Злой волк

Сердце Пии на секунду остановилось. Конечно, Лилли знала главного прокурора Фрея! Она взяла Кристофа за руку.

– Лилли подбежала к нему… вдруг у него в руке оказался пистолет. Он затолкнул ее в свой автомобиль, потом на него бросились собаки… и он их… – Он запнулся и закрыл глаза. Его грудь часто поднималась и опускалась.

– Я видела. – Пия пыталась подавить слезы. – Что с тобой?

– Я… я побежал к нему. Он хотел в меня выстрелить, но… но у него закончились пули. И здесь… вдруг появился Ганс Георг…

– У него черепно-мозговая травма, – продолжил врач «Скорой помощи». – Преступник нанес ему минимум три удара по голове. Мы отправим его в больницу.

Пия слышала, как Крёгер разговаривал с кем-то по телефону и приглушенным голосом рассказывал о Лилли и Фрее.

– Я поеду с тобой в больницу, – сказала она Кристофу и погладила его по щеке. Он взял ее руку.

– Нет, ты должна найти Лилли! – попросил он с отчаянием в голосе. – Прошу тебя, Пия, обещай мне, что ты ее найдешь! С ней ничего не должно случиться.

Он так же боялся за девочку, как и она. Чтобы защитить Лилли, он с голыми руками бросился на вооруженного мужчину, который убил собак, чтобы показать, что будет стрелять не задумываясь. Если бы у Фрея не закончились пули, то он, возможно, застрелил бы и Кристофа.

Пия нагнулась к нему и поцеловала его в щеку.

– Я не только обещаю это тебе, – сказала она хрипло, – я клянусь тебе.

– Я тоже поеду в Хёхст, – заявила она решительно, когда автомобиль для спасательных работ выехал со двора. – Только быстро переоденусь.

На ней все еще было летнее платье и босоножки, которые она надела сегодня утром, чтобы идти на прием по случаю юбилея. Ей казалось, что с тех пор прошло уже несколько дней.

– Я заберу двух других собак, они сидят у меня в тракторе, – сказал Ганс Георг. – И займусь лошадьми.

– Спасибо. – Пия кивнула ему, потом побежала вверх по лестнице. В спальне она сбросила платье, натянула футболку и джинсы и достала из сейфа в шкафу служебное оружие. Дрожащими пальцами она пристегнула плечевую кобуру и сунула в нее Р30. Носки, кроссовки, серая толстовка с капюшоном – теперь она вновь чувствовала себя в своей тарелке.

Через пять минут она уже садилась в машину к Крёгеру.

– Ты в порядке? – спросил он, когда они ехали через Унтерлидербах.

– Да, – коротко ответила Пия. Ее страх сменился холодной яростью. В тот момент, когда они остановились возле оцепления на Казиноштрассе, зазвонил ее мобильный телефон. Вокруг собрались многочисленные зеваки, радующиеся тому, что их монотонная жизнь нарушилась хоть каким-то событием. Людям никогда не удается объяснить, насколько опасно это может быть, поэтому полицейское оцепление приходится устанавливать, охватывая максимально возможное пространство.

– Мы здесь, – сказала Пия Боденштайну. – А где ты?

Она предъявила полицейскому свое удостоверение, он немного отставил заграждение и пропустил их с Крёгером.

– На улице, прямо перед дворцом, – ответил шеф. – Спецназ штурмовал здание, и нам удалось задержать пару человек из «Общества солнечных детей», когда они как раз хотели увезти нескольких детей.

– Что с Лилли? – спросила Пия. Крёгер уже проинформировал Боденштайна, что Лилли находится в руках Фрея.

– Мы ищем доступ к катакомбам. Фрей в любом случае здесь. Его автомобиль стоит во дворе.

Пия и Крёгер бегом пересекли Болонгароштрассе, которая казалась вымершей в свете уличных фонарей. В зоне оцепления не было ни машин, ни пешеходов, ни одного велосипедиста. На небольшом расстоянии прогрохотал трамвай, и опять стало совсем тихо. Боденштайн, Катрин и Джем ждали на территории дворца Эттрингхаузен, который располагался совсем рядом с дворцом Болонгаро. С ними были руководители группы спецназа и дежурного полицейского отряда. Весь двор кишел полицейскими. Повсюду серьезные, озабоченные лица. Никто не шутил. В ярком свете прожекторов стоял автобус марки «Фольксваген» с надписью «Общество солнечных детей».

– Корина Визнер тоже там? – спросила Пия.

– Нет. – Боденштайн покачал головой. Даже на его лице отражалось напряжение последних часов. Под его глазами лежали темные круги, а подбородок и щеки покрывала синеватая щетина. – Она, скорее всего, еще внизу, в подвале. Нам удалось задержать двух женщин, которые хотели как раз уехать на автобусе с шестью детьми.

– Сколько еще людей там, внизу? – спросила Пия.

– По словам обеих женщин, только Визнеры и Фрей, – ответил Боденштайн. – И еще четверо детей.

– И Лилли, – добавила Пия мрачно. – Эта грязная свинья нанесла несколько ударов Кристофу и застрелила моих собак. Если я до него доберусь, то…

– Ты останешься здесь, наверху, Пия, – остановил ее Боденштайн. – Спецназ взял дело в свои руки.

– Нет, – ответила резко Пия. – Я пойду сейчас же вниз и уведу Лилли. И, клянусь тебе, я не буду брать пленных.

Боденштайн скорчил гримасу.

– Ты ничего не будешь предпринимать, – сказал он. – По крайней мере, в таком душевном состоянии.

Пия молчала. Не было смысла спорить с Боденштайном. Она должна была дождаться подходящего момента.

– Это план подвала? – Она кивнула головой в сторону автомобиля, на капоте которого был разложен план здания с просторными подвальными помещениями.

– Да. Но ты туда не пойдешь, – повторил Боденштайн.

– Я это поняла. – Пия рассматривала план, который коллега освещал своим карманным фонариком. Она дрожала от нетерпения. Где-то внизу этот безумец удерживал Лилли, а они здесь, наверху, только тратили время на болтовню.

– Все выходы под контролем, и муха не пролетит, – объяснил руководитель отряда спецназа.

– Всё здание принадлежит холдингу Финкбайнера, – пояснил Боденштайн. – У них здесь штаб-квартира. Кроме того, здесь размещается еще консалтинговая компания, адвокатская контора, на первом этаже два врачебных кабинета и городское консультационное бюро для молодежи. Прекрасная маскировка!

Во двор въехали два автомобиля службы спасения, на которых не были включены проблесковые маячки и сирена, чтобы отвезти в больницу детей, которые все еще сидели в голубом автобусе.