Злодейский путь!.. Том 9

— Это моя вина, — покаянно произнес Муан, потирая затылок. И, добивая, добавил: — Ты сказал уйти, но я услышал: «Не оставляй меня».

Вообще-то, Шен собирался грустить и убиваться, но Муан умело портил атмосферу уныния. Не сдержавшись, он вновь перевел на мечника взгляд, в котором засветились озорные золотые сполохи.

— С каких это пор ты слышишь всякое странное?

— Не уверен… С тех пор, как стал тебя слушать?

Шен фыркнул и усмехнулся. Муан оставался невозмутим, но в душе прыгал от радости из-за того, что удалось уместно ответить и развеять тягучую атмосферу. Впрочем, Шену не нужно было читать его мысли, чтобы заметить, что старейшина пика Славы практически светится довольством.

— Который час? Я опять проснулся позже всех?

— Еще довольно рано… Хотя ты, безусловно, опять проснулся позже всех. Разве что я Лева еще не видел. Остальные уже собрались, позавтракаем — и выдвигаемся.

Муан протянул ему руку. Шен пару секунд смотрел на нее, затем вложил свою, поднимаясь. Он встал перед Муаном, однако, вместо того чтобы отпустить его руку, дернул на себя, притягивая того, и шепнул на ухо, щекоча мочку обжигающим дыханием:

— Я… благодарен.

И, прежде чем мечник пришел в себя и придумал достойный ответ, отпустил его руку и, обогнув его, как ни в чем не бывало направился к выходу. Муан развернулся и сокрушенно уставился в его спину.

Старейшина пика Росного ладана проснулся еще до рассвета и больше не сомкнул глаз. Его мучил странный сон, в котором тьма тянула к нему горячие, клубящиеся, словно дым, щупальца, обвивала руки и ноги, оплеталась вокруг шеи, вызывая приступ удушья. Проснувшись, Рэн жадно хватал воздух, думая, что задыхается. Он провел рукой по шее — пальцы коснулись холодной поверхности ошейника. Первым порывом было его снять, отшвырнуть подальше, вдохнуть полной грудью, почувствовать вернувшуюся энергию. Но Рэн осадил себя. Тьма только этого и добивается. Тьма посылает ему кошмары, чтобы сломить его волю, чтобы вновь полностью завладеть телом.

Но самый молодой старейшина ордена РР просто так не сдастся.

Поднявшись, Рэн вышел во внутренний двор, умылся водой из колодца и долго бродил кругами, шаркая по земле, подкидывая носками мелкие камешки и вдыхая холодный утренний воздух.

С рассветом во двор стали выходить воины бюро, Рэн увидел Гу Фена, а затем и самого командующего. Покой спящего внутреннего двора был нарушен, и старейшина пика Росного ладана сел на террасе, спрятавшись за колонну. Сперва многолюдье вызвало досаду, но, спустя десять минут, Рэн словил себя на мысли, что с интересом наблюдает за их тренировкой. Он вспомнил вчерашние слова старейшины Лева о том, что заклинатели могли бы работать на контрольное бюро. Это, конечно, была полная бессмыслица и просто неприемлемо, но… Рэн позволил себе представить другое развитие жизни, где он не заклинатель, где он — один из этих ребят, может, даже помощник командующего. Каково это было бы? Строгая дисциплина, командная работа, воинская общность. Совсем не то, что разобщенное сборище заклинателей, по чьей-то прихоти называющее себя орденом. Он, конечно, заслужил свое место и пик Росного ладана, и он является талантливым заклинателем, все это признавали… И его все устраивало в его жизни, пока Глубинная тьма не обосновалась в его теле.

Рэн тряхнул головой и прогнал несерьезные мысли. Другое развитие жизни? Этого никогда не было и никогда не будет, а он никогда не мечтает о недостижимом.

— Я распорядился, чтобы тело молодого Жоу захоронили по всем традициям и сожгли для него деньги.

Шен встретился с Ю Си перед павильоном. Он только открыл рот, чтобы пожелать доброго утра и уточнить насчет тигренка, но командующий заговорил первым.

— Спасибо. А…

— Тигренок пережил эту ночь. Я распорядился, чтобы на кухне подогрели молоко. Думаю, подойдет.

