Муан схватил его за плечи и затряс, пытаясь разбудить, но Шен не приходил в себя.