Зловещие мертвецы (сборник)
Шрифт:
– Ваши глаза блестят. Мне кажется, эта камера очаровала вас.
– Очаровала? Нет же! Она отвратительна. Эта жуткая дыба... О! Только представьте себе вывернутые суставы, рвущиеся сухожилия!
– Ваш голос дрожит от возбуждения. Все это в вас.
– Какое страшное колесо там, внизу. И железные сапоги... У меня красивые ноги, не правда ли?
– Они безукоризненны.
– Высокий подъем и носок небольшой и ровный. Ненавижу большие ступни. У вас ведь они не большие?
– Вы забываете: у меня нет ступней. Только копыта.
– Однако вы незабывчивы. Может быть,
– Они невидимы. Как и те, что очень скоро украсят голову вашего супруга.
– Ну, полно. Вы слишком высоко оцениваете свои чары.
– Как и вы свои...
– Знаете, что мне показалось самым страшным?
– Страшным? Где?
– В камере пыток, разумеется.
– О! И что же вам показалось самым страшным?
– Там была клетка. Маленькая клетка. В ней с трудом уместилась бы собака, так она была мала. И знаете, кого в ней держали?
– Кого же?
– Людей!
– Не может быть!
– В ней держали людей, - повторила графиня.
– Несчастные не могли ни выпрямиться, ни лечь. Они даже сесть не могли в этой клетке, потому что вместо дна там были шипы! Их держали взаперти по несколько дней. Иногда недель. Пока они не сходили с ума от мучений. Я предпочла бы дыбу такой смерти...
– Или «испанские сапоги» для ваших прелестных ножек?
– Нет Перестаньте, сейчас же. Это щекотно.
– У вас нежная кожа...
– Немедленно уходите. Граф может войти в любую минуту.
– Мы расстаемся до завтра, моя госпожа...
В одиночестве, улыбаясь собственным мыслям, графиня задумчиво поглаживала свои маленькие ступни там, где он целовал их. Она и раньше слышала о поцелуях, которые обжигают - их часто воспевают плохие трубадуры, - однако до сегодняшнего вечера она думала, что это всего лишь поэтическое преувеличение. Он желал ее, о, как он желал! И он добьется ее в конце концов, но не сейчас. Пусть возгорится. Пусть насладится ею издали и ее прелести покорят его. Она позволит ему целовать себя такими же жгучими поцелуями. О нет. Это будут не губы. Пока еще нет... может быть, ноги, кончики пальцев, лоб. Пусть он умоляет и стонет. Пусть страдает.
Она счастливо вздохнула, подходя к постели. Восхитительное чувство - быть женщиной, и к тому же прекрасной; рассыпать, словно крохи, благоволение и смотреть, как мужчины сражаются за них; слушать, как они тяжело дышат и просят еще, но только смеяться и оставлять их умирать в муках голода. Этот уже тяжело дышит - скоро он будет умолять ее. И будет страдать от голода - долго-долго. Потом, в одну из ночей, она решит, что он страдал достаточно, и позволит ему утолить голод. Какой же будет его жадность! Он поспешит вернуть утраченное за недели голода; он будет пировать и насыщаться, но скоро все кончится, и она снова заставит его ощутить голод - столь сильный, что он поглотит самого себя. Это будет восхитительно...
– Если вы действительно верите, что я дьявол, тогда почему я не покорю вас с помощью инфернальных чар? Почему я пресмыкаюсь у ваших ног, больной от любви к вам?
– Вероятно, вам нравится эта игра, мой Черный Принц. Можете поцеловать меня сюда.
– Нет, нет. Мне нужны ваши губы.
–
О, вы становитесь несносны! Пожалуй, вам лучше уйти.– Нет... нет...
– Так лучше. Я даже могу обещать вам мое расположение.
– Ах! Моя любовь!
– Нет, сядьте. Это совсем не то, что вы называете благосклонностью. Всего лишь немного расположения. Хотя я не знаю, заслуживаете ли вы его. Вы желаете получить все, но взамен не обещаете ничего.
– Все, что угодно госпоже. Все...
– Какие громкие слова! Но, может быть, вы и в самом деле подарите мне что-нибудь...
– Все.
– Говорят, что вы требуете взамен страшные вещи. Я буду страдать в невообразимых муках целую вечность... Ах, я вижу, вы этого не отрицаете. Мой Принц, я действительно верю, что вы воплощенный дьявол.
– Клянусь, я отдам вам все, чего бы вы ни пожелали. Только скажите слово!
– Я молода. Мужчины восхищаются мной, моим телом. У меня красивые руки, стройные ноги... Вы хотите обладать ими?
– Да! Да!
– Тогда сделайте так, чтобы моя красота никогда не угасла. Сделайте так, чтобы отныне ни время, ни грубая сила не могли изменить меня. Я хочу, чтобы моя молодость длилась вечно.
– Вечно...
– Ха-ха-ха! Я обманула вас? Если я не умру, то где же вечные муки? Ну, вы оказываете мне это снисхождение, господин Дьявол?
– О, я не властен это сделать.
– Чудесно! О, что за актер! Я начинаю восхищаться вами. Другие мужчины, надев личину Врага, обязательно ответили бы «да». Но вы... вы так честны.
– Я не властен исполнить ваше желание.
– Ну полно, или я умру от смеха! Эта игра так забавна. Сколько огня в этом куске льда! Прекрасно, я сыграю свою роль до конца. Ответь мне, Сатана, исполнишь ли ты желание, если... если взамен я отдам тебе всю себя?
– Мучительница!
– Всю! С головы и до кончиков пальцев, мой демон! За одно лишь желание.
– Силы Тьмы будут клокотать и кипеть, но... да! Да! Все, что угодно!
– Ага! Наконец-то ты разоблачил себя, мой плутишка. Иди же, бери эти губы, я принимаю твое обещание.
– Вы называли его воплощением дьявола, и теперь я склонен поверить вам! вскричал граф.
– Вероломная тварь! Обесчестить мою жену в моем собственном доме!
– Мой лорд, как вы можете думать...
– Молчите! Глупая гусыня, вы все еще надеетесь утаить измену? Он ушел без единого слова; бежал под покровом ночи. Почему? А ваша брошь - брошь моей матери!
– ее нашли в его спальне. В вашем будуаре лежала одна из его перчаток. Изменница!
– Но я лишь слабая женщина.
– Слезы вам не помогут. Отныне вам следует смириться со своей судьбой. Благодарите Бога, что перед вами не мой отец. Он заключил бы вас голой в эту клетку и держал бы в ней до тех пор, пока вам не отказал бы рассудок, а ваше тело не истлело бы. Но я не тиран. Вы проведете внизу только ночь, дрожа от страха и холода, в раскаянии, и только утром я освобожу вас. Надеюсь, этот урок вы запомните на всю жизнь. Я ухожу. Вероятно, вы станете кричать. Бессмысленно, поберегите себя. Никто не услышит вас. Думайте о своих прегрешениях! Кайтесь!