Злой Демон Василий 2

Одной из девушек, стоявших в первом ряду, ткнули пальчиком в спину, отчего она выскочила вперёд, ойкнув. Послышались смешки, а меня снова дёрнули за рукав.

— Если пойдёте, дайте знать, — улыбнулась она. — Мы с девочками давно хотели дать им по шее, но нас меньше, а у Лары есть знакомые жрицы. Если там Беата будет, старшие не станут вмешиваться.

— Я подумаю.

Она оттянула немного щёку с родинкой, показывая зубки. Сверху, следом за клыком была прореха.

— От них досталось, — сказала она. — Кто-то из старших покрывает Лару, поэтому ей ничего не будет, даже если она вас побьёт и об этом узнают. Старшие девочки давно думают, как бы с ней разобраться.

Мне бы ещё пару знаков на спине, сам бы с ними разобрался. Но проблема в том, что я ещё от предыдущего знака не оклемался полностью. Нагрузка на тело и без этого довольно серьёзная, чтобы рисковать. Один маленький символ я могу наносить раз в две недели, а большой — не чаще раза в месяц. Выходит, что до полного восстановления сил понадобится где-то года полтора, а то и два. Но я ведь могу начать с самых полезных и уже через пару месяцев не буду уступать обычным жрицам, а в конце следующего сезона дождей обгоню старших. Кто бы мне дал столько времени спокойно пожить. Сам виноват, что развёл бурную деятельность.

Наблюдая за тем, как неумело младшие пытаются произносить слова силы из второй молитвы, я думал, что можно сделать в текущей ситуации, не привлекая сестёр и Тэю. Поставить на место Лару и её подруг стоило до того, как они успеют напакостить по-крупному. И через десять лет младшие жрицы в храме не были добрыми и пушистыми, но драк со мной никогда не затевали и с символами древнего языка не шутили. Что же случилось за эти десять лет, что храм изменился? Неужто Тэя оторвала голову всем самым злобным старшим жрицам и старейшинам, после чего ушла в изгнание? Ту же Дорну я не помнил. Даже не знал, что была старшая жрица, обучавшая управлять силой голоса. Через десять лет этим будут заниматься Рена и Дейри.

Подёргав за рукав девушку, я поманил её пальцем, показывая на ухо.

— Передай Ларе, что мы с Беатой испугались и вечером придём извиняться, — тихо сказал я. — Помогать нам не нужно, мы сами прекрасно справимся. Но за предложение спасибо, я это запомню.

— Наставницу Рену хочешь позвать? — спросила она. — Тех, кто жалуется наставникам, никто не любит. Мама говорила, что нужно уметь самим решать такие проблемы, иначе уважать никто не будет.

— А таких уважают, кому двадцать скоро, а они четырнадцатилетних задирают? — спросил я.

— Поэтому младшие должны уважать старших, — веско сказала она. — Но я передам. Если им достанется от наставницы, тоже хорошо.

— Как у тебя со второй молитвой? — спросил я, решив перевести тему.

Девушка сделала жест ладонью, показывая, что не очень хорошо.

— Есть небольшая хитрость, чтобы быстрее её освоить, если ты слова помнишь. Читая их с таблички, обязательно ошибёшься. Отвернись от неё и читай по памяти, громко и уверенно, как будто сто раз это делала и сейчас демонстрируешь мастерство. Если не испугаешься, то сама удивишься, как всё легко получилось.

— С чего ты взял? — спросила она. — Сам-то вторую произнести можешь?

— Легко. Но если не веришь мне, можешь спросить у Беаты, она тоже скажет, что читать с таблички не нужно.

На мраморной табличке всё было написано верно, но некоторые слова имели двойное значение. Тот, кто оставил это послание, не только прекрасно разбирался в особенностях языка дами, но и хотел дать потомкам хороший урок. Недаром экзамен проходил именно в этом зале, и наставницы никогда не запрещали девушкам читать с таблички.

Каждая из присутствующих младших жриц захотела выйти и продемонстрировать умение и понимание силы голоса, поэтому экзамен немного затянулся. Лара и её подруги сдали его без проблем, как и большая часть присутствующих. Девушка с родинкой, чьё имя я так и не спросил, моему совету последовала и, к собственному удивлению, молитву прочла без запинки.

Время как раз приближалось к обеду, и в соседних коридорах стало как-то слишком шумно. Оказывается, молодые жрицы и послушницы спешили выйти на задний двор к вечной стройке, чтобы понаблюдать за демонстрацией боевого символа. Подобное происходило не часто, поэтому все хотели увидеть это собственными глазами. Наша группа не стала исключением. Беата подхватила меня под руку и потянула в ту сторону. Оглянулась пару раз, убедившись, что старшие за нами не погнались.

— Совсем обнаглели, — сказала она. — А жрицами станут, всех, кто им сейчас отпор даёт, изведут. Когда стану верховной, таких и близко к храму не подпущу. А этих на юг отправлю, пусть там с рыбаками спят в обнимку.

— Если бы всё было так просто, — сказал я. — А если у них родители знатные или среди старейшин заседают? Или из числа тех, кто золото даёт храму, чтобы жрицы здесь с голоду не померли. Откажешь, и чем кормить будешь своих подопечных, во что одевать?

— У императора попрошу, — проворчала она. — Пусть платит.

Мы вышли на улицу вместе с потоком молодых жриц. На площадке позади храма уже не было свободного места. До вечной стройки отсюда было метров пятьдесят. Чтобы зрители не подходили слишком близко, жрицы выставили оцепление. Я, наконец, смог увидеть немало мужчин дами, собиравшихся со стороны сада. Судя по пёстрой одежде, там были не только работающие в храме, но и те, кто жил в городе.

— Туда, — я показал Беате место, откуда открывался отличный вид на строительную площадку.

Едва мы пробились к первым рядам, как толпа расступилась, так как к нам навстречу вышла Рена. Ни слова не сказав, она подцепила меня под вторую руку и повела дальше, к знакомой беседке, где сейчас находилась Тэя, Карна и женщина тридцати лет, носившая имя супруги Зевса. Что любопытно, Гера на языке дами звучало примерно как «любящая жена».

Чуть поодаль от беседки кто-то установил несколько высоких скамеек, на которых расселись старшие жрицы и несколько старейшин. Скамейки установили так, чтобы со стороны храма не бросаться в глаза. Повезло, что сегодня не было дождя, хотя это вряд ли бы кого-нибудь остановило.

— Долго, — сказала нам Тэя, когда мы вошли в беседку и поклонились. — Я же послала за вами.

— Никого не видели, — сказала Беата. — Мы в молитвенном зале были.

— Василий, подойди, — попросила верховная.

Сегодня Тэя выглядела величественно, излучая ауру силы. Я чувствовал это едва ли не физически, а значит, чёрное солнце успело добраться до защитного символа. Вот теперь ей можно в одиночку выходить против всех старух, сидящих сейчас на скамейках неподалёку и прожигающих нас взглядом. То, что их не пустили в беседку, уже говорило о многом. Рена, кстати, оставив нас, убежала обратно к оцеплению, наводить порядок.

— Что с глазом? — спросила Тэя. — Беата, вы что, подрались?

— Ни с кем мы не дрались, — Беата фыркнула и отвернулась, делая вид, что толпа у храма её занимает больше. Сказано было таким тоном, что вопросов о драке можно было больше не задавать.