Злое наследие

– Что же ты предполагаешь делать? – не выдержал Гадар.

– С кем? – Старший брат взглянул на него величественно. – С этим торгашом, отцом Алкеды? Что ты предлагаешь мне с ним делать? Что обсуждать? Своими усилиями он добивается одного – чтоб мы обратили на него внимание и сами же поставили этого торгаша на один уровень с собой. Попытка бороться с его интригами уже будет признанием. Признания он не заслужил. Пусть девица и её родственники говорят что хотят. Она имеет ценность до тех пор, пока носит нашего брата. Сама по себе Алкеда и её родственники не значат ничего.

– При этом тебе следует знать, что тизрийский банкир вчера отказал мне в займе, – вмешался Конгвер, единственный из внебрачных принцев, который был приглашён на эту встречу. – И не только мне. Его услугами пользовались все представители высшей знати. По слухам, отказ получил и Бовиас. Вернее, герцогиня Овеяния, пытавшаяся сделать заём его именем.

– Не даст тизриец, найдутся другие торговые дома, – легкомысленно отмахнулся Тейир. – Любой из отказавшихся пусть пеняет на себя – каких клиентов они лишились!

– Однако это странно.

Зачем ты хотел взять у него деньги? – властно осведомился Аранеф – таким тоном, каким их общий отец обычно отдавал приказы младшим чиновникам. – На что?

Но с Конгвером подобные номера не проходили. Он сверкнул серыми глазами, взгляд которых умел сделать болезненнее, чем внезапный укол иглой, и ответил:

– Это моё дело.

– Тогда какого ответа ты ждёшь? Придётся обойтись без заёмных денег, вот и всё.

– Допустим, нам безразлично, что могут думать торговцы и банкиры, но без их помощи нам не снарядить армии, если понадобится.

– Зачем тебе понадобилась армия?

– Всем известно, я думаю, что в Опорном мире сейчас неспокойно. Князья уже просили о помощи. Бестии опять взялись за старое, к тому же теперь они появляются не только в пустошах и предгорье, как раньше, но и во многих других местах, даже густонаселённых. Причём остаются на захваченных территориях, а не уходят, награбив, как делали раньше. С ними необходимо что-то решать.

– Разве это насущная проблема? – Тейир выразил искреннее удивление. – Пусть князья Опорного сами решают свои проблемы, у них же есть армии, и они не младенцы. А у нас более серьёзные заботы в приоритете.

– Разве?

– Я согласен с Тейиром. Зачем нам обсуждать подобную мелочь сейчас, когда решается судьба короны? Или под предлогом помощи среднему миру ты собираешься обзавестись карманной армией и развязать внутреннюю войну? Именно потому и пытался взять денежный заём у банкира?

– Не рановато ли ты начал искать врагов среди ближайших родственников? Это дурная тенденция. Тебе бы посвятить внимание реальным проблемам.

– Я лишь хочу понять, что ты на самом деле задумал.

– Тебе странно, что меня беспокоит судьба Опорного? Средний мир кормит нас и снабжает половиной ресурсов, которыми мы пользуемся.

– Уверен, уж не настолько всё плохо, чтоб тратить своё внимание на Опорный, когда все наши силы нужны престолу Лучезарного. Решается его судьба, а значит, судьба обоих наших миров! – Аранеф внимательно посмотрел на Конгвера. – Ты хотел бы получить средний мир в лен?

– Почему бы нет. Хотел бы. И, думаю, справился б. Знаешь, в отличие от большинства, я понимаю его огромную значимость.

– Огромную, – хмыкнул Тейир.

– Даже Тусклый мир имеет своё значение.

– Допустим. Но мы же не кинемся его благоустраивать. Хоть и стоило бы. Например, просто вычистить его от бестий и оставить пустым.

– Мечтать можно сколько угодно, но бестии никуда не денутся, и они будут угрожать Опорному, разрушать его промышленность, торговлю, наносить ущерб сельскому хозяйству…

– Бестиям никогда не добраться до Лучезарного. Нам они совершенно не опасны.

– Однако, если они оккупируют Опорный, мы очень скоро это почувствуем. Есть товары, которые мы можем получить только оттуда.

До катастрофы ещё очень далеко. Опорный велик, народу там много. И мы всегда успеем поставить бестий на место, когда у нас найдётся для этого время. – Тейир оглянулся на Аранефа. – И всё же – что ты собираешься делать с семейством выскочки-торгаша и с его дочкой, бойкой Алкедой?

– Ничего не планирую, – поморщился принц.

– Сестра высказала предположение, – вмешался Гадар. – И мне оно показалось здравым. Идея касается того, как можно отстранить от прав наследования Алкединого сына.

– Что за предположение? – Аранеф выслушал пояснения младшего брата. – Любопытно. Ианея верно понимает закон, хотя меня и удивляет, почему она вообще им заинтересовалась. Да, её идея имеет право на существование, и мы можем затянуть не только церемонию высшего выбора, но и всё, что касается кандидатуры регента. С каждым днём тот факт, что Алкеда состояла в законном браке с покойным королём, забывается всё больше. И её мнимые права становятся более… мнимыми.

– Боюсь, чем дальше тянешь, тем менее бесспорной кажется твоя собственная кандидатура, – задумчиво проговорил Конгвер.

– Почему? Тебе следует высказаться яснее.

– Число желающих занять место регента будет лишь увеличиваться. Даже перспективы Алкеды зависят от её дальнейших действий – всё-таки она носит сына короля, и была его законной женой, в глазах многих это что-то да значит.

– Не больше, чем на самом деле есть. Она родит ребёнка, и на этом её значимость в политике сведётся к нулю.

А Бовиас? Почему он уехал из столицы именно сейчас? Что он задумал? Считаешь, у него нет планов на регентство и корону? А помимо планов есть ещё и широчайшие возможности, которые ему предоставит герцогиня Овеяния. Овеяние – очень богатое и могущественное герцогство. С ним считались все, даже наш отец.

Аранеф с полминуты обдумывал ответ, безотрывно разглядывая лица братьев, словно взвешивал всё, что знает о них, на внутренних весах. Это казалось сейчас самым важным – безошибочно оценить обстановку, очертить круг союзников и врагов, отделить от тех и других бесполезный балласт. Вот Гадар – он неглуп, с воображением, но слаб характером, пассивен и к тому же пьяница. Среди братьев он менее всех похож на отца: семейные черты заметны, но кожа смугловатая (слишком многое взял от южанки-матери), и солнечная рыжина волос чуть темнее, чем это прилично. Вполне может быть полезен, но необходимо сразу задавить его своим авторитетом.

Тейир слишком легкомыслен и поверхностен. Ни на одной проблеме его сознание не задерживается надолго, лишь касается и уже скользит дальше, в поисках нового развлечения, оставляя заботы другим – пусть над ними кто-нибудь другой бьётся и ищет выход. Он красив до неприличия, что-то женственное проступает не только в чертах лица, но, кажется, даже в движениях тела, а уж кисти рук совершенны, как вся внешность Ианеи. Наибольший интерес проявляет к женщинам и поединкам (конечно, дерётся– то пусть кто-нибудь другой, Тейиру просто нравится наблюдать), и толку от него мало. Однако магия звучит и в его взгляде, она может показать себя в любой момент, и тут нужно быть внимательней. Существует ещё одна опасная вероятность: кто-нибудь умный может его перехватить и вдруг сумеет им управлять, так что лучше первым взять брата под свою руку. И под полный контроль.