Зловещий аромат нефти

– Да конечно... Я нутром чувствую... Завалила дело!

– Завалила? Если бы, это еще так, полбеды... А вдруг настучала про нас родным органам?

– Нет! Не может быть... Катька стучать не будет! – уверенно заявила Эвелина.

– А, может, попалась и начала колоться... Слушай, ты сумела бы выдержать пытки? – понижая голос, произнесла Галина.

Эвелина испуганно глянула на нее:

– Ты что?..

– Конечно, нам не говорили – в случае чего глотать цианистый калий... Но всякое, знаешь, бывает.

– Вот, блин, какая параша... – вырвалось у Эвелины.

Они замолчали.

В секретной комнате Артур пил кофе из маленькой чашечки. На стене, в специальных пластмассовых ячейках, светились мониторы, выстроенные в три широкие ряда. Видеокамеры были развешаны по всему дому, внутреннему дворику, периметру базы. Сейчас по трем монитором Артур наблюдал за русскими женщинами. Ему, судя по всему, доставляло удовольствие всматриваться в их тревожные лица, следить за поведением, вслушиваться.

Будучи студентом, Артур, занимаясь психологией и психиатрией, с удовольствием выбирал себе место прохождения практики в тюрьмах, лечебницах для душевнобольных, куда его сверстники идти не очень желали. Он любил наблюдать, как люди теряют самообладание. Любил управлять этим процессом. Форсировать его или приостанавливать. Многие люди в таком душевном состоянии беспомощны и нуждаются в советах. А это первый шаг к завоеванию их доверия, которым затем можно манипулировать.

* * *

– Галька, а ты доверяешь этим чурбанам? – спросила Эвелина, у которой была неплохо развита интуиция. Она порой боялась этого чувства, специально его в себе приглушала.

– Тихо ты, блин, – перебила ее Галина.

Она понимала, что за ними следят, и озвучивать все свои мысли нельзя.

– Подумай сама. Они в нас бабки вложили, – тихо сказала Галина. – Это дает гарантию, что, пока мы эти бабки не отработаем, чурбаны не будут нас трогать. Артур прямо сказал: им это не выгодно.

– А потом?

– Вот потом... – сделала многозначительную паузу Галина. – Будет все зависеть от тебя самой... Но главное, что это потом, а не сейчас...

– Что ты хочешь сказать? – полушепотом спросила Эвелина.

На полушепот перешла и Галина:

– Если про нас узнают. Например, если кто-то где-то ляпнет про нас или зарисуется, то мы, именно мы с тобой, потому что мы здесь, в руках у этих... – уже ничего не будем стоить...

– Бл... Вот сучка... Если она там про нас где-нибудь проговорилась...

– В том-то и вся хренатень. И шаткость нашего положения.

– Вот сука! – повторяла Эвелина. – Если она сбежала, про нас наговорила. Пускай даже всего хорошего. Пускай, что мы в плену... Так это что. – У нее волосы зашевелились на голове. – Так это что, чурбаны просто нас того... Убьют?..

– Будем молиться, лишь бы только Екатерина не сбежала. Лишь бы она ничего не успела рассказать, – жестко сказала Галина. – Тогда я с ней сама поговорю...

«Пора», – подумал Артур и передал по внутренней рации охране:

– Тащите малую в зал. Я сейчас приду.

Галина и Эвелина со страхом обернулись, когда ковры, которые закрывали вход в зал, откинулись и к ним провели Екатерину. Руки ее были связаны, рот заклеен широким прозрачным скотчем так сильно, что было видно сплющенные, побелевшие губы. Катя часто дышала, нос от подвальной пыли отек и не пропускал достаточное количество воздуха.

Ее бросили под ноги двум ее согражданкам. В первый момент злость, которую испытывала к Кате Эвелина, угасла, сменилась жалостью. Но от мысли «А что, если они и со мной также» – Эвелина вся содрогнулась. Галина пока что смотрела на связанную более спокойно.

Вошел Артур.

– Девушки... Зачем же так делать, – беспардонно, вместо того, чтобы улыбнуться и поздороваться, как это было еще сегодня утром, сказал Артур.

Он кивнул. Двое громил подошли слева и справа к русским женщинам. Медленно, угрожающе подняли руки и скрестили их у себя на груди. Словно надсмотрщики, встали около них, расставив ноги на ширине плеч.

– Начальство недовольно и... очень обеспокоено, – растягивая слова, произнес Артур. – Вы начали играть с нами в очень рискованные игры.

Эвелина хотела было что-то сказать, но Артур суровым взглядом остановил ее.

– Никакого заговора, никакого бунта мы не потерпим...

– Что все-таки случилось? – вклинила свой вопрос Галина.

– Молчать, не перебивать и слушать! Пока говорю я! – багровея от гнева, рявкнул Артур.

Галина осеклась.

– Не дай Бог, кто-то из вас еще раз попытается... – он замолчал, со страшной злобою посмотрел на бывших зечек.

Эвелина затрепетала. Галине тоже стало не по себе.

– Эта сука отказалась выполнять задание и решила донести про вас... – снова сделал паузу Артур, чтобы дать русским женщинам самим сделать нужное ему заключение. – Донести про вас вашим бывшим коллегам на родине...

– Это не мы! – вырвалось у Эвелины.

– Она сама!.. – подтвердила Галина.

– Молчать! – перебил их Артур. – Ваша подруга попыталась передать сведения про нас с вами своему брату, служащему Французского Иностранного легиона... – и, чтобы никаких сомнений у бывших зечек не осталось, добавил: – По проверенным данным, связанному с русским ФСБ.

Артур отвернулся от них, прошелся к выходу и остановился:

– Неужели вам захотелось назад в Россию? – хмыкнул он. – Вас теперь и в бордель не продашь... Поздно... Замазались... Кому охота на себя спецслужбы наводить?.. Пошли, – сказал он охранникам.

Охранники грузными шагами направились к выходу.

– И что теперь с нами будет? – испуганно воскликнула Эвелина.

За охранниками, ничего не говоря, последовал Артур.

– Что нам делать? – тревожно спросила Галина.

Проходя под ковром, Артур остановился: