Зловещая тайна

— Кэролайн! Кэролайн! — пробормотал он, голос его срывался.

Долго, долго он не мог отвести глаз от ее лица, обращенного к нему, такого прекрасного и трогательного, упивался синевой ее глаз, полных смущения и нежности, впервые проснувшейся страсти, впитывал мягкую дрожь ее губ. Под его взглядом румянец на ее щеках стал еще гуще.

— Ты так хороша! — сказал он наконец. — Так совершенна! Я никогда не думал, что в женщине можно обрести такую красоту.

Что-то едва слышно пробормотав, Кэролайн спрятала лицо у него на плече.

— Ты смущена, любовь моя? — спросил он. — В ту ночь, когда я впервые поцеловал тебя и увидел в твоих глазах испуганное изумление, я подумал, что, возможно, я первый мужчина, который осмелился коснуться твоих губ. Это так?

Кэролайн подняла глаза и посмотрела на него.

— Ты знаешь ответ.

— Да, — ответил он, — ты очаровательно невинна и дивно чиста. О, Кэролайн, я тебя так люблю!

— И я… люблю тебя, Вэйн…

Она говорила тихо, почти шепотом, и в то же время голос ее звенел, напоенный любовью, которая сильнее смущения. Лорд Брекон осторожно приподнял ее подбородок и опять притянул ее лицо к себе.

— Моя дорогая, моя любимая! — сказал он, и снова его губы коснулись ее, и снова они забыли обо всем.

Казалось, прошло столетие, когда наконец Кэролайн, дрожа от переполняющих ее чувств, попыталась отстраниться.

— Вы должны… вернуться к вашим гостям… милорд, — сказала она, но голос ее дрогнул, а глаза встретились с его глазами, и снова она почувствовала, что погружается в блаженство чувств…

Лорд Брекон яростно прижал ее к себе.

— Я люблю тебя! — сказал он резко и даже требовательно — Ты слышишь? Я люблю тебя.

— Но зачем же при этом сердиться? — спросила Кэролайн, осмелившись поддразнить его, исполненная торжествующей радости, которая окутала ее золотой дымкой и звенела в ее сердце радостным гимном.

— Я кажусь тебе сердитым?

Он задал этот вопрос равнодушно, потом вдруг неожиданно застонал и так резко разжал свои объятия, что Кэролайн чуть не упала. Лорд Брекон отвернулся и отошел от нее к камину. Там он долго стоял, повернувшись к ней спиной, глядя в огонь, а Кэролайн удивленно смотрела на него.

Потом он резко сказал:

— Это безумие!

— Вэйн, что с тобой? — спросила Кэролайн.

Лорд Брекон повернулся, и она увидела, как он бледен.

— Кэролайн, — сказал он, — вы должны мне поверить: я не хотел, чтобы так произошло. Это правда, я полюбил вас с первой нашей встречи, когда впервые разглядел ваше лицо в свете лампы в кибитке Адама Гримбальди, но я думал, что вы исчезли из моей жизни.

Я знал, что никогда вас не забуду. Когда вы садились в карету, залитая лунным светом, я сказал себе: вот я и расстался с единственной женщиной, которую буду любить до конца моих дней.

— Я счастлива, — сказала Кэролайн с трудом, — что ты знал это уже тогда.

Она хотела подойти к нему, но он жестом остановил ее.

— Не приближайтесь, — сказал он. — То, что я должен сказать, сказать необходимо. Если вы будете рядом, я не смогу произнести ни слова. Я буду думать лишь О том, чтобы снова обнять вас, и забуду обо всем, кроме вас, Кэролайн.

— Но почему бы и нет? — спросила Кэролайн. Ее губы продолжали улыбаться, хотя его серьезный тон и внезапно потемневшие глаза ее испугали.

— Вот это я и собираюсь вам сказать, да поможет мне бог, — сказал лорд Брекон. — Я должен был отослать вас обратно, Кэролайн, как только вы сюда приехали. Миссис Миллер была права, хотя она этого и не знала, когда советовала вас уволить. Я должен был просить вас уехать как можно скорее, чтобы не видеть ваше дивное, чарующее лицо, не слышать вашего голоса, подавить неукротимое желание коснуться вас, снова ощутить ваши губы.

Кэролайн подошла поближе и решительно дотронулась до его плеча.

— Вэйн, — сказала она негромко, — что вы пытаетесь мне объяснить?

— Я должен выразиться яснее? — проговорил он почти гневно. — Я прошу вас уехать, Кэролайн… оставить меня, забыть о моем существовании.

— Но почему? — спросила Кэролайн. — Почему?

— Этого я не могу вам сказать, — ответил он. — Не задавайте мне этого вопроса, Кэролайн, я не могу дать вам ответа.

— Но я не понимаю, ведь мы же любим друг друга!

— Да, мы любим друг друга.

Он накрыл своей рукой ее пальцы, лежавшие на его плече, и она ощутила ее твердую силу. Она заглянула в его глаза, горевшие страстью, которая, казалось, обожгла ее.

— Мы любим друг друга, — повторил он. — Я люблю вас, Кэролайн, всем сердцем, всей душой, — но я не могу на вас жениться.

Кэролайн смертельно побледнела. Она почувствовала, как от сердца отливает теплая кровь, и какую-то секунду ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.

В отчаянии, дрожащим голосом, она спросила:

— Это из-за различия в нашем положении, милорд?

Лорд Брекон сделал резкое движение. На мгновение Кэролайн испугалась, что он ударит ее. Но его руки схватили ее за плечи, сжав их с такой яростью и силой, что она невольно вскрикнула от боли.

— Как вы смеете говорить мне такое! Как вы смели задать этот вопрос? Какое отношение может иметь ваше положение в обществе к тому чувству, которое мы питаем друг к другу? Вы оскорбляете меня, думая, что подобные мелочи могут меня волновать, когда я только что признался вам в любви. Нет, Кэролайн, — добавил он, чуть помолчав, уже спокойнее, — нет, конечно же, нет.

— Но если причина не в этом, почему мы не можем… обвенчаться?

На этом слове в голосе ее зазвучали особые нотки.

Для нее это было пределом мечтаний: стать женой Вэйна, отдать ему себя целиком, принадлежать ему во всем, абсолютно, в полном смысле этого слова.

Лорд Брекон убрал руки с ее плеч и поднес их к глазам.

— Я не могу сказать вам, — повторил он, и в голосе его звучала откровенная боль, — не мучайте меня, Кэролайн. Уходите и оставьте меня. Забудьте обо мне, если можете. Но уходите скорее, пока у меня есть силы дать вам уйти!

— А если я не уйду?

Лорд Брекон изумленно посмотрел на нее:

— Что вы этим хотите сказать?

— Я задала вам вопрос, — сказала Кэролайн, и в ее вздернутом вверх подбородке вновь отразились вся сила и гордость воинственного семейства Фэй. — Я спросила вас, что произойдет, если я откажусь оставить вас: и правда, почему я должна уезжать? Я люблю вас. Я считаю, что вам грозит опасность. Я приехала сюда с определенной целью: предупредить вас об опасности. И теперь, когда я знаю, что вы меня любите так же, как я люблю вас, почему я должна уезжать?