Шен, сперва немного опешив, затем расплылся в широкой улыбке. Пусть Ю Си и перечислял все это равнодушным тоном, едва ли за все их знакомство он выглядел более вовлеченным, чем в данный момент. Похоже, не только Шен искренне желает, чтобы тигренок побыстрее поправился.

— Что будем с ним делать? — спросил Шен. — Я не могу забрать его с собой в орден — вряд ли он хорошо перенесет полет. И он все еще недостаточно здоров, чтобы мы отпустили его к остальным тиграм. И маловероятно, что в этом городе найдется кто-то, кто захочет заботиться о тигре. Хотя… возможно, кто-то из «Вольных тигров»…

— Я возьму его с собой.

Если бы Шен уже не улыбался — сейчас определенно расцвел бы в улыбке. Но он улыбался с тех пор, как Ю Си заговорил про подогретое молоко.

— Когда тигренок оправится, о нем смогут позаботиться дети. Полагаю, это отлично займет и Чи Тау, и Чи Лули.

Звучало в самом деле до крайности логично и продуманно. Но Шен, отчего-то, не перестал улыбаться.

Вглядываясь в его лицо, Ю Си не мог поверить, что эти смеющиеся глаза способны выражать такой ужас, какой он увидел в них вчера. И как он смог так быстро оправиться? Ведь у Шена, очевидно, в отличие от Ю Си, с яркостью переживаемых эмоций все было в порядке. Он всегда казался искренним. Ю Си долго изучал его, пытаясь подловить на лжи, пытаясь заметить под маской пробивающийся образ того «проклятого заклинателя», о котором ходила молва.

Нет, той «чудовищности» в нем не было. Однако, Ю Си прекрасно мог представить, почему Шен пугает столь многих.

— Я могу его увидеть?

Задумавшийся Ю Си сперва не понял, о чем тот.

— Тигренка, — уточнил Шен. — Я могу его увидеть?

— Конечно, — отозвался командующий и кивком предложил следовать за ним.

Глава 209. Цвет смертности

Все утро Ал провел в оружейной и теперь был доволен проведенными поисками.

Он подошел к Лули, когда все уже собрались в трапезной, и попросил отойти в сторонку. Чи Тау проводил их подозрительным взглядом: было бы Лули чуть больше лет — он бы решил, что Ал собрался признаваться в своих чувствах.

— Вот, — Ал заслонил девчушку своей спиной и пихнул в ее руки изящные ножны. — Должны подойти для твоего кинжала.

Лули мгновение с недоумением таращилась на него, а затем сняла кинжал с пояса и попробовала вложить в ножны. Кинжал без сопротивления вошел в них, ножны казались чуть свободнее необходимого, но не спадали. Стоило лезвию спрятаться внутри, как дух кинжала, за мгновение до того нависающий над столом и о чем-то спорящий со старейшиной Левом, испарился как легкая дымка. Лули аж подпрыгнула от неожиданности и поспешила вынуть кинжал.

— Пользуйся, когда этот дядька тебе надоест, — снисходительным тоном объяснил Ал.

— Ты мне его даришь? — удивилась девчушка. — Ты его украл, что ли?

— Не украл! — насупился Ал, ожидавший больше благодарности за свой благой порыв. — Я спросил у господина Гу, — Ал кивнул на сидящего за общим столом рядом с подчиненными Гу Фена, — можно ли взять ножны из оружейной. Он согласился.

Лули криво усмехнулась.

— Ага, это же не его оружейная.

Ал протянул руку ладонью вверх.

— Отдай обратно, раз тебе не нужно.

— Я не говорила, что не нужно! — воскликнула мелкая, посильнее обхватив ножны.

Ал тихо фыркнул и, усмехнувшись, пошел за стол к остальным.

Исчезнувший и появившийся мгновением позже дух кинжала с неодобрением покосился на него, но ничего не сказал.

На сей раз Алу удалось занять место за столом рядом с Шеном. Стало это возможным благодаря тому, что Лев, по какой-то причине увлеченно разговорившийся с духом кинжала, перебрался за «детский» стол и даже что-то записывал